А у меня не получается.

- Мэндис сказала, ты уезжаешь.

- Да. - Смахиваю со щек слезы.

- Куда?

- В Провиденс. - Я оборачиваюсь и встречаюсь с отцом взглядом. - Буду работать в редакции. Писать чушь какую-то.

- Хорошо. Да, это хорошо.

- А с тобой что?

Отец не отвечает. Пожимает плечами, отворачивается, а я неожиданно отчетливо ощущаю, что отца у меня скоро не будет. И надеяться, что он исправится, я больше не смогу. Складываю руки на груди, переминаюсь на носках и плачу, потому что внутри у меня все горит и рушится. Разбивается на безобразные осколки.

- Ты..., ты прости меня, Реган. - Внезапно говорит он, разглядывая улицу за окном. А я вдруг ломаюсь. Сгибаюсь и закрываю ладонями лицо. - Я плохим отцом был.

Из горла вырывается всхлип. Я покачиваюсь головой из стороны в сторону, ничего не понимая, не осознавая. Мы прощаемся, но зачем? Я уйду, а он все еще будет здесь, да?

- Ты исправишься. - Шепчу я, выпрямившись. - Люди исправляются.

- Я не успею.

Подбородок его трясется. По грубому лицу катятся слезы. И он хочет стереть их, но не может поднять руку. Вяло покачивает ее, то сжимает, то разжимает пальцы.

- Умирая, думаешь о том, что сделал. А я ничего не помню. - Папа вскидывает брови и застывает. - Ничего. Ты плакала, наверно.

- Наверно.

- Ты даже сейчас плачешь. Я вам с Мэндис жизнь подпортил. Но вы прорветесь. Ты сделаешь все, я уверен.

- Сделаю. - Я решительно киваю и подхожу к отцу. Он переводит на меня взгляд, а я невольно берусь за его шершавую руку. Пальцы у него холодные. - Принести одеяло?

Отец открывает рот, судорожно выдыхает и испускает всхлип. Он все же поднимает свободную руку и тянется к моему лицу. Закрываю глаза, когда она касается моей щеки.

- Ты так и не дождалась меня, Реган. - Шепчет он.

- Дождалась. - Отвечаю я. - Ты ведь здесь.

Накрываю ладонью его пальцы и улыбаюсь. Впервые я улыбаюсь рядом с ним.

Я ухожу из больницы за пять минут до начала смены. Глаза у меня до сих пылают, а на душе становится немного легче. Я неожиданно понимаю, что все можно исправить. Но ты сам должен захотеть этого. И захотеть вовремя.

Отец разрушил мою жизнь. Но я всегда надеялась, что однажды отец изменится, и он изменился. Поздно, но все же. Я никогда не забуду того, что он сделал со мной и мамой. Я ведь не идеальна, память не сотрется просто так. Но еще я буду знать, что он раскаивался. Что он осознал свои ошибки. Легче ли от этого мне? Сложный вопрос.

История моей семьи неправильная. Она сложная и грустная. Но еще она заставляет меня верить в то, что люди все-таки меняются, когда любят, ждут и надеются. Поэтому я во время перерыва возвращаюсь домой и нахожу книгу Кэтрин Стокетт - "Прислуга".

Я люблю перечитывать это произведение, оно придает мне уверенности в том, что и я добьюсь всего, что захочу. Главное - первый шаг, а потом, пусть не становится легче, но отступать некуда, если мечты, действительно, важные.

Я отдаю книгу Хелен Гудмен. Прошу, подарить ее Уиллу, если он вновь будет дома. Я знаю, что это глупо. Но я должна быть честной, а осталось лишь одно признать: я тоже проиграла пари.

ЭПИЛОГ

Я работаю в редакции уже полгода.

Провиденс - красивый город. Каждую субботу я выхожу на улицу ближе к вечеру и гуляю по переулкам, раскрывая для себя все новые и новые места.

Быть внимательной к мелочам я научилась в той поездке. Не могу сидеть дома, когда знаю, что за окном непокоренные парки, музеи, улицы. Постоянно засиживаюсь допоздна у Брауновского университета. Наблюдаю за студентами и записываю себе что-то в тетрадь - профессиональная привычка. Я теперь все мысли чиркаю в блокноте. Это, кстати, очень даже полезно. Взбесит меня какая-то карга, что взвывает в общественном транспорте, и я ей посвящаю целых две страницы, описывая, как сильно мне хочется свернуть ее шею.

