У меня сегодня непутевый день: то и дело присаживаюсь к столу, а не придумаю ни слова. Вот уж и вечер, а толку никакого. Хорош писатель, нечего сказать!

И все оттого, что я никогда не сочиняю небылиц, а привык рассказывать лишь о том, что видел сам либо услышал от людей, заслуживающих доверия.

Закуриваю от огорчения и пускаю по столу густую завесу табачного дыма. Вдруг кто-то как зачихает, как закашляет, и из-за высокой круглой пепельницы выходит… таракан с длиннющими усами и покачивается, словно лодочка.

Тут я его, голубчика, и накрыл ладошкой.

— А, — говорю, — попался! Будешь знать, как подслушивать да подсматривать!..

Таракан долго вздрагивал от кашля, наконец пришел в себя немного и сипло проговорил:

— Я вовсе не собирался шпионить… кхе-кхе!.. У меня к вам серьезное дело, Петроний Гай. А вы… Признаюсь, такого приема я не ожидал… кхе-кхе! Что за причуда — курение? Если вам это нравится, оставляйте дым в себе и не отравляйте окружающих…

— А кто ты такой, что смеешь мне указывать?

— Меня зовут Блаттелла, — представился таракан. — Я заведую Справочным бюро Восемью Восемь.

— Это еще что за штука?

— Как?! — удивился таракан. — Вы не знаете? Тут мне стало неудобно, и я, хлопнув себя по лбу, воскликнул:

— Ну как же!.. За кого вы меня принимаете? Разумеется, я знаю, что такое Семью Семь…

— …Восемью Восемь, — поправил Блаттелла и продолжал окрепшим голосом: — Осмелюсь довести до вашего сведения, что тараканы водятся на Земле более трехсот миллионов лет; нас насчитывается две тысячи пятьсот видов. Мы вездесущи, храбры и настойчивы. Тольк о Дед Мороз побеждает нас!

— Насчет вездесущности это вы верно заметили, — согласился я и слегка отогнул ладонь, чтобы дать собеседнику глотнуть свежего воздуха. — От вас невозможно избавиться.

— Не потому ли, — с горечью возразил Блаттелла, — медики буквально стирают нас в порошок, используя его как целебное средство от водянки? Начиняют пилюли для лечения больных коклюшем и еще — до чего дошло! — изготовляют мазь против бородавок и чиряков… Ужас!!!

— Что поделаешь, — смущенно пробормотал я, — надо же заботиться о больных людях.

— Но не за счет тараканов! — возмущенно воскликнул Блаттелла. — Наше счастье, что мы почти неуловимы — иначе всех нас растащили бы по аптекам.

— У вас, милейший Блаттелла, кажется, имеется ко мне просьба? — напомнил я, не желая продолжать неприятный разговор.

— Видите ли, — после небольшого раздумья решился Блаттелла, — я написал статью о возможности использования тараканов при отборе кандидатов в детские спортивные школы…

— Забавно!

— Ничуть. Ведь на этих экзаменах особое значение придается ловкости и сноровке детей, не так ли?

— Несомненно.

— А я утверждаю: если испытуемый сумеет за неделю поймать трех тараканов (разумеется, не причинив им телесных повреждений), такого молодца можно рекомендовать хоть в космонавты.

— Гм…

— Но я впервые взялся за перо и потому не обольщаюсь… Прошу вас внести в мою статью возможные стилистические поправки, не вторгаясь, однако, в научную суть моих рассуждений…

— Понятно, — кивнул я. — К тому же я знаком с главным редактором одного журнала и смогу замолвить за вас словечко.

— Ни в коем случае! — обиделся Блаттелла. — Я прошу лишь небольшой творческой помощи. В конце концов, я смогу пригрозить редактору, что, если он не опубликует мою статью, тараканы не дадут ему житья.

— Хитрец! — восхитился я. — Вот бы и мне такой убедительный довод!.. Но, Блаттелла…

— Слушаю вас.

— И у меня есть просьба.

— Ко мне?!

— Да. Услуга за услугу… Я, знаете ли, тоже пописываю. Но, не в пример вам, далек от науки.

— Это чувствуется, — подтвердил Блаттелла, — иначе вы не курили бы.

