Без русского языка мы можем говорить только между собой, а не с миром. Русский язык помогает нам общаться с миром. Нужен закон о русском и национальных языках.

На черкесском языке "слово" произносится как "псаша" – вместилище души. "Пса" – психология, душа. Слово – душа народа и оно было в начале, оно было Богово, оно было о Боге и оно не должно умереть. Мы должны хранить его в чистоте.

Я полвека пропагандирую диалог наших культур. Он не должен быть нарушен. Пушкин в первом номере своего "Современника" напечатал произведение черкеса Султана Казы Гирея на русском языке. И я доказываю, что наша черкесская литература пошла оттуда. Пушкин отозвался о его произведении "Долина Ажитугай" восторженно и значительно: "Вот явление, неожиданное в нашей литературе! Сын полудикого Кавказа становится в ряды наших писателей, черкес изъясняется на русском языке свободно, сильно и живописно. Мы ни одного слова не хотели переменить из предлагаемого отрывка".

Все наши просветители ратовали за сближения Кавказа с Россией.

И закон о творческих союзах мы должны соединить с законом о языках. И как говорил Расул Гамзатов: "Если я буду знать, что завтра умрёт мой язык, пусть я сегодня умру". Пока не умер наш язык, мы должны просить связать его не просто с культурой, а с законом о творческих союзах. Народ имеет право развивать свою культуру и литературу на родных языках.

А.Н. Арцыбашев заметил, что чистой литературы, свободной от жизни не бывает.

Деревня вымирает! И это катастрофа. И хорошо, что литераторы обращают на это в своём творчестве внимание. И публицисты должны об этом больше писать.

М.И. Ножкин особо подчеркнул, что весь мир столетиями ждёт – вот-вот Россия не выживет, а мы все равно поднимаемся.

В конце ХХ века прошли съезды других Союзов, в том числе Союза писателей, что привело к его развалу. Была сознательно запущена машина развала, а затем развалился и Советский Союз. Революционеры, конечно, нужны для поддержания формы, но особой воли им давать нельзя. Они особенно активны в тяжёлые дни. Так и хочется им взяться за вилы. Меня много раз просили возглавить то одно, то другое. Уж очень нужна склока, скандал, хаос. Нам этого не нужно! Лично мне, как и Ганичеву, нужен труд, творчество. В.Н. Ганичева знают и к нему прислушиваются. Иначе бы Союз писателей России давно разогнали со всеми нашими "революционерами". Мы должны понимать ответственность за новые поколения и связь времён.

Беседа с Владимиром Бондаренко

Владимир Бондаренко. Ты привёз в Москву новую книгу: вторую часть "Безымянного Зверя". Предвижу схватку мнений и суждений, которую она вызовет – как и первая часть романа, который некоторые называют знаковым событием не только в русской литературе, но и во всей сегодняшней жизни… "Он словно меч разделят людей на согласных и несогласных с тем, что сотворили с Россией", – пишет студент одного из самарских вузов.

Эта книга никого не оставила равнодушным. Даже Колин Пауэл поднял руку на твоего "Безымянного Зверя", которого издательство "Вече" посмело тогда продавать в Госдуме. Подобная персональная истерика из Госдепа США в адрес русского литератора – явление поистине уникальное за последние 50 лет. Как и отзывы такого вот рода: "Перед нами роман-мистерия, роман-пророчество. Осмысливаться это произведение нашим выхолощенным сознанием будет трудно, если не враждебно. Оно повествует о таких глубинах человеческой истории и психики, куда почти не проникает бескрылая мысль догматиков и либерал-материалистов". (К.Н. Прокошин, доктор философских наук. Минск)

Вообще, следует отметить огромный диапазон откликнувшейся читательской аудитории: от заключённых колонии строгого режима – до секретаря госдепартамента США, от председателя союза писателей России, докторов наук, депутатов Госдумы, знаковых фигур русской культуры – до домохозяек, учителей, студентов. В этом – первый парадокс твоей романистики. Насколько мне известно, "Безымянного Зверя" запрашивали у издательства и у тебя из Иерусалима и Израильского Моссада, Финляндии, Ирана, Греции. Интернет нафарширован предложениями как электронных версий, так и типографских изданий всех твоих романов. И это – в наше провальное, утробно-потребитель- ское время. В чём, по-твоему, причина?

Евгений Чебалин. Я вломился, как слон в посудную лавку, в два ныне самых пассионарных на земле этноса: иудейский и вайнахский (чеченцы, ингуши). И взялся резать по живому, вскры- вать их сущности отнюдь не хирургическим скальпелем, а казацким кинжалом. Крови и обнажённого мяса в избытке. Кто-то при этом захлёбывается от восторга, кто-то визжит от ненависти, но равнодушных нет.

Но в романе есть и более существенный манок. Я беру веками висящие в Хроносе человечества мифы и предания. Сортирую, изучаю, познаю их всеми доступными мне средствами, коплю археологическую и архивно-документальную фактологию – то, что связывает эти предания, или зазеркалье истории, с реальной жизнью. А затем, облепив этой фактологией тот или иной миф, тем самым утяжеляю его. Что позволяет стащить его вниз – в массу читателя, так что он может потрогать миф руками, куснуть на зуб и всласть ощутить свою сопричастность не только духу, но и плоти этого мифа.

В.Б. В "СТАТУС-КВОте" как продолжении "Безымянного Зверя" ты взялся "стаскