Несмотря на всю красоту этого зрелища, оно вызывало невольный страх. Послышался долгий раскатистый грохот, как от пушечного выстрела. Потом еще и еще раз. Это сталкивались и с треском дробились айсберги.

«Перед нами была картина крушения распавшегося мира!» – записал в дневнике натуралист. Моряки, онемевшие сперва от страха, разразились бранью, проклиная льды, словно хотели отыграться на них за свой страх. Понадобился весь авторитет Кука, чтобы заставить их исследовать этот жуткий район и неделями продвигаться вдоль кромки льдов.

Не встретив нигде ни клочка земли, повернули обратно, возвращаясь к тропическим островам, к прелестным женщинам Таити.

Королевское научное общество и Адмиралтейство положительно оценили итог экспедиции. Джеймс Кук открыл архипелаг Тонга, Новую Каледонию, составил подробные карты и частично наметил границы южных льдов. А в высших сферах его отчет о рынках, куда со временем мог бы открыться путь для торговых английских кораблей, вызвал большой интерес.

Миссис Кук вышла встречать своего мужа, ведя за руку трехлетнего мальчика. Теперь сын крестьянина был произведен в капитаны первого ранга и удостоился высокой чести быть избранным в члены Лондонского Королевского общества. В случае если он сочтет свое жалованье недостаточным, его назначали на должность начальника госпиталя в Гринвиче.

Модный в то время художник-портретист изобразил Кука в капитанской форме. Серьезный вид, парик с косичкой и лентой, суровый взгляд, крупный нос, волевой подбородок. Куку было тогда сорок семь лет.

Поиски большого Южного континента теперь уже отпадали, возник другой географический вопрос: существует ли к северу от Америки «Великий проход», иначе говоря, можно ли пройти северным путем из Атлантического океана в Тихий? Началось снаряжение новой экспедиции, и Джеймс Кук сразу вызвался командовать ею.

– Я был бы счастлив еще раз отправиться в плавание на борту «Резольюшен». Люблю этот старый и надежный корабль.

– Вы его получите и вдобавок еще одну судно.

Это был корабль «Дискавери» («Открытие») под командованием Кларка, верного спутника Кука. Маршрут третьего плавания был таким же внушительным, как и первых двух. Если провести пальцем по линии этого маршрута, можно лучше всего понять, что наш земной шар следовало бы называть морским шаром: мыс Доброй Надежды, острова Кергелен, Новая Зеландия, архипелаг Кука, Таити и другие острова Общества, Гавайи; затем путь с юга на север до Верхней Калифорнии; проход через Берингов пролив до 71° северной широты, обследование берегов Аляски и обратный путь на юг до Гавайских островов. Однако здесь следует рассказать о некоторых событиях.

В июле 1777 года «Резольюшен» и «Дискавери» подошли к берегам Таити, благословенного острова, где английские моряки уже побывали пять лет назад. Приняли их очень радушно, тем более что Кук не забыл привести подарки. Король Оту пригласил офицеров на остров, не предупредив своих гостей, что одним из представлений во время этой экскурсии будет человеческое жертвоприношение. Моряки онемели от ужаса, но так как это был религиозный обряд, Кук, не желая осложнений, решил не вмешиваться.

Матросы, не присутствовавшие на этом зрелище и уже завязавшие приятное знакомство с таитянками, выслушали приказ об отплытии с кислой миной. На следующей стоянке на островах Общества, где они встретили таких же очаровательных женщин, несколько матросов дезертировали.

– Этого я ни в коем случае не потерплю, – сказал Кук.

Он тут же взял в качестве заложников всех членов семьи местного властителя и потребовал выдачи беглецов. Историки упрекают Джеймса Кука за то «назидательное наказание», какому он подверг матросов: их били плетью, а потом в кандалах посадили в трюм. Но ведь в такой дали от вербовщиков Калифорнии или Китая глава экспедиции рисковал остаться без экипажа.

