Так о скольких книгах я уже успел сказать в этом постскриптуме, сорок?

″Я думаю, тридцать, Ошо″.

Тридцать? Хорошо. Такое облегчение — потому что столько книг ещё ожидают… Вы могли бы понять моё облегчение, если когда-либо выбирали одну книгу из тысячи, а это именно то, что мне приходиться делать. Что ж, продолжаем постскриптум.

Первая книга, Жан Поль Сартр «Бытие и ничто». Сперва я должен сказать о том, что мне не нравиться этот человек. Не нравиться потому, что он сноб.

Он один из наиболее высокомерных людей всего этого века. Я называю его снобом, потому что он стал предводителем экзистенциалистов, даже не зная при этом, что такое быть экзистенциальным… Но книга хорошая — не для моих людей, но для тех, кто уже стал немного психом, совсем немного. Она очень трудно читаема.

Если вы слегка псих, она приведёт вас в чувство. Это великая книга именно в лекарственном смысле. Дэвардж, запиши: лекарственный. Её нужно предписывать во всех психиатрических лечебницах. Каждому сумашедшему хорошо бы прочесть и изучить её. Это не приведёт вас к здравомыслию, ничто не может вернуть вас к нему. Но только для начинающих идиотов, вроде философов, профессоров, математиков, учёных — тех, кто лишь ступил на первую стадию безумия, не для продвинутых психов.

Экзистенциализм, который представляет Жан Поль Сартр, — это высмеивание. Не зная ничего о медитации, они что-то говорят о «бытии», и они говорят о «ничто». Видите ли, их не два — бытие и ничто; вот почему Будда называл бытие ″анатта″ — не- самость. Гуатама Будда — единственный человек в истории, который называл себя не-я. Я люблю Будду по тысяче и одной причине, это одна из причин. До тысячи я просто не могу считать из-за нехватки времени. Но кто знает, возможно, в один день я начну говорить и об этих тысяче причинах…

Но Жан Поля Сартра я не люблю — не ненавижу, это слишком сильное слово, я его приберегу для второй книги. Сартр ничего не знал об экзистенции, существовании, но он создал жаргон, философский, интеллектуальный жаргон, больше ничего. Это очень похоже на гимнастику. Любой, кто прочтёт хотя бы десять страниц «Бытие и ничто», станет или здравым или психом. Но прочесть десять страниц — трудная задача. Когда я был профессором, я задавал эту книгу многим моим студентам, но никто не прочёл её до конца. Никто не прочёл даже десятка страниц — даже одна страница это слишком. Один параграф было почти невозможно осилить. Нельзя было уловить ни начала, ни конца предложения. А там тысячу страниц или даже больше. Это большая книга.

Я упоминаю эту книгу в своём постскриптуме, поскольку, хоть я и не люблю этого человека, я могу не любить его филососфию… да, я назову это философией, хотя он хотел, чтобы это называлось ″анти-философия″. Я не могу назвать это анти-философией, потому что любая антифилософия в конечном счёте становиться ещё одной философией. Существование ни философское, ни антифилософское. Оно просто есть.

Я включу книгу потому что он сотворил такую ужасно трудную задачу. Это одна из самых фундаментальных работ, столь логичная, столь профессиональная. А человек был самый обычный, коммунист — вот ещё причина, почему я не люблю его. Человек, который знает существование, не может быть коммунистом, потому что он видит невозможность равенства. Неравенство — это естественный путь вещей этого мира. Ничто не равно, и никогда не может быть равно. Равенство — просто мечта, мечта глупых людей. Существование есть многомерное неравенство.

Второе… Я подожду. У Дэвагита убежали чернила. У тебя не ручка, а настоящий фонтан! Боже мой, наверно она принадлежала Адаму и Еве!.. Сколько шума. Но чего другого можно ожидать в этом Ноевом ковчеге?

Второе — так как я слышу: шум утих — вторая книга, труд Мартина Хайдэггера «Бытие и время». Этого человека я ненавижу. Он был не просто коммунист, он был также фашист, последоваель Адольфа Гитлера. Я не могу поверить, что сделали немцы! Он был талантливым человеком, гением — но стал сторонником недоразвитого идиота Гитлера! Я просто поражён. Но книга хороша — снова таки не для моих учеников, но для тех, кто существенно продвинулся в своём безумии. Если вы действительно продвинутый псих, тогда читайте «Бытие и время». Понять её СОВЕРШЕННО невозможно. Это как молотком по голове… Но есть несколько прекрасных проблесков. Естественно, когда вас часто бьют по голове молотком, вы начинаете время от времени видеть звёзды. Точно так в этой книге: там есть несколько звёзд.

