Врать не хотелось.

А правду говорить почему-то не получалось. Спас меня телефонный звонок. Естественно, от Алексея. Естественно, он был возмущён моим нежеланием ехать с Павлом. Он орал и, судя по гневному лицу Никиты, держащему телефонную трубку рядом с ухом, прибегал к мату, эхом долетающему даже до меня.

- Я понял тебя. Всё исполню, - заверил Никита Алексея и, отключив телефон, отложил его на тумбочку.

Но обратился ко мне он не сразу. Возможно, просто ждал, что именно я заговорю первой. А я почему-то в конец растерялась и теперь не знала, что вообще мне делать.

- Кто такой Павел? - повторил вопрос Никита.

- Один самовлюблённый тип из Москвы, - единственное, что смогла произнести я.

- Почему ты не хочешь ехать с ним?

- Он мне не нравится.

- А со мной согласилась поехать?

- А с тобой согласилась, - выпалила и, осознав в чём только что призналась, испуганно посмотрела на Никиту.

Он поднялся с дивана, подошел ко мне и, взяв за подбородок, повернул лицо так, чтобы видеть мои глаза.

- А теперь чётко и внятно, почему ты поехала со мной?

Молчу. Говорить, что причина в распоряжении Алексея, глупо. Сейчас же Алексей тоже выбора не оставляет, а я сопротивляюсь.

Не стал Никита долго допытываться. На миг в его глазах появилось что-то тёплоё, но вскоре гнев вытеснил это. И Никита нехотя отпустил меня. Однако я так и продолжила молча смотреть ему в лицо. Я не боялась. Хотя и испытывала неловкость. Внезапно Никита сделал шаг прочь от меня, и я словно оказалась у пропасти. К нему не могу приблизиться. Решимости не хватает. Но и на месте устоять сил нет. Будто штормит. Швыряет меня. И тогда я протянула руку и ухватилась за рукав его свитера.

В один шаг Никита приблизился ко мне, обнял крепко-крепко и тихо, с каким-то горьковатым привкусом, произнёс:

- Я с тобой с ума сойду...

А мне вдруг стало так легко, что я невольно улыбнулась и попросила:

- Поцелуй меня.

Наверное, подобное просить нельзя? И раньше я никогда о таком мужчин не просила. А с Никитой по-другому не смогла. Он меня манил. Но все его призывы были едва уловимы. Будто их и не было вовсе. Будто они были только в моём воображении. Но вот он обнял, прижал к себе, и сердце моё пропустило удар.

- Эх, Маня, я бы тебя давно... и не только бы целовал, но... но Алексей... Он не тот человек, через которого можно переступить.

- Но мы же с ним не любовники! Я думала, ты это уже усвоил! - возмутилась я.

- Он просил передать, что Павла разочаровывать нельзя. Дальше ты поедешь с ним.

- Ты меня отдашь Павлу? Так просто возьмешь и отстранишься? И тебя совершенно не интересует для чего я ему?

- Меня это очень интересует! До такой степени, что башку ему готов свернуть при встрече. И ещё меня интересует, почему Алексей орал как не в себе, когда объяснял, что ты должна дальше ехать с неизвестным мне Павлом.

Посмотрела на Никиту и не смогла сдержать улыбку.

- Так может нам отключить телефон и сбежать из этой квартиры?

- В какую сторону бежать будем? - не разделил он мой оптимизм. - Нет, хрустальная девочка, никуда мы с тобой не сбежим. И ты, пожалуйста, не рыпайся из квартиры. В одиночку тем более пропадешь...

- Но я, правда, не хочу ехать с Павлом, - с грустью призналась я и покинула объятья Никиты.

- Он... он вообще кто такой?

- Сын столичного прокурора.

- Не понял... что вас связывает?

- Ху-х, - раздосадовано выдохнула я и присела на диван, - Официально он мой жених.

- Кто? - Никита присел на корточки напротив меня, чтобы иметь возможность видеть мои глаза.

- Жених.

- Сын столичного прокурора - твой жених?

- Ага. Только я его не люблю. И никогда не любила. Думаю, и он особой симпатии ко мне не испытывает.

- Бред какой-то... Я не понимаю, как такое возможно?

- Это действительно странная история, но только до тех пор, пока тебе не откроется одно единственное обстоятельство.

- Какое? - Никита пристально смотрел мне в глаза.

- Знаешь, на кого работает Алексей? - сухо спросила я.

- Конечно. На Рыка.

