– Слушаю, – отозвался Эмерсон.

– Догадайтесь, кто говорит, – предложил Ричер.

– Ричер?

– Догадались на раз.

– Это не игра, Ричер. Вы должны сами явиться в полицию.

– Слушайте и записывайте, – велел Ричер и продиктовал ему номера двух «кадиллаков». – Предполагаю, одна из этих машин побывала на автостоянке до пятницы, и ее хозяин позаботился о дорожном конусе. Я слышал кое-какие имена. Раскин, Соколов, Ченко, Владимир. Владимир тянет на убийцу девушки. Есть еще помощник босса, имени я не расслышал. Ему около шестидесяти, и у него старая травма позвоночника. Он говорил с боссом, которого называл Зэк.

– Все имена русские. Кроме Зэка.

– Это не имя, а слово, которое используют как имя.

– Вы должны прийти и лично поговорить со мной, – настаивал Эмерсон.

– Делайте свою работу, а я подумаю.

– Я и делаю. Это вы убили девушку, Ричер, а не парень, чье имя, по вашему утверждению, вы слышали.

– Еще одно, – заметил Ричер. – Думаю, Ченко также называет себя Чарли и находится с Джеймсом Барром в приятельских отношениях.

– С чего вы взяли?

– По описанию. Коротышка, смуглый, с черными, торчащими как щетина волосами.

– У Джеймса Барра русский друг?

– Он смахивает на американца. Думаю, он замешан в пятничном происшествии. Возможно, замешана и вся шайка.

– Каким образом?

– Не знаю, но собираюсь выяснить. Позвоню вам завтра.

Ричер отключился, положил визитку Эмерсона в карман, достал номер Хелен Родин и набрал его.

– Слушаю, – ответила она.

– Это Ричер.

– С вами все в порядке? Прямо за моей дверью – коп.

– За меня не беспокойтесь. Я видел Чарли, сообщил Эмерсону номер его машины. У вас есть успехи?

– Все, что имею, – пять не связанных между собой фамилий. Решительно не вижу причины, по какой Джеймсу Барру могли приказать кого-то из них убить.

– Вам нужен Франклин. Нужно покопаться. А мне нужно, чтобы вы нашли тот адрес в Кентукки. Куда Джеймс Барр ездил стрелять.

Ричер услышал шелест бумаг, затем Хелен продиктовала адрес.

– Причем здесь Кентукки? – поинтересовалась она.

Ричер уловил звук проезжающей машины. Совсем близко, слева, медленно прошуршали широкие шины. Патруль полицейского управления.

– Мне пора, – сказал он.

Специалисты Эмерсона, должно быть, уже установили номер, а местонахождение аппарата можно вычислить по импульсам, которые тот посылает в сеть каждые пятнадцать секунд с точностью часового механизма. Так что Ричер положил телефон на землю и пошел на запад.

Через десять минут он стоял в темноте под эстакадой напротив задней стены башни черного стекла лицом к съезду. На краю тротуара была припаркована пустая полицейская машина. Того копа, что дежурит за дверью Хелен, решил Ричер. Он перешел улицу и спустился по съезду в подземный гараж.

Он прошел к задней стене, там было темно. Пробрался между двумя фургонами Эн-би-си и увидел «форд-мустанг» с открывающимся верхом, который, как он догадался, принадлежал Энн Янни.

Ричер подергал пассажирскую дверцу. Заперта. Он обошел капот и подергал водительскую дверцу. Ручка поддалась. Оглядевшись, он открыл дверцу. Сигнализация не заголосила.

Ричер протянул руку внутрь и нажал на кнопку снятия блокировки. Раздался тройной щелчок – разблокировались замки в обеих дверцах и багажнике. Он открыл багажник. Под откидным полом обнаружилось запасное колесо, внутри него лежали домкрат и монтировка – полый металлический штырь, служивший и рукояткой домкрата, и ключом для гаек. Ричер взял штырь, закрыл багажник и сел в машину.

Он открыл бардачок и нашел стопку карт и маленькую кожаную папку. В ней лежали страховой талон и свидетельство о регистрации – все на имя мисс Джанин Лорны Энн Янни. Ричеру оставалось ждать часа три, он вытянулся на сиденье и постарался заснуть. Спи, когда есть возможность, потому что неизвестно, когда снова удастся поспать, – так звучало старое армейское правило.

