Может показаться, что перед нами карикатура. Но сам Б. Б. Полынов подытоживает приведённые записи следующим образом: «Все, что писал автор дневника, есть не что иное, как действительные реальные условия творчества многих десятков, сотен натуралистов всего мира. Мало того, это те самые условия, которые только и могут гарантировать развитие науки, т. е. использование опыта прошлого и дальнейший рост бесконечного количества зародышей всякого рода идей, скрытых иногда в далёком прошлом».
Итак, наука это деятельность, которая возможна только благодаря традиции или, точнее, множеству традиций, в рамках которых эта деятельность осуществляется. Она сама может быть рассмотрена как особый тип традиций, передаваемых в человеческой культуре. Деятельность и традиции – это два разных, хотя и неразрывно связанных аспекта науки, требующие, вообще говоря, разных подходов и методов исследования. Конечно, деятельность осуществляется в традициях, т. е. не существует без них, а традиции, в свою очередь, не существуют вне деятельности. Но изучая традиции, мы описываем некоторый естественный процесс, в то время как акты деятельности всегда целенаправлены. Они предполагают выбор ценностей и целей субъектом деятельности, и нельзя понять деятельность, не фиксируя цель. Философия науки, будучи дисциплиной гуманитарной, сталкивается здесь с кардинальной для гуманитарного знания дилеммой объяснения и понимания.
Рассмотрим её более подробно. Представим себе экспериментатора в лаборатории, окружённого приборами и различного рода экспериментальными установками. Он должен понимать назначение всех этих приспособлений, они для него – своеобразный текст, который он умеет читать и истолковывать определённым образом. Конечно, микроскоп, стоящий у него на столе, изобрёл и сделал не он, конечно, его использовали и раньше. Наш экспериментатор традиционен. Он, однако, может возразить и сказать, что использует микроскоп вовсе не потому, что так делали до него, а потому, что это соответствует его сегодняшним целям. Правда, и цели достаточно традиционны, но наш экспериментатор опять-таки выбрал их не в силу традиционности, а потому, что они показались ему интересными и привлекательными в сложившейся ситуации. Все это так и есть, наш экспериментатор нас не обманывает. Изучив традиции, мы поэтому ещё не поймём деятельность. Нам для этого нужно вникнуть в её цели и мотивы, увидеть мир глазами экспериментатора.
Соотношение понимающего и объясняющего подхода – это очень сложная проблема не только философии науки, но и гуманитарного познания вообще.
Анализ науки как традиции и как деятельности – это два способа анализа, дополняющие друг друга. Каждый из них выделяет особый аспект сложного целого, которым является наука. И их сочетание позволяет выработать более полное представление о науке.
Рассматривая науку как деятельность, направленную на производство нового знания, и как традицию важно принять во внимание историческую изменчивость самой научной деятельности и научной традиции. Иначе говоря, философия науки, анализируя закономерности развития научного знания, обязана учитывать историзм науки. В процессе её развития происходит не только накопление нового знания и перестраиваются ранее сложившиеся представления о мире. В этом процессе изменяются все компоненты научной деятельности: изучаемые ею объекты, средства и методы исследования, особенности научных коммуникаций, формы разделения и кооперации научного труда и т. п.
Даже беглое сравнение современной науки и науки предшествующих эпох обнаруживает разительные перемены. Учёный классической эпохи (от XVII до начала XX в.), допустим, Ньютон или Максвелл, вряд ли бы принял идеи и методы квантовомеханического описания, поскольку он считал недопустимым включать в теоретическое описание и объяснение ссылки на наблюдателя и средства наблюдения. Такие ссылки воспринимались бы в классическую эпоху как отказ от идеала объективности. Но Бор и Гейзенберг – одни из творцов квантовой механики, – напротив, доказывали, что именно такой способ теоретического описания микромира гарантирует объективность знания о новой реальности. Иная эпоха – иные идеалы научности.
В наше время изменился и сам характер научной деятельности по сравнению с исследованиями классической эпохи. На место науки небольших сообществ учёных пришла современная «большая наука» с её почти производственным применением сложных и дорогостоящих приборных комплексов (типа крупных телескопов, современных систем разделения химических элементов, ускорителей элементарных частиц), с резким увеличением количества людей, занятых в научной деятельности и обслуживающих её; с крупными объединениями специалистов разного профиля, с целенаправленным государственным финансированием научных программ и т. п.
Меняются от эпохи к эпохе и функции науки в жизни общества, её место в культуре и её взаимодействие с другими областями культурного творчества. Уже в XVII в. возникающее естествознание заявило свои претензии на формирование в культуре доминирующих мировоззренческих образов. Обретая мировоззренческие функции, наука стала все активнее воздействовать на другие сферы социальной жизни, в том числе и на обыденное сознание людей. Ценность образования, основанного на усвоении научных знаний, стало восприниматься как нечто само собой разумеющееся.
Во второй половине XIX столетия наука получает все расширяющееся применение в технике и технологии. Сохраняя свою культурно-мировоззренческую функцию, она обретает новую социальную функцию – становится производительной силой общества.
ХХ век может быть охарактеризован как все расширяющееся использование науки в самых различных областях социальной жизни. Наука начинает все активнее применяться в различных сферах управления социальными процессами, выступая основой квалифицированных экспертных оценок и принятия управленческих решений. Соединяясь с властью, она реально начинает воздействовать на выбор тех или иных путей социального развития. Эту новую функцию науки иногда характеризуют как превращение её в социальную силу. При этом усиливаются мировоззренческие функции науки и её роль как непосредственной производительной силы.
Но если меняются сами стратегии научной деятельности и её функции в жизни общества, то возникают новые вопросы. Будет ли и дальше меняться облик науки и её функции в жизни общества? Всегда ли научная рациональность занимала приоритетное место в шкале ценностей или это характерно только для определённого типа культуры и определённых цивилизаций? Возможна ли утрата наукой своего прежнего ценностного статуса и своих прежних социальных функций? И наконец, какие изменения можно ожидать в системе самой научной деятельности и в её взаимодействии с другими сферами культуры на очередном цивилизационном переломе, в связи с поисками человечеством путей выхода из современных глобальных кризисов?
Все эти вопросы выступают как формулировки проблем, обсуждаемых в современной философии науки. Учёт этой проблематики позволяет уточнить понимание её предмета. Предметом философии науки являются общие закономерности и тенденции научного познания как особой деятельности по производству научных знаний, взятых в их историческом развитии и рассмотренных в исторически изменяющемся социокультурном контексте.
Современная философия науки рассматривает научное познание как социокультурный феномен. И одной из важных её задач является исследование того, как исторически меняются способы формирования нового научного знания и каковы механизмы воздействия социокультурных факторов на этот процесс.
Чтобы выявить общие закономерности развития научного познания, философия науки должна опираться на материал истории различных конкретных наук. Она вырабатывает определённые гипотезы и модели развития знания, проверяя их на соответствующем историческом материале. Все это обусловливает тесную связь философии науки с историко-научными исследованиями.
Философия науки всегда обращалась к анализу структуры динамики знания конкретных научных дисциплин. Но вместе с тем она ориентирована на сравнение разных научных дисциплин, на выявление общих закономерностей их развития. Как нельзя требовать от биолога, чтобы он ограничил себя изучением одного организма или одного вида организмов, так нельзя и философию науки лишить её эмпирической базы и возможности сравнений и сопоставлений.