До дома родителей оставалось всего лишь два десятка миль, однако на дороге было столько пробок, что поездка заняла гораздо больше времени, чем рассчитывала Кэрол.

К счастью, несмотря на поздний час, еще не стемнело. Стоял июнь с его длинными, светлыми вечерами. Солнце уже село, но луна и звезды только-только начали проступать на чистом и ясном небе.

Кэрол терпеть не могла ездить в темноте, особенно по узким извилистым деревенским дорогам. Когда она остановилась у очередного светофора, рядом затормозила еще одна машина и девушка почувствовала на себе чей-то взгляд. Она инстинктивно повернула голову и тут же пожалела об этом, обнаружив, что водитель смотрит на нее с широкой ухмылкой, Кэрол сердито сверкнула на него глазами. Она не привыкла, чтобы ее так нагло разглядывали, особенно незнакомцы, а назойливость этого, крупного загорелого мужчины была просто возмутительна!

И все же девушка не устояла перед искушением посмотреть на наглеца еще раз – только для того, чтобы убедиться, что он понял, насколько рассердила ее такая фамильярность. Тот был в рубашке с коротким рукавом и расстегнутым воротом, и Кэрол с ужасом увидела возле баранки руля его загорелое волосатое колено.

Да он в шортах!

На вид незнакомцу было лет тридцать пять, и он уже явно вышел из того возраста, когда можно заигрывать с незнакомыми женщинами. Видимо, это один из тех мужчин, которые вызывали у Кэрол наибольшую неприязнь – самодовольный и наглый, хвастливо выставляющий напоказ свои мускулы.

Да и автомобиль ему под стать, раздраженно подумала девушка, окидывая взглядом броскую спортивную модель ярко-красного цвета с откидным верхом. Такие покупают только для того, чтобы они привлекали внимание к своему владельцу. Вот Эдгар никогда не сел бы за руль такой машины!

И она вспомнила последнюю встречу со своим женихом.

– Итак, ты уезжаешь в Техас сегодня вечером. А когда твой рейс? – спросил Эдгар.

Они обедали там же, где и обычно – в небольшом ресторане, который находился на полпути между офисом, в котором работала Кэрол, и лабораторией Эдгара.

Еще в самом начале своих отношений молодые люди решили, что будет разумно установить определенные дни недели, когда они будут встречаться за обедом. Это избавляло от необходимости слишком часто тратить вечернее время на личные дела.

Такое взаимопонимание, несомненно, способствовало гармонии их отношений. У Кэрол и Эдгара были одинаковые цели и одинаковый взгляд на жизнь – рациональный и практичный. Они оба понимали, что головокружительная разрушительная страсть – не для них. Кэрол казалось, что это весьма разумно, и она никак не могла понять, почему ее родители вместо того, чтобы одобрить Эдгара в качестве будущего зятя, не склонны воспринимать его всерьез.

Разумеется, отношение отца и мамы к тому, что Эдгар считал важным, было несколько необычным, пожалуй, даже небрежным и отчасти безалаберным, думала Кэрол. Взять хотя бы последний поступок отца. Продав ранчо и купив взамен небольшой участок, он, вместо того чтобы вложить остаток денег в какое-нибудь солидное предприятие, которое могло бы приносить неплохой доход, предпочел повезти жену в двухмесячное путешествие по Европе.

А иногда ее родители вели себя просто как дети – совершенно неразумно и безответственно. Хорошо еще, что она могла присматривать за ними.

Когда отец продал ранчо, Кэрол поначалу облегченно вздохнула, потому что уход за лошадьми требовал слишком много сил и времени. К тому же занятие родителей все чаще становилось предметом разногласий между нею и Эдгаром. Едва успев познакомиться с отцом Кэрол, молодой человек сразу же принялся убеждать того в том, что применение современной техники облегчит уход за лошадьми. Эдгар действовал из лучших побуждений, но, к несчастью, мистер Санфорд настолько привык работать по старинке, что любые новшества воспринимал как кощунство.

Узнав около года назад о продаже ранчо, Кэрол мечтала о том, как уютно теперь устроятся родители в каком-нибудь небольшом, не требующем особых забот домике. Но, к ее ужасу, они приобрели вместо этого небольшую ферму и заявили, что собираются выращивать там элитные породы лошадей для конкура.