— Мне больше нравятся сказки…

— Когда вы пишете, — прервал Блаттелла, — я иногда нахожусь неподалеку и невольно читаю…

— Даже так! Что же вы скажете о моих произведениях?

— Я не критик, — замялся Блаттелла. — И все же одно несомненно: вы мало знаете нашу жизнь, а отсутствие тараканьей темы обедняет творчество любого писателя!

— Понимаю вас. Но если другие наполняют сказки вымыслами, то я пишу только о том, что знаю. Жизнь тараканов для меня — тайна.

— Заметил и оценил, — одобрительно произнес Блаттелла. — Более того, вы еще и лишены чувства юмора. Вот почему я доверяю вам свою серьезную статью. Так какая у вас ко мне просьба, уважаемый? Не стесняйтесь.

— Да вот, Блаттелла, сегодня у меня непутевый день: как видите, бумага — все еще словно январский снег… Раньше я не выносил одного вида чистой страницы и немедленно заполнял ее строками. А теперь в голову не приходит ничего интересного, будто она на за мке! Так не разрешите ли, Блаттелла, описать наше знакомство? Так сказать, для начала, как первое зернышко. А потом — глядишь — и урожай соберем!

— Пишите, — махнул лапкой Блаттелла. — Как это вы остроумно сказали? «Услуга за услугу»? Надо запомнить.

— Большое спасибо, дружище!

— Пожалуйста. Если угодно, я могу предложить вам целый мешок «зерна»…

— Не говорите загадками, Блаттелла!

— Готовы ли вы следовать за мной? Сейчас.

— Гм… Моя норма — две страницы в день, а сегодня еще ни строки, Блаттелла. Да ваша статья на очереди… Надо же ее выправить. Тому, кто не умеет закончить одна дело, не стоит браться за второе… Не так ли?

— Ах, да, статья… Ну, тогда вот что: когда выкроите свободное время, произнесите: «Инутама, инутама, акчолё!» — и мы встретимся… в одном волшебном месте. Идет?

— По рукам, Блаттелла. Но как же я буду править вашу статью? У меня нет микроскопа.

— Не беда. Скажете «макси» — и рукопись станет удобного для вас размера; потом произнесете «мини» — и она вновь уменьшится. Желаю вам творческих успехов!

— Спасибо еще раз, Блаттелла.

— До встречи… — поклонился таракан. Его крепкий череп блеснул в лучах настольной лампы, и мы расстались.

Помяв пальцами сигарету, я отложил ее в сторону и взялся за перо. Мгновение спустя оно помчалось с такой скоростью, что бумага под ним задымилась от трения…

Утром я принялся за статью Блаттеллы. Произнес «макси», и крохотная стопка бумаги превратилась в обычную тетрадку, исписанную мелким, но разборчивым почерком.

«Жизнь, — писал таракан, — это бесконечные экзамены легкие, если ты знаешь то, что сдаешь, и трудные, если на уроках глазел по сторонам.

Но суть одна: не доверяй кому-либо сдавать за себя; при успехе все равно пользу извлечет он, а не ты; при неудаче — в первую очередь не повезет тебе.

Это и есть моя МЫСЛЬ № 1.

Далее. Если ты близок к цели, все равно помни, что твой путь состоит из отрезков еще меньших; засыплешься на любом из них — и цели не видать…

Это и есть моя МЫСЛЬ № 2.

МЫСЛЬ № 3.

Двойку схватить проще, чем заработать пятерку. Но нельзя жить на пятерку, имея двойки.

Не веришь — испытай!»

Особенно понравилась мне следующая мысль Блаттеллы, № 4:

«Только волшебство дает возможность сразу осуществить твою мечту.

При этом есть правила: а) то, что ты сделаешь сам, может превзойти волшебное (сравни: ковер-самолет и Ту-144); б) но волшебство быстрее: вжик — и готово, а самому — мороки не оберешься (сравни: ковер-самолет появился раньше Ту-144); в) ошибается тот, кто надеется пользоваться волшебством безвозмездно, просто так, за здорово живешь, потому что нет выигрыша без проигрыша.

Сомневаешься — проверь!»

После этих рассуждений Блаттелла перешел к обоснованию возможности использования тараканов при отборе кандидатов в детские спортивные школы.