Эффект, производимый этими разнообразными проявлениями, зависит от темперамента людей, то есть от преобладания в них тех или иных типов элементальной сущности, находящихся в симпатии с теми или иными вибрациями, которые средневековые исследователи обычно называли земными, водными, воздушными и огненными. Точно так же и эффект воздействия на нас разных областей нашего окружения будет больше или меньше в зависимости от содержания в их составе той или иной из этих составляющих. Для человека, который легче всего откликается на земные влияния, первостепенную важность будет иметь природа почвы, на которой построен его дом, но для него будет сравнительно маловажным, есть ли по соседству вода; тогда как человека, легче всего отзывающегося на излучения воды, будет мало заботить почва, коль скоро в пределах видимости или досягаемости есть море или озеро.

Все природные объекты постоянно излучают на нас своё влияние, даже сама земля, по которой мы ходим. У каждого типа камня или почвы есть свой особый тип влияния, и разница между ними может быть огромной, так что этими эффектами вовсе нельзя пренебрегать. В создании этих эффектов принимают участие три фактора — жизнь самого камня, разновидность элементальной сущности, свойственной его астральному соответствию, и вид природных духов, которых он привлекает. Жизнь камня — это просто жизнь второго великого излияния, которое достигло стадии одушевления минерального царства, а элементальная сущность — это более поздняя волна той же самой божественной Жизни, которая на один период планетной цепи отстаёт от предыдущей и в своём нисхождении в материю достигла пока что астрального мира. Природные духи принадлежат к совершенно иной эволюции, о которой мы расскажем в должном месте.

Пока же нам следует запомнить то, что каждый вид почвы — будь то гранит, песчаник, мел, глина или лава, оказывает определённое влияние на тех, кто на ней живёт, и влияние это никогда не прекращается. Днём и ночью, летом и зимой, на протяжении многих лет это давление постоянно действует и вносит свой вклад в формирование рас и регионов, как национальных типов, так и индивидуумов. Все эти вещи пока ещё мало понимаются обычной наукой, но несомненно, что со временем эти эффекты станут основательно изучаться, и врачи в будущем будут брать их в расчёт и предписывать своим пациентам перемену почвы так же, как и воздуха.

Там, где есть водоём, будь это озеро, река или море, в игру вводится совершенно новый и отличный набор влияний, мощных в разных отношениях, поистине во всех, но особо сильных и заметных в последнем случае. Здесь опять следует учитывать те же три фактора — жизнь самой воды, проникающую её элементальную сущность, и тип связанных с ней природных духов.

Сильные влияния излучаются также и растительным царством, и эффект разных видов деревьев и прочих растений значительно разнится. Не изучавшие специально этот предмет неизменно недооценивают силу, способности и разум, демонстрируемые растительным царством. Я уже писал об этом в своей книге «Христианский символ веры»,[20] так что не буду здесь повторяться, но хочу привлечь внимание к тому факту, что деревья, особенно старые, обладают сильной и определённой индивидуальностью, вполне заслуживающей названия души. Эту душа, хотя и временная, в том смысле, что не является ещё перевоплощающимся существом, тем не менее обладает заметной силой и разумностью, развитой в особом направлении.

У неё есть явные предпочтения, одно ей нравится, а другое — нет, и ясновидящему она отчётливо демонстрирует это живой розовой вспышкой радости от солнца или дождя и явным чувством удовольствия от присутствия тех, кто ей понравился или с кем у неё есть симпатия в вибрациях. Похоже, Эмерсон осознавал это, поскольку Хаттон в своих «Воспоминаниях» приводит его высказывание о своих деревьях: «Я уверен, что им меня нехватало; они поникают, когда я ухожу, и я знаю, как они оживляются и цветут, когда я возвращаюсь к ним и пожимаю, как руки, их нижние ветви».

Старое лесное дерево является высоким результатом развития растительной жизни, и покидая это царство, оно уже не переходит в низшие формы животной жизни. В некоторых случаях его индивидуальность уже бывает достаточно выражена, чтобы временно проявляться и вне своей физической формы, и когда это так, часто принимает человеческий облик. В других солнечных системах всё может быть иначе, и мы об этом ничего не знаем, но в нашей логос выбрал в качестве проводника высшего разума человеческую форму, чтобы в ней доводить его до того предела совершенства, которого позволяет достичь его схема. И поскольку это так, у низших форм разума всегда имеется склонность стремиться к этой форме, и они по-своему примитивно воображают себя уже имеющими её.

Так и получается, что такие создания, как гномы или эльфы, чьи тела имеют флюидическую природу и состоят из астральной или эфирной материи, которая достаточно пластична, чтобы менять форму под влиянием воли, обычно принимают вид, приближающийся к человеческому. Также и когда душа дерева может выделиться из него и стать видимой, она почти всегда бывает в человеческом облике, который можно наблюдать. Несомненно, это и есть те, кого в античные времена называли дриадами, и тот факт, что такие фигуры иногда появляются, может служить объяснением широко распространённого обычая поклонения деревьям. «Omne ignotum pro magnifico» (всё неизвестное принимается за великое); и если первобытный человек видел огромную, степенную человеческую фигуру, выходящую из дерева, он вполне мог в своём невежестве устроить там алтарь и поклоняться ей, нисколько не догадываясь, что сам он стоит гораздо выше её по развитию, и само принятие ею такого образа и есть удостоверение этого факта.

Оккультная сторона инстинкта растений тоже чрезвычайно интересна — их главная цель, как и у некоторых человеческих существ, всегда заключается в том, чтобы образовать семью и продолжить свой род, явно испытывая удовольствие от успеха в этом, от цвета и красоты своих цветов и их способности привлекать пчёл и прочих насекомых. Несомненно, растения чувствуют изливаемое на них восхищение, или когда люди просто им радуются; они чувствительны к человеческой любви и по-своему отвечают взаимностью.

Если всё это учесть, то можно легко понять, что деревья оказывают на людей гораздо большее влияние, чем обычно полагают, и что тот, кто задастся целью установить симпатию и дружественные отношения со всеми своими соседями — не только животными и человеческими, но и растительными — сможет получать и отдавать множество такого, о чём средний человек ничего не знает, и таким образом сделать свою жизнь более полной, широкой и совершенной.

Классификация растительного царства, принятая оккультистами, следует семи великим типам, упомянутым в предыдущей главе, посвящённой планетным влияниям, и каждый из них подразделяется на семь подтипов. Если мы попытаемся классифицировать растительное царство, составив таблицу, то линии этого деления будут не горизонтальными, а вертикальными. Здесь деревья не будут занесены в один тип, кустарники — во второй, папоротники — в третий, а травы или мхи — в четвёртый; скорее всего найдутся деревья, кустарники, папоротники, травы и мхи каждого из семи типов, так что в каждом из них будут представлены все ступени восходящей шкалы.

Эту идею можно выразить следующим образом: когда второе излияние готово к нисхождению, перед ним оказываются открыты семь каналов с семью подразделениями в каждом. Любой избранный им канал при прохождении через него придаст этому излиянию свою определённую окраску — набор характерных свойств, которые оно никогда уже полностью не теряет. И хотя, чтобы выразиться, ему требуется материя, принадлежащая ко всем типам, у него всегда будет предпочтение по отношению к собственному типу, и эту принадлежность к типу всегда можно будет легко распознать до тех пор, пока по окончании своей эволюции оно в виде великолепной духовной силы не вернётся к тому логосу, из которого оно первоначально вышло в виде простой неразвитой потенциальности.