- На Рыкова, - поправила я, хотя и знала, что отца чаще звали просто Рык.

- К чему этот вопрос?

- К тому, что я дочь Рыка. И зовут меня на самом деле Татьяна. Татьяна Рыкова. И именно я та Татьяна, которой ты устанавливал антенну и роутер в Покровке. Именно по моей просьбе Алиса позвонила тебе... Ещё вопросы есть?

Но Никита ни о чём не спрашивал. Молча на меня смотрел и думал о том, что я сказала.

- Извини, - поднялась и обошла его. - Это случайно вышло. У меня не было злого умысла. Просто хотела, чтобы твоему отношению ко мне не мешала моя фамилия.

Никита пересел на диван. И продолжил смотреть на меня.

 - Я действительно не хотела ничего плохого. Ты мне понравился. Не сразу, конечно. Когда перестал вести себя как столичный мажор, так и приглянулся мне.

Замолчала и нерешительно сделала шаг к нему. Жестом остановил меня. Поднялся и принялся искать свои сигареты. Но закурил не сразу. Долго нервно разминал сигарету в пальцах. Спичку смог зажечь лишь с третьей попытки. А когда сделал первую затяжку, подавившись дымом, закашлял.

- Никита...

Посмотрел на меня и попросил ничего не говорить:

- Потом. Все слова потом.

И продолжил курить.

Я не знала, когда наступит это "ПОТОМ". Его молчание меня убивало. Не в силах усмирить свои мысли, резко вышла из комнаты и успела сделать пару шагов в сторону кухни, но... Никита, неправильно оценив моё поведение, настиг меня, подхватил и вернул в комнату.

- Сбежать решила?

Я не ответила. Вообще ничего больше не хотелось ему говорить.

Потом, потом... А если не будет этого самого ПОТОМ? Если не будет вообще ничего? К чему тогда все эти слова, оправдания и... и эмоции?

Накрыла лицо руками и постаралась успокоиться. Но отчего-то это не выходило. Стало вдруг холодно и одиноко. Больше всего не хотела сейчас разрыдаться у него на виду. Уж лучше пусть Павел меня заберет, чем что-либо ещё выяснять с Никитой...

Сама того не заметила, как оказалась уложенной в постель. А сам Никита присел рядом и стал стягивать с себя рубашку.

- Сейчас я сделаю самую большую глупость в своей жизни, но это лучше, чем упустить такой шанс.

- Шанс? - паника начала овладевать мной. И чем меньше одежды оставалось на Никите, тем больше её становилось. - Что ты собираешься делать?

Он, оставшись лишь в трусах, потянулся к моим штанишкам.

- Помочь или сама снимешь? - как-то зло спросил он.

Но глаза мои от удивления так округлились, что на помощь с моей стороны он решил не рассчитывать и рывком стянул мою одежонку. Одновременно я лишилась и трико, и трусишек. Я не была к такому готова и не успела оказать должное сопротивление. Пряча обнаженные ноги (а главное не столько их), потянула одной рукой майку вниз, а другой рукой одеяло вверх.

А Никита, осознав, на что пялится, замер. Казалось, приступ его яростного желания завладеть мною столкнулся с непреодолимой преградой. И если до этого момента он ещё на что-то действительно рассчитывал, то увидев наполовину обнажённую меня, ударился о невидимую стену и разбился. Во всяком случае, его желание разлетелось на мелкие осколки.

Ещё несколько секунд он смотрел, как я дрожащими от страха руками укрываю себя, а потом издал какой-то приглушенный болезненный звук, схожий с воем. И уткнулся мне в живот, а руками робко обнял меня за талию.

И с горечью выдохнул.

Слова действительно нам были не нужны в этот момент. Мы хотели, мы многое хотели. Но и я, и он, барахтаясь в собственных страхах, будоражили пространство вокруг и создавали волны, разбегающиеся от нас в разные стороны, волна на волну. И в результате мы так и не поняли друг друга. Не осознали насколько больно каждому от того, что он одинок.

Немного придя в себя и успокоившись, я потянулась к его голове и погладила по волосам. Мне было его жаль. Его, себя... несостоявшихся НАС. Рука моя ещё дрожала, но Никита этого не заметил. Казалось, он вообще в тот момент ничего не замечал. И даже если бы я ему говорила, что он гад и мерзавец или, напротив, самый лучший на Земле, он бы не услышал меня. Уж слишком плохо ему сейчас было. И душа его, мечась между желаниями и реальностью, ничего не могла понять.