На 160° западной долготы, почти у самого тропика Рака, показались острова, не отмеченные ни на одной карте. Кук назвал их Сандвичевыми в честь первого лорда Адмиралтейства, вдохновителя экспедиции. Когда оба парусника осторожно вошли в лучезарную бухту, сотни туземцев бросились в пироги с балансирами и поплыли им навстречу. Оружия в их лодках моряки не заметили, но у всех гребцов голова была закрыта чем-то вроде жесткого капюшона с прорезями для глаз и украшенного пучком перьев. Одежды на людях никакой не было, так что эти маски придавали им какой-то жуткий вид. Но уже через несколько минут стало ясно, что островитяне стараются просто показать свою радость. Они сновали вокруг английских кораблей, словно резвые стайки рыб, и громко выкрикивали слова, в которых угадывались добрые приветствия. Сам Кук должен был признать, что еще никогда ему не доводилось видеть более доверчивых туземцев.

Встреченные по-братски, моряки вышли на берег и узнали, что находятся они в бухте Каракауа и что все острова носят название Овайи. Впоследствии это слово превратилось в Гавайи. К морякам подошел старик очень маленького роста и весь покрытый какой-то белой паршой (по всей видимости это был жрец) и попросил, чтобы его непременно провели к командиру. Кук принял его в своей каюте. Прежде чем упасть перед ним ниц, человек набросил ему на плечи кусок красной ткани и протянул молочного поросенка. Как вскоре выяснилось, красная ткань и молочный поросенок были достоянием богов, а одна местная легенда предсказывала появление из-за моря белого бога.

Кук, вероятно, не сравнивал эту легенду с теми преданиями, какие спутники Кортеса узнали в Мексике, где тоже говорится о появлении белого бога на гигантской пироге, приплывшей с востока. Как и прежде, стремясь избегать осложнений, Кук подчинился обожествлявшим его ритуалам и согласился поменяться именами с королем Терриобу. Он отметил, что жители Гавайев прилежны в работе и лучше обрабатывают землю, чем таитяне. Язык их мало отличался от таитянского – свидетельство того, что они были прекрасные мореходы. 2300 морских миль, то есть 4250 километров, отделяют Гавайские острова от Таити, и, видимо, это расстояние пироги одолевали не раз.

17 февраля 1778 года экспедиция, покинув Гавайи, устремилась к своей более важной географической цели – «Великому проходу». Мореплаватели, уходившие на его поиски из Атлантики, назвали этот воображаемый путь Северо-Западным проходом. Кук намеревался открыть его с тихоокеанской стороны.

Корабли прошли Беринговым проливом и достигли 70-й параллели. Кук и его люди были первыми в мире моряками, которые пересекли оба полярных круга, и этот подвиг еще не скоро повторят потом другие. Но перед кораблями оказалось теперь то же самое препятствие, что преградило им путь в южной части Тихого океана в предшествующее плавание: по всему горизонту громоздились сверкающие льды, окруженные страшной эскадрой айсбергов. Матросы не могли вынести этого зрелища.

– Неужели снова плавать месяцами в этом ледяном аду?

Никто не бунтовал, все слишком боялись командира. Однако ропот и брань слышались всюду. Никакая сила не могла бы заставить Джеймса Кука отступить от намеченной цели, но капитан был слишком осмотрительным мореходом и хорошо понимал, что дело идет к зиме и лучше пока отложить попытку. Он отдает приказ повернуть обратно. 26 ноября 1778 года «Резольюшен» и «Дискавери» снова подошли к Гавайским островам.

Принимали их так же сердечно, как и первый раз, устроили даже многолюдные церемонии, где Куку воздавались божественные почести. Через несколько недель атмосфера, однако, изменилась. В конце января 1779 года Терриобу дал понять прибывшему из-за морей богу-капитану, что народ Гавайев желает отъезда экспедиции.

– Белые слишком много едят.

Это наивное заявление могло быть только предлогом. Ведь психология туземцев отнюдь не примитивна, и, возможно, король опасался за собственный престиж, если белый бог пробудет тут слишком долго. Может быть, появилась какая-нибудь оппозиция его двору. А ведь у Кука не было иной цели, кроме продолжения поисков «Великого прохода». Когда он сообщил королю о своих намерениях, отношения вновь стали дружественными, обменялись даже подарками, а 4 февраля 1779 года корабли тронулись в путь.