Там есть глава про отца. Он умер четыре месяца назад. Я приезжала в Янгстаун, но не смогла в городе и на пару часов остаться. Слишком много плохих воспоминаний. Мне теперь в Провиденсе спокойней. Возможно, здесь мой дом.

Сегодня заветная суббота. Я уже обошла центральный парк и теперь хочу пройтись до Капитолия штата Род-Айленд. Говорят, это очень красивое здание. По крайней мере, так говорит моя знакомая из редакции, а она в Провиденсе живет всю жизнь.

Покупаю горячий сэндвич и плетусь вдоль широкой улицы. Люди несутся куда-то, а я медленно переставляю ноги, довольствуясь моментом. Вспоминаю, как бродила по Нью-Йорку. Нужно обязательно туда вернуться, тем более, Бенни написывает каждый день.

Улыбаюсь, откусываю бутерброд и внезапно сталкиваюсь с кем-то. Сэндвич валится из моих пальцев, эпично разваливается на асфальте, соус попадает мне на новые балетки, и я расстроенно свожу брови. Черт возьми. Какое-то проклятие с моей обувью.

- Простите, я заплачу. - Говорит парень

- За балетки?

- А за них тоже надо платить?

- Ну, вообще-то...

Я выпрямляюсь, перевожу взгляд на незнакомца и едва не валюсь так же эпично, как и сэндвич. Хлопаю ресницами. Парень тоже удивленно вскидывает брови. Нет. Нет. Такое не случается в нашем мире. Быть не может.

- Реган? - Удивляется Уильям Гудмен собственной персоной, и я пропускаю удар по сердцу. Сильный, меткий удар. Плечи мои опускаются. - Что ты здесь делаешь?

- Что ты здесь делаешь. - Хриплю я. Глаза у меня, наверно, на лоб сейчас полезут. Я не знаю, что делать. Я просто не верю! Уильям стоит прямо передо мной. На нем длинное пальто, синяя рубашка. Волосы стали короче, и щетины на подбородке нет. Парень совсем на себя не похож, и если бы он проходил мимо, я бы его даже не узнала.

- Совпадение.

- Я не верю в совпадения.

Мне становится не по себе. Прошлое безжалостно наваливается на плечи, а еще этот отвратительный запах мелиссы, ох! Я грузно выдыхаю и поправляю волосы.

- Мне идти нужно.

- Мне тоже. - Уилл криво улыбается. Как прежде. Я вспоминаю, как солнце рвалось через стеклянные окна, как палило дорогу и с ума сводило. - Кори говорил про Бостон.

- Я проходила там собеседование.

- Тогда почему остановилась на Провиденсе?

- Это интервью?

- Я просто давно тебя не видел.

- И у нас были причины не видеться. - Я стискиваю зубы. - Или ты забыл?

- Ты все такая же невыносимая. - Смеется он.

Вскидываю брови.

- Оскорблять меня будешь?

- Я вообще-то пошутил. Получил твою книгу.

- Серьезно? - Смущенно сглатываю и скрещиваю на груди руки. Боже мой. Полгода прошло, а я до сих пор не могу нормально дышать, когда речь касается этого человека.

- Интересная.

- Твоя тоже.

- Ты прочитала?

- Да.

Мы смотрим друг другу в глаза, а что сказать? Не знаем. Я отворачиваюсь, а Уильям со свистом выдыхает. Наверно, ему так же нелегко, как и мне.

- Послушай, я рад тебя увидеть, - наконец, отрезает он и вновь на меня глядит. - Ты никуда из моей жизни не пропадала, несмотря на то, что мы не виделись столько месяцев.

- Это плохо.

- Считаешь? - Он тянется в карман и достает пачку сигарет. Закуривает, а я горько усмехаюсь. Уилл все тот же. Черт. Мне вдруг становится обидно. - Что такое?

- Ничего. - Отворачиваюсь.

- Да ладно тебе, я все и так понял. Врать ты не научилась. А я не могу избавиться от этой привычки, как ни стараюсь. - Он выдыхает дым в сторону и кивает. - Но я стараюсь.

- Старайся лучше.

- Знаешь, а мы ведь могли бы...

- Нет. Уилл, мы ничего не можем.

- Ты даже не дослушала, что я хотел сказать.

- Какая разница? - Возмущенно вскидываю брови, а он усмехается.

- Мы могли бы сходить в парк аттракционов.

- Что? Ты же не любишь аттракционы. Забыл?

- Но ты любишь.

- Вот сама и схожу.

- Ты не изменилась совсем.

- Ты тоже.

- Я слышал, твой отец умер. Приезжал в Янгстан, но тебя не застал.