Вытащив из кармана записную книжку в обложке из крокодиловой кожи, Квелч принялся листать ее крупными пальцами.

-- В настоящий момент,-- подытожил он,-- у нас находятся тридцать три белокожих, двенадцать негров, трое лиц неопределенной национальности, один индус, один бербероараб и семеро представителей Востока: шестеро предположительно китайцы, а один определенно японец; все мужеского пола, разумеется.-- И добродушно рассмеялся такой ссылке на свою специализацию -рак предстательной железы.-- Я назвал бы этот набор неплохим образцом, что скажете?

-- Могу только подтвердить твои слова,-- ответил Тагека Ки.

-- Все -- на последней стадии болезни? -- осведомился Крокетт.

-- Грубо говоря, процентов восемьдесят,-- уточнил Квелч.-- А почему вы спрашиваете?

-- Только ради вот нашего коллеги,-- ткнул Крокетт пальцем в Маннихона,-- выражает по этому поводу беспокойство.

-- Очень рад убедиться, что весьма разреженный воздух научных исследований не сказался на ваших восхитительных юношеских угрызениях.-Квелч положил огромную лапищу Маннихону на плечо. Не стоит зря тревожиться: жизнь ни одного из этих пациентов не будет укорочена... в заметной мере.

-- Благодарю вас, доктор,-- промычал в ответ Маннихон.

Квелч посмотрел на часы.

-- Ну, мне пора -- труба зовет. Поддерживаем контакт.-- Он засунул в свой саквояж литровую бутылку в свинцовом футляре -- в такой обычно перевозят летучие кислоты.-- Скоро объявлюсь.-- И быстро направился к двери.

Тагека Ки пошел проводить его; перед дверью остановился, услышав несколько слов, произнесенных Квелчем, и заговорил:

-- Что такое опять? Четверть всех прибылей -- каждому из партнеров; эксклюзивные права Ки на Гватемалу и Коста-Рике; доля Маннихона в странах Северной Европы за десять лет... Всем сказано в меморандуме, который я вручил тебе сегодня днем.

-- Да, конечно,-- подтвердил Квелч.-- Но я хотел бы уточнить кое-какие пункты со своими адвокатами6 когда будут оформлены все необходимые документы. Очень приятно с вами встретиться, ребята! -- Помахал Крокетту и Маннихону и вышел.

-- Боюсь, придется нам расстаться сегодня ночью довольно рано, ребята,-- предупредил Тагека Ки.-- Мне еще предстоит завершить кое-какую работу.

Маннихон пошел сразу домой, с вожделением думая о первой за многие недели ночи, когда поспит до утра. Жены дома не оказалось -- играет, как всегда, бридж. Ох и заснет же он сейчас -- ему не удалось сомкнуть глаз до рассвета.

-- Сегодня звонил Квелч,-- первым делом сказал ему утром Тагека Ки.-Сообщил о первых результатах.

Веки у Маннихона задергались в мелких спазмах, и ему вдруг стало трудно дышать.

-- Вы не против, если я сяду?

Только что он позвонил в квартиру Тагеки, и японец сам открыл ему дверь. Хватаясь руками за стены, чтобы не упасть, Маннихон прошел в гостиную, где и сел весьма неуверенно на капитанский стул. Крокетт развалился на кушетке со стаканом виски на груди. По выражению его лица, Маннихону не удалось определить, в каком тот пребывает состоянии -- печален, счастлив или попросту пьян.

Тагека появился в комнате вслед за Маннихоном и поинтересовался на правах хозяина:

-- Не принести ли чего-нибудь! -- пива, соку?

-- Нет, ничего не надо, благодарю вас,-- отказался Маннихон.

Впервые со времени знакомства Тагека с ним подчеркнуто вежлив. Значит, надо приготовиться к чему-то ужасному -- в этом нет никаких сомнений.

-- Что сообщил нам доктор Квелч?

-- Просил передать тебе приветы.-- Тагека уселся между Крокеттом и Маннихоном на скамью сапожника и запустил палец в дырку пряжки с серебряной чеканкой на поясе джинсов.

-- Что еще? -- спросил не удовлетворился этим Маннихон.

-- Первый эксперимент завершен. Квелч собственноручно произвел подкожные впрыскивания раствора восьми пациентам: пятерым белым, двоим чернокожим и одному желтому. У семерых пациентов не наблюдалось никакой реакции. Вскрытие восьмого...

-- "Вскрытие"! -- Легкие Маннихона выбрасывали воздух упругими струями.-- Значит, мы убили человека!

-- Ах, не теряй рассудка, Флокс! -- послышался усталый голос Крокетта,-- стакан с виски то опускался, то поднимался у него на груди.-Ведь это произошло в Сан-Франциско, за две тысячи миль от нас.

-- Но ведь это мой раствор, я...

-- Это наш раствор, Маннихон,-- спокойно поправил его Тагека.-- А если считать Квелча, то всего нас четверо.

-- Мое, твое, наше -- какая разница! Этот несчастный китаец мертвый лежит на мраморной плите в...

-- Просто не понимаю, как с твоим темпераментом, Маннихон, ты стал исследователем,-- охладил его пыл Тагека.-- Твое место в психиатрии. Если ты намерен заниматься с нами бизнесом, нужно научиться себя сдерживать.

-- "Бизнесом"! -- возопил возмущенный Маннихон и с трудом, пошатываясь, встал на ноги.-- Какой же это бизнес? Да как вы смеете так все это называть?! Убить больного раком китайца в Сан-Франциско! Ничего себе! -Голос его полнился непривычной иронией.-- Мне приходилось слышать о наглом, преступном стяжательстве, и это как раз тот случай!

-- Чего ты хочешь? Будешь слушать, что тебе говорят, или произносить здесь торжественную речь как на панихиде? бесстрастно произнес Тагека.-- У меня есть для тебя куча весьма ценной и интересной информации. Но еще у меня неотложная работа и я не могу попусту тратить время. Так-то оно лучше... присядь-ка.

Маннихон сел.

-- И сиди, не вставай! -- потребовал Крокетт.

-- Так вот, что я говорил? Вскрытие показалось,-- продолжал Тагека,-что пациент умер естественной смертью. Никаких следов необычного вещества в его органах не обнаружено. Смерть тихая спокойная и наступила, как полагают, в результате внезапной вторичной реакции отторжения на канцерогенные вещества в области предстательной железы. Но нам-то все известно, само собой.

-- Боже, да я ведь убийца! -- воскликнул Маннихон, горестно обхватив голову руками.

-- Нет, не могу я выносить подобный язык в своем доме, Горшок! -отреагировал Тагека.-- Может, лучше нам все же отказаться от его услуг?

-- Флокс, если ты хочешь вернуться в свой отдел моющих средств и растворителей,-- тихо произнес Крокетт не поднимаясь с кушетки,-- скатертью дорога. Тебе известно, где дверь.