- Эй, Кандей, принимай гостей! - Срифмовал Василий, не чуждый изящной словесности. - Ты давай, кончай читать, принеси-ка нам пожрать!

- Погоди, тут Венера Скорпионова очередное наследство получает, - отозвался Кандей, - Выгодное, скажу я Вам дело, быть частным сыщиком, то и дело какие-нибудь бабки отламываются. А я вот что думаю, ребята, эта самая Венера Скорпионова и есть самая главная преступница, потому как все наследства в итоге ей достаются. Нет, все-таки эта Концова - гениальная женщина. Кого хочешь заморочит. Я на такой женился бы, ей Богу!

- Как же, только она и мечтает в судомойки податься. У нее, небось, таких как ты - мильён, так вокруг и вьются!

- Таких как я, у нее не было и нет! - трехчетвертной Огр отложил книгу и воздвигся над стойкой, словно монумент одинокому рабочему, потерявшему свою колхозницу. - Знаете ли вы, кем была моя матушка?

- Знаем! - хором отозвались голодные посетители. - Твоя матушка была огрской принцессой.

- А вот и нет, - прогудел Аркей-Кандей, - она была настоящей человеческой принцессой, а огрихой становилась только ночью. А как звали моего батюшку, знаете?

- Шмяком, кажется, - осторожно предположил Василий, самый образованный из троицы.

- Шрек! Его звали Шрек! Что значит "ужасный". Эх ты, рожа мохноногая! Язык сначала побрей, а потом уж высказывайся. Ты что, кино не смотришь? Зачали они меня в полдень, вот поэтому-то я и Огр-три-четверти, понятно?

- Понятно, чего тут не понять, - загалдели Дробила с Ватерпасом, - мы твоих родителей чтим, только ты поскорее пожрать и выпить принеси, а то на пустой желудок чтить как-то невесело.

- Нам дознатцам, некогда по кинам разгуливать, а если и приходится, то по служебной надобности и мы не на экран должны глазеть, а преступников в зале высматривать, - солидно отозвался хоббит.

- Ты что, Васятка, детективом подрабатываешь, - поинтересовался Кандей, расставляя тарелки и бутылки на столе, за которым восседала сыскная троица.

- Старшим дознатцем, - с достоинством сказал бывший дворецкий, - Его Величество меня сегодня утречком назначили. А ты-то, откуда знаешь?

- Значит, провинился или нашкодил, - глубокомысленно заключил Кандей, проигнорировав вопрос об источниках информации. - Дознатцы у нас долго не живут, быстро старятся, понимаешь ли. А кого ищем, если не секрет?

- Преступника, само собой, политического ворюгу, а знать бы кого конкретно, так давно бы поймали и раскололи! - Дробила взмахнул деревянным молотком, чуть не попав по стойке.

- Хм, - протянул Огр-три-четверти, - А что украли-то?

- Это тайна, - поспешно сказал Василий, - только покража эта может весь орчий род погубить, если не найдем, конечно. Но мы найдем. Великий так и сказал, найдите, говорит мне ворюгу поганого и расколите на мелкие кусочки, пропажу верните, а уж я тебя, Василий, не забуду. Надбавки обещал.

- Ну, если надбавки обещал, то дело, видно, серьезное, - заключил Кандей, - А какие-нибудь улики на месте преступления ворюга оставил?

- Не-а, не было улиток, - Ватерпас задумчиво почесался, - если бы были улитки, мы сразу поняли бы, что это кто-то из водянцов озорует, потом что, кроме водянцов никто этих улиток есть не станет.

- Во-первых, очень даже станет, - поправил орка гастрономически грамотный Кандей, а во-вторых, не "улитки", а улики. Ну, там, предметы какие-нибудь, волосья, клочки одежды, окурки. В общем, что из преступника вывалится на месте преступления, это и есть - улика.

- Ничего стоящего он там не оставил. Только колечко какое-то. Дрянь, а не колечко, даже не золотое. Вот если бы золотое потерял, тогда это была бы стоящая улика, - хоббит махнул рукой, - а так - чепуха!

- Ценность улики не в том, сколько в ней золота, а в том, сколько информации, - важно изрек образованный хозяин заведения. Покажи-ка колечко.

Хоббит помялся немного, все-таки, дело секретное, кто знает, не разглашает ли он тайну следствия, показывая кольцо Кандею. Но деваться было некуда, самостоятельно извлечь информацию из единственной улики новоиспеченный дознатец не мог, поэтому он вздохнул и протянул кольцо трехчетвертному огру.

