– От выбора машины до признания неизбежности существования исключительно сильных взаимных симпатий.

Карла повернулась на своем сиденье и, прищурившись, посмотрела на него.

– Не стоит начинать все снова.

В ее тоне прозвучало сдержанное предупреждение.

Джарид предпочел пропустить его мимо ушей:

– А почему бы и нет? Очень интересный предмет разговора, я считаю.

Она не выдержала:

– А я не считаю! Поэтому, пожалуйста, оставим это.

– Что ж, ваше желание – закон, – с пафосом произнес он, скривившись в легкой усмешке. – О чем же. по-вашему, нам следует говорить?

Карла сжала зубы.

– Если вас не затруднит, может, перейдем сразу к цели, которую вы преследовали, вынуждая меня на этот ужин? – заявила она, думая о картине, которую он обещал выторговать у нее.

Джарид переключил скорость, преодолевая крутой подъем, затем с неподражаемой интонацией произнес:

– Радость моя, но это именно то, о чем мы и начали говорить.

Карла мгновенно насторожилась.

– Что вы имеете в виду? – спросила она и с подозрением посмотрела по сторонам, когда он вдруг резко притормозил. Однако тут же поняла беспочвенность своих опасений; он просто припарковал автомобиль на стоянке около ресторана, расположенного на склоне высокого холма. Вздох облегчения вырвался из ее груди. При первых звуках столь уже знакомого негромкого смеха она снова резко обернулась к нему.

– А вынудил я вас поужинать со мной, моя милая, – весело сказал он, – чтобы убедить в неизбежности романа, который вот-вот начнется между нами.

Изо всех сил стараясь унять вновь охватившую ее дрожь, Карла повела плечами и отстегнула ремень безопасности:

– Только и всего? – сказала она, с беззаботным видом откинувшись на спинку сиденья. – А я-то беспокоилась, что вы начнете меня уговаривать продать ту картину. – Она протянула было руку, чтобы открыть дверцу, но замерла, услышав его мягкий, вкрадчивый голос:

– О, я намереваюсь получить портрет моего деда как часть нашей сделки.

Дед? Сделка? О чем это он? Карла от растерянности никак не могла собраться с мыслями, чтобы задать более или менее связный вопрос. И пока она неподвижно сидела, подыскивая слова, Джарид не терял времени даром. Выйдя из машины, он обошел ее и открыл дверцу со стороны Карлы.

– Не знаю, как вы, милая, – заговорил он оживленно, помогая ей выйти, – а я умираю от голода.

Задумчивая и смущенная, Карла позволила ему подхватить себя под руку, вместе с ним пересекла стоянку и вошла в ресторан. Ей все еще было не по себе, пока наконец они не уселись за укромный угловой столик подле широкого окна и она не взяла в руки большое, тисненное золотом меню. Едва придя в себя, она решила покончить с этим нелепым спектаклем.

– Я не голодна, – сказала она, откладывая меню в сторону.

– Разумеется, голодна, – не согласился Джарид, вновь протягивая ей меню. – И не только в смысле еды.

Он смотрел на нее, словно о чем-то размышляя.

– А вообще интересно, сколько прошло времени с тех пор, как вы были близки с мужчиной? – спросил он, пристально наблюдая за ней.

Еще раньше поняв по выражению его лица характер вопроса, который он собирался ей задать, Карла была готова дать ему отпор:

– А мне было бы интересно узнать, сколько воды утекло с тех пор, когда у вас была хотя бы капелька такта?

И одарила его холодно-сдержанной улыбкой. Джарид расхохотался с довольным видом.

– Туше, дорогая. Вы – достойный противник. Если бы у меня был бокал, я бы поднял его в вашу честь.

– Быть может, вам лучше поднять белый флаг? – предложила она елейным тоном.

– Сдаться? – Джарид ухитрился сделать удивленный вид, продолжая широко улыбаться. – Только не я, милая. Я сказал лишь, что вы достойный противник, но не признавал за вами победы.

Карла уже была готова обидеться, но в этот момент к столику подошел официант. Сохранив свой пыл для следующего захода, она сделала заказ и тут же забыла о нем. Пока Джарид обсуждал с официантом достоинства тех или иных блюд, она выглянула в окно и невольно затаила дыхание от восхищения.

