Он провел ладонью по лицу, как будто стряхивал невидимую паутину, затем прошел к сервировочному столику, налил себе виски и выпил залпом. Эдит слушала его, вскинув подбородок, опустив ресницы. Ей казалось, что она абсолютно спокойна, вот только почему-то мелко дрожали руки.

— Она требовала большую сумму, которую мне взять было негде. А тут как раз подвернулся Джерри Ройлот со своим предложением. Он сказал, что заплатил бы кругленькую сумму за кое-какие данные о мерах, которые правительство Собирается принимать по отношению к незаконным иммигрантам. И я подумал.., то есть я абсолютно точно знал, что никому не будет никакого вреда, если я покажу ему эти документы. Все произошло очень просто. Утром он вернул мне документы, и я положил их на место. Если бы не чертовка Мюриэл Бинкс, которая вечно торчит на работе допоздна, никто ничего не заметил бы…

Он снова прошелся по комнате и потер ладонью лоб.

— Потом ко мне снова явилась Сара. Она сказала, что раскаивается, что тогда погорячилась, и обещала больше не преследовать меня. Она сказала, что чувствует себя виноватой в тех неприятностях, которые возникли у меня на работе. Сегодняшняя наша встреча должна была стать последней. Вот теперь ты все знаешь, Эдит. — Сесил подошел к стоявшей в оцепенении Эдит и медленно провел ладонями по ее плечам и рукам, потом поднес ее руки к своим губам. Она почувствовала прикосновение на ладонях его влажных губ.

— Теперь ты знаешь, на что я пошел ради тебя, — жарко прошептал он, заглядывая ей в глаза. — Только чтобы избавить тебя от встречи с ней. Чтобы сохранить наши отношения! Клянусь тебе, я люблю только тебя. И я бы сделал ради тебя и большее. Моя дорогая девочка…

Его губы заскользили по ее шее, и Эдит невольно отвернула лицо. Он еще что-то шептал, но она не слушала его. Сесил рискнул своей карьерой, чтобы избавить ее от неприятной встречи, чтобы сохранить ее любовь. Это ли не доказательство его любви?! Но почему его слова совсем не тронули ее, почему в груди нарастает странное беспокойство? В голове ее все перепуталось. А он бормотал, касаясь горячими губами ее шеи:

— Выкинь все из головы, дорогая. Моя единственная любовь — это ты. А то, что было с Сарой, — это наваждение, черная магия. Как я счастлив, что наконец от нее избавился. Теперь никто не встанет между нами, да?

Он хотел поцеловать ее в губы, но Эдит мягко отстранила его от себя.

— Подожди, Сесил. Теперь ты должен меня послушать.

Она отошла к окну. Уже совсем стемнело, и скверик напротив ее окон был освещен лишь слабым светом одинокого фонаря. Эдит показалось, что кто-то сидит на скамейке, и у нее сильно забилось сердце, но потом она поняла, что это только тень, падавшая от куста сирени.

Она вздохнула и повернулась к Сесилу.

— Я уже говорила тебе, что познакомилась с одним человеком. Мы несколько раз встречались. И.., мне кажется, что я его люблю… — Ей вдруг стало душно, и она несколько раз судорожно вздохнула. — Его зовут Мэтью Смит.

Сесил ошалело посмотрел на нее. Потом вдруг запрокинул голову и расхохотался.

— Ах вот что! А я-то недоумевал, с какой стати Смит так ко мне прицепился. Теперь понятно, почему он хочет меня угробить.

— Перестань говорить глупости! — воскликнула Эдит. — Мэтью просто делает свою работу, ты сам это знаешь. И до сих пор ничего страшного с тобой не произошло.

— Каждый день может что-то произойти, огрызнулся Сесил. — Вижу, ты не особенно близко к сердцу принимаешь мои проблемы! — обиженно проговорил он. — Значит, мой соперник Мэтью Смит! И чем же он тебя так увлек, этот блаженный? Представляю, что он наговорил обо мне.

— Перестань! — вспыхнула Эдит. — Если хочешь знать, он не сказал о тебе ни одного дурного слова. Он только сказал, что занимался твоим делом.

— Какое благородство! — фыркнул Сесил и опустился в кресло. — И сколько раз вы встречались — три, четыре? И говорили об искусстве.

Да? Значит, это он взялся писать твой портрет.