Книга не закончена. Мартин Хайдеггер обещал дописать вторую часть. Он всё обещал и обещал, всю жизнь, но так никакой второй части и не написал, хвала Богу! Мне кажется, он сам так и не понял, что он написал, — так о какой второй части может быть речь? Как продолжать? А это продолжение должно было стать кульминацией его философии… Лучше было не делать этого и не становиться посмешищем. Он умер, так и не написав вторую часть. Но и первая часть достаточно хороша для продвинутых идиотов — а их много; вот почему я говорю об этой книге и включаю её в мой список.

Три. Эта книга для настоящих адептов сумашествия, для тех, которые уже превзошли всякую психиатрию, всякий психоанализ, которые совсем безнадёжны. Это работа ещё одного германца, Людвига Витгенштейна. Только вслушайтесь в это название «Трактатус Логико Философикус». Мы назовём это просто «Трактутус». Это одна из самых трудных книг во всём существовании. Даже такой великий английский философ как Г.Е.Мур и также Бертран Рассел, тоже великий философ, даже не английский, а мирового масштаба, — даже они согласились, что Витгенштейн далеко презвошёл их обоих.

Людвиг Витгенштейн был, на самом деле, привлекательный человек. Я не могу его ненавидеть, он даже мне симпатичен. Он мне нравиться и я люблю его — но не его книгу. Его книга — это просто гимнастика. Только иногда через много и много страницы вы можете наткнуться на светлую страницу. Для примера: ″То, что не может быть сказано, не должно быть сказано; должно хранить молчание по отношению к этому″. Это прекрасное утверждение. Только святые, мистики, поэты могут что-то взять для себя из этого предложения. Не нужно говорить о том, о чём нельзя говорить.

Витгенштейн писал математически — кототкими предложениями, даже не параграфами — сутрами. Для настоящего продвинутого психа эта книга окажет огромную помощь. Она поразит его в самое сердце, даже не в голову. Подобно гвоздю, она проникнет в само его существо… и, может быть выведет его из кошмара.

Людвиг Витгенштейн — привлекательный человек. Ему предложили одно из наиболее престижных для философа мест — в Оксфорде. Он отказался. Вот почему я люблю его. Он ушёл и стал фермером и рыбаком. Это привлекает в мужчине. Это более экзистенциально, чем Жан Поль Сартр, хотя Витгенштейн никогда не говорил об экзистенциализме. Об экзистенциализме — между прочим — нельзя говорить; можно жить им, другого пути нет.

Книгу, написанную Витгенштейном изучили Мур и Рассел, величайшие философы Британии и Германии… Этого было достаточно, чтобы создать «ТРактатус логико ФилософиКУС». В переводе это значит: Витгенштейн, Мур и Рассел. Что касается меня, я бы желал видеть Витгенштейна у ног Георгия Гурджиева, чем изучающего что-либо в компании Мура и Рассела. Это было бы самое правильное место для него, но он упустил. Возможно, в следующий раз, я имею ввиду в следующей жизни… для него, не для меня. Для меня этого достаточно, эта последняя. Но для него нужно хотя бы один раз оказаться в компании кого-то вроде Гурджиева, Чжуан Цзы или Бодхидхармы — но не не Мура или Бертрана Рассела. Его связывали с этими людьми, а это неправильные люди. Он был правильным человеком, попавшим в компанию к неправильным людям, — что и разрушило его.

Мой опыт таков, что в правильной компании даже неправильная личность начинает меняться к лучшему, и наборот: в дурной компании, и хороший человек опуститься до того же дна. Но это касается только непросветлённых людей, правильных или неправильных, тех или других. Просветлённый не подвержен влиянию. Он может связаться с кем угодно — как Иисус связался с Магдаленой, проституткой; Будда — с убийцей, убийцей, который погубил девятсот девяносто девять человек. Он дал клятву убить тысячу человек, и ему встретился Будда — он должен был стать последним…