Все было залито ярким лунным светом, придававшим скалам и скальным выступам по краям каньона подчеркнутую рельефность. Далеко внизу, под рестораном, мерцали золотистые огоньки домов и уличных фонарей. На миг ей показалось, что она перенеслась в волшебную, сказочную страну.

– Что, неплохо, а?

– Прекрасно, – ответила Карла и перевела глаза с одного восхитительного зрелища на другое, взглянув в темные глаза Джарида. – Меня всегда поражало величие этого каньона.

– Да, выглядит довольно впечатляюще. Но, конечно, никакого сравнения с Великим.

– Может быть, – согласилась Карла. – Я никогда не была у Великого каньона.

– Никогда? – повторил он, нахмурившись. – Сколько же вы живете в Аризоне?

– Около шести месяцев. Я приехала в Седону в поисках места для галереи в конце мая, через неделю после выпускных экзаменов, – объяснила она.

Джарид явно заинтересовался этим и уже хотел было задать вопрос, но тут к столику подошел официант с заказанными напитками. Ожидая, пока тот расставит стаканы, Джарид легонько барабанил пальцами по поверхности стола.

– Экзаменов? – Он приподнял бровь. – Где же вы учились?

Карла криво улыбнулась:

– В колледже.

Заинтригованное выражение не покидало его лица:

– Вы учились на магистра?

Она вздохнула:

– Нет, я училась на бакалавра.

И, поймав его острый испытующий взгляд, Карла добавила, предвосхищая вопрос:

– Благодаря некоторым обстоятельствам я начала учебу в колледже немного позднее, чем это обычно делают люди.

– И что же это за обстоятельства? – быстро спросил Джарид, едва она успела договорить.

Упрекая себя за то, что ей следовало бы предвидеть желание Джарида получить исчерпывающую информацию о ее прошлом, она на какое-то мгновение переключила внимание на свой стакан, раздумывая, как ответить. Ее личная жизнь никого не касается, и уж тем более Джарида Крэдоуга... Поток ее мыслей был внезапно прерван, когда кончиками пальцев она ощутила холод стекла. Внимательно взглянув на свой стакан, Карла нахмурилась, забыв на мгновение о вопросе Джарида. «Неужели я действительно заказывала «Маргариту»? – удивилась она. Ей действительно очень нравился вкус этого напитка с лимоном, но Карла прекрасно знала коварство входящей в его состав мексиканской текилы, ее способность развязывать язык и ослаблять тормозные реакции.

Сердито посмотрев на эту невинно покоившуюся в бокале ледяную бомбу замедленного действия, Карла подумала, что сейчас, в компании Джарида, ей менее всего подходит средство, ослабляющее ее самозащиту. Давая себе мысленно обещание не увлекаться, она поднесла бокал к губам и сделала пробный глоток.

– Так что же за обстоятельства?

Карла вздрогнула, услышав нотки крайнего нетерпения в глухом голосе Джарида, и пришла в себя, коснувшись кончиком языка соляной корки, Покрывавшей ободок бокала. Она подняла глаза и Невольно глотнула, заметив устремленный на ее рот яростный взгляд Джарида, при этом соль устремилась внутрь.

– Ах... мм... кхе... – В горле отчаянно запершило от соли, и Карле пришлось отпить из стакана с водой. – Я... ах, это же...

Низкий угрожающий рык Джарида положил конец ее безуспешным попыткам заговорить:

– Никогда этого больше не делай. Карла едва не подскочила от удивления.

– Этого? Чего? – Она тряхнула головой, отбрасывая шелковистые пряди волос, выбившиеся из прически и теперь щекотавшие шею. – Чего никогда не делать?

– Или то, или другое, – гремел Джарид. Потрясенная, совершенно забывшая, что в одной руке продолжает держать «Маргариту», а в другой – стакан воды, Карла воскликнула:

– Да что «или – или»?

Выражение его лица представляло собой сложную комбинацию гнева и веселья. Джарид перегнулся через стол, отобрал у нее стаканы и поставил их на скатерть.

– Мне начинает казаться, что ты немного бестолкова, – сухо заметил он.