Какая романтическая история! Милая моя. Ты знаешь, что это такое? Это самая обычная вещь на свете. Ты увлеклась им, ты романтическая натура, Эдит. И ты решила, что достаточно встретиться несколько раз, чтобы узнать и полюбить человека? Но любовь с первого взгляда годится только для сюжета романа. Скучно же читать, как годами, по кирпичику выстраивают люди серьезные отношения, куда как увлекательнее проглотить историю бурного романа.

И тебе нескольких встреч достаточно, чтобы всерьез заговорить о любви к нему и о разрыве нашей помолвки? Опомнись, Эдит! Но, может быть, ты мне не все говоришь и вы уже с ним успели…

— Ничего подобного не было! — закричала Эдит. — Наверное, тебе меня не понять, Сесил.

— Почему же не понять? Я и сам грешен, я ведь рассказал тебе, что хорошо представляю, что такое наваждение, когда теряешь голову и хочется выкинуть что-то безрассудное. Но я все-таки взглянул на вещи трезво, и тебе советую сделать это. Ну напишет он твой портрет, и что дальше? Что вас связывает? Да, моя дорогая девочка, в мире достаточно приятных мужчин, которые станут оказывать тебе знаки внимания, постараются внушить тебе, что ты необыкновенная, и все у вас будет не так, как у простых смертных. Как ты еще неопытна, Эдит, просто сущее дитя! Но ты не можешь же вправду перечеркнуть нашу многолетнюю дружбу, которая переросла во что-то большее — в любовь! Только потому, что встретила человека, который показался тебе интересным. Он что же, признался тебе в своих глубоких чувствах?

Нет, ни в чем таком он ей не признался. Эдит молча отвернулась. Сесил тихо подошел к ней и твердо, по-хозяйски взял за руку.

— Успокойся, дорогая. Очень хорошо, что теперь между нами нет тайн. Это значит, что мы уважаем друг друга и доверяем. И наша любовь, конечно же, переживет все эти мелкие неурядицы. Ты сейчас только не говори ничего, а хорошенько обдумай все еще раз, и взвесь.

Я знаю Мэтью Смита и знаю, что он не тот человек, который может сделать тебя счастливой. У него достаточно комплексов. Сомневаюсь, чтобы он смог сделать счастливой хоть какую-то женщину.

Почему вы так не любите друг друга? — хотела спросить Эдит, но промолчала. А Сесил продолжал:

— Я сейчас уйду и оставлю тебя, чтобы ты потом не думала, что я пытался на тебя давить.

Просто еще раз по-ду-май, — произнес он по слогам и, повернув ее к себе за плечи, заглянул ей в глаза. Его взгляд был проникновенным и жарким. — Если бы ты знала, чего мне стоит сейчас вот так уйти. Нет, тебе этого не понять. Мне хочется всю тебя покрыть поцелуями, зацеловать тебя до полусмерти.., но не буду об этом. До свидания, дорогая. До завтра. Ложись сейчас спать, утро вечера мудренее. Мои родители ждут нас в субботу в Кеп-хаусе. Мама очень волнуется за тебя. Она, знаешь ли, очень мудрый человек, тебе обязательно стоит поговорить с ней. Ну спокойной ночи, моя радость.

Спи сладко.

Он приник к ее рту. Его горячие губы попытались раздвинуть ее губы. Эдит не сопротивлялась, но и не отвечала ему. В груди у нее было пусто. Через некоторое время он отпустил ее и, кивнув с ласковой улыбкой, вышел из комнаты. Входная дверь захлопнулась.

Неделя близилась к концу. Каждый день Сесил заходил за Эдит в конце рабочего дня, и они ехали вместе куда-нибудь ужинать. На работе у него было все тихо, но он почему-то считал это недобрым знаком, как ни успокаивала его Эдит, и все ждал, что над его головой вот-вот разразится гроза, и страшно нервничал.

Общение с нервным Сесилом стоило Эдит больших усилий, и вечером она падала в постель совсем измученная и немедленно засыпала.

После разговора с Сесилом она решила, что он прав хотя бы в одном — она не могла быть уверена, что Мэтью испытывает к ней какие-то серьезные чувства. Смешно, что ей вообще пришло в голову что-то подобное! С тех пор, как они встретились в сквере, он не звонил ей и никак не давал о себе знать, и Эдит начало казаться, что она все придумала.

И она встречалась с Сесилом, позволяла целовать себя и все время твердила себе, что он ее избранник, что этот человек ее на самом деле любит и что он готов был пожертвовать своей карьерой, только бы избавить ее от неприятного визита. И она старалась быть чуткой, ласковой, внимательной, и это требовало от нее большого напряжения.