Аркей-Кандей обернул лапищу чистой салфеткой и осторожно взял колечко.

- Ну, конечно, все отпечатки залапали, - недовольно протянул он, рассматривая колечко в большую лупу в медной оправе, извлеченную из-под стойки. - Ну вот, что мы имеем. Колечко алюминиевое, анодированное, простое... Ага, вот здесь и надпись имеется, только написано не по нашенски, и не по людски тоже, так что из всей надписи только одно слово и можно разобрать. Однако, колечко нам знакомое, очень даже хорошо знакомое колечко. Мне это колечко не раз в заклад предлагали, да только я не брал, больно уж дешевое.

- Кто предлагал, - хором спросили дознатцы.

- А вот услуги эксперта оплатите, тогда и скажу, - Кандей прищурился: - Что я даром, что ли вас консультировать буду? Не дождетесь.

Василий скривился, потом полез за пазуху, вытащил ворох скомканных зеленых бумажек, выудил из него пару наиболее потрепанных и протянул эксперту.

Трехчетвертной Огр молча смахнул бумажки куда-то под стойку, проницательно сощурился и произнес:

- Зовут вора Сеней. - И замолчал.

- Ты чего? - Удивился хоббит.

- Мало платишь, начальник, - с каким-то неприятным акцентом отозвался Кандей, - дай денежка, скажу еще.

- Вот жлоб, - встрял Дробила, - пусти меня, я его вмиг расколю!

- А вот этого не надо, - уже нормальным, только слегка севшим голосом сказал хозяин заведения, он же эксперт-самоучка, - я и так скажу. Но приплатить придется. Уж ежели стучать, то за хорошие деньги.

- Рассказывай в кредит, - потребовал Василий, - потом Великий тебя озолотит.

- Потом, потом... - вздохнул кабатчик, покосился на деревяшку в лапах Дробилы, вздохнул, и продолжил:

- Сенька Горлум это, больше некому. Он третьего дня это кольцо у меня заложить пытался, да я не взял. Парень на Коку подсел, а это, сами знаете, какое дело. Он часто здесь бывает, натрескается своей Коки, сидит, рыдает, на кольцо это любуется, и все повторяет: "Моя прелесть, моя прелесть..." Небось, по дамочке какой-нибудь тоскует. Из-за нее и на преступление, поди, решился. Жалко его, поганец вот, а жалко! Да и молодой еще...

- Сенька, значит... Как же, личность известная, медный таз по нему плачет. Вчера около бунгало ошивался, все что-то высматривал. Я его шуганул от души, он отбежал и давай в меня камнями пулять, гаденыш, эдакий. И где же нам его искать, Сеньку этого? - Хоббит задумчиво отхлебнул пива. - Здешний остров, он, конечно, маленький, но все-таки большой, спрятаться есть где.

- Вы дознатцы, вам и искать, - пожал могучими плечами Кандей, - может, он в порт пошел, а может в Аквариуме, у веселых рыбок кайфует. Опять же, приятель какой-то у него на Драконовой свалке. Добычу он, небось, уже продал, так что сейчас гуляет.

- Ладно, запиши все на счет Великого, а нам пора, - подвел итог старший дознатец. - Пошли, парни, работа не варг, но укусить может.

- Куда пойдем-то? - спросил Ватерпас, до сих пор помалкивавший. - По мне - так сначала в Аквариум, там, говорят, весело.

- Куда идет вор, после удачного дельца? - Риторически спросил хоббит, и сам же ответил: - Правильно, он идет к девкам, а где девки? Правильно, в Аквариуме, где же еще. Поэтому мы идем в Аквариум.

- К девкам, значит, - сообразил Дробила, - Это хорошо!

В каждом курортном городе есть такой квартал, и называется он обычно "Кварталом красных фонарей", но, с тех пор, как веселые дома в Улаали стали принимать на работу русалок, за кварталом прочно закрепилось название "Аквариум". Ох, не только золотые рыбки водились в том аквариуме, попадались и пираньи, и даже акулы, хотя неизвестно, что хуже, быть сожранным одной единственной акулой, или стайкой мелких зубастых рыбешек. Впрочем, у туристов "Аквариум" пользовался большой популярностью. В самом деле, ну где еще можно встретить, кроме обычных женщин всех цветов и размеров, ищущих острых ощущений утонченных эльфиек, пламенных орчих, шустрых хоббитанок, холодно-надменных русалок, неутомимых суккубанок? Имелись, по слухам, даже дома с умертвиями женского пола, но это для извращенцев, об этом даже и говорить не хочется.