Мать взахлеб рассказывала Кэрол, что они уже провели предварительные переговоры с несколькими местными фермерами и убедились, что на таких лошадей будет спрос. Однако девушка совершенно упала духом, когда увидела довольно старый дом, который, по ее мнению, годился только на слом, и полуразрушенный сарайчик. Она попыталась отговорить родителей от безумной затеи, но те твердо стояли на своем. Так что Кэрол не только не сумела убедить их в том, что деньгам, полученным от продажи ранчо, можно было найти лучшее применение, но и вынуждена была выслушать упреки Эдгара, который не преминул сказать все, что думает о ее деловых качествах.

И почему мои папа и мама так не похожи на его родителей? – с горечью думала девушка.

Выйдя на пенсию, мистер и миссис Брент переехали в маленький городок на побережье Мексиканского залива и теперь, жили в аккуратном коттедже, наслаждаясь комфортом и покоем… У них не было никаких домашних животных: ни кошек, которые постоянно приносят котят, ни приблудных беспородных собак с грязными лапами и свалявшейся шерстью, ни попугаев, которые в самый неподходящий момент вдруг начинают выкрикивать грязные ругательства…

Кэрол до сих пор краснела, вспоминая, как во время первого визита Эдгара к ее родителям попугай, которого когда-то попросила взять на время мамина знакомая и который почему-то так и остался жить в доме, уселся к молодому человеку на плечо, клюнул его в ухо, а затем проговорил голосом, до неприличия напоминавшим интонации миссис Санфорд: «О Боже, какая жалость! Бедный Эдгар… Бедный Эдгар…»

– … Возможно, когда твои родители вернутся, они все же образумятся и продадут эту ферму, – прервал ее мрачные мысли Эдгар. – Должен сказать тебе, Кэрол, что считаю их довольно-таки… – Он нахмурился и уставился в тарелку, словно не в состоянии подобрать слова, чтобы выразить свое отношение к родне будущей жены, а девушка молча опустила голову, вынужденная признать его критику справедливой.

Только переехав в Мемфис, она смогла осознать, насколько необычной и эксцентричной была ее жизнь дома. Поначалу упоминание об отце-фермере вызывало у сослуживцев Кэрол лишь сдержанную реакцию в виде приподнятых бровей, и не более того. Однако потом девушка совершила роковую ошибку, пригласив одну из своих коллег, Джози, домой на Рождество – и в результате пришла к унизительному выводу о том, что уклад ее семьи воспринимается другими людьми с трудом.

Тогда Кэрол действовала импульсивно – узнав, что приятельнице негде провести рождественские праздники, предложила той поехать в Техас, потому что была уверена, что в толпе друзей, которая постоянно окружала ее мать, лишний человек не будет заметен. Произведя на свет только одного ребенка, миссис Санфорд изливала избыток материнских чувств на каждое живое существо, и на ее ранчо, кроме лошадей, были ягнята, превращавшиеся в агрессивных и требовательных овец, козы, которые никогда не давали молока; куры, слишком старые, чтобы нестись или попадать в суп, престарелые собаки пастушьих пород, которые не обращали никакого внимания на овец, а также целый выводок кошек, не способных поймать ни одной мыши. К счастью, в то время еще не было попугая.

Кэрол казалось, что Джози отлично поладила с мистером и миссис Санфорд, поэтому она испытала настоящий шок, когда, вернувшись после праздников на работу, застала подругу развлекающей собравшихся коллег рассказом о том, какой хаос царит на ранчо.

Никогда еще Кэрол не приходилось испытывать такого унижения, и она твердо решила, что больше не допустит ничего подобного. Поэтому теперь, если мать спрашивала, почему она не приглашает в гости своих подруг, девушка уклонялась от ответа. Она взяла за правило, чтобы личная жизнь и работа никогда не пересекались, стала очень осторожна в выборе подруг и даже отказалась от комнаты в маленькой тесной квартирке, которую снимала вместе с четырьмя другими девушками, подобрав себе отдельное жилье.