Первым делом Эмерсон связался с телефонной компанией. Договор на обслуживание был выписан на фирму под названием «Специализированные службы Индианы». Фирма принадлежала офшорному трасту на Бермудских островах и не имела местного адреса. Но телефонная компания сообщила, что телефон не перемещается, а его сигнал засекли одновременно три датчика.

В телефонной компании отметили местонахождение аппарата на крупномасштабной карте города и отправили ее по факсу Эмерсону. Тот ожидал, что три стрелки сойдутся на гостинице, баре или ресторане. Они же сошлись на пустом участке земли под эстакадой. На миг Эмерсону представился Ричер, спящий в картонном ящике. Затем он догадался, что телефон бросили, и через десять минут это подтвердила патрульная машина, которую он послал на проверку.

Тогда, только формальности ради, Эмерсон включил компьютер и ввел номера машин, которые дал ему Ричер. Согласно данным, они принадлежали двум последним моделям «кадиллак-девилль» черного цвета, зарегистрированным на «Специализированные службы Индианы». Эмерсон записал эту не ведущую никуда информацию на листке и положил в папку.

Розмари Барр поворковала с дежурным, и ей разрешили навестить брата в неположенный час. Войдя в палату, она обнаружила, что он спит. Она просидела полчаса, но Джеймс не проснулся. Розмари просмотрела его больничную карту и увидела строчку: «Начальные симптомы ДП?» Она понятия не имела, что это значит.

Ричер просыпался всякий раз, когда слышал шум лифта. Стонущий звук опускался по кабелям в шахте, затем урчали заведенные машины. Первые три раза тревога оказалась ложной – обычные служащие уезжали домой после вечерней смены, – и Ричер снова засыпал.

Но в четвертый он засыпать не стал. Заслышав гудение лифта, он посмотрел на часы – без четверти двенадцать. Начало развлекательных программ. Он подождал и услышал, как открываются двери лифта. На этот раз из них вышел не одинокий мужчина в костюме, а человек восемь-девять – группа одиннадцатичасовых новостей отделения Эн-би-си.

Крупный парень в мешковатых джинсах прошел в полутора метрах от «мустанга». Потом еще трое.

Появилась Энн Янни. Она взялась за ручку, открыла дверцу, села на сиденье и захлопнула ее. Посмотрела направо.

– Ни звука, или я вас застрелю, – предупредил Ричер.

Он направил на нее штырь, спрятанный под рубашкой. Длинный и прямой, диаметром в сантиметр с четвертью, он выглядел правдоподобно. Янни в шоке смотрела на «дуло». Лицом к лицу, в полуметре, она выглядела стройнее и старше, чем на телеэкране, но была очень красивой.

– Руки на видное место, – приказал Ричер, – на колени. – Он не хотел, чтобы она нажала на кнопку сигнала.

– Я знаю, кто вы, – сказала Энн Янни.

– А я – кто вы, – ответил Ричер.

Он все так же держал штырь и ждал. Янни сидела тихо, руки на коленях, и часто дышала. Люди уезжали один за другим.

– Сидите спокойно, – повторил Ричер, – и все будет хорошо.

– Чего вам надо? – спросила Янни.

– Чтобы вы выслушали одну историю.

– Какую историю?

– Смотрите.

Ричер задрал рубашку и показал ей прижатый к животу штырь. Ее взгляд застыл то ли на штыре, то ли на старом шраме от шрапнели. Или на том и другом. Он поднял штырь на свет.

– Это не пистолет. – Он нажал кнопку на дверце, разблокировав замок. – Можете идти. Куда угодно.

Энн Янни взялась за ручку.

– Но если уйдете, уйду и я, и вы не услышите историю.

– Мы весь вечер показывали ваш портрет, – сказала она. – Вы убили Александру Дюпре.

– Вообще-то ее убил не я, и это часть истории.

– Какой истории? – снова спросила она.

– То, что случилось на прошлой неделе, было не тем, чем казалось.

– Я хочу выйти из машины прямо сейчас, – сказала Янни.

– Нет. Выйду я. Извините, если напугал вас. Но мне нужна ваша помощь, а вам – моя. Поговорим через окно.

Ричер открыл дверцу, выскользнул из машины, повернулся и спокойно положил штырь на сиденье. Захлопнул дверцу. Он услышал, как щелкнул замок ее дверцы, и подошел к окну с ее стороны. Она опустила стекло сантиметра на четыре. Ричер присел, чтобы она могла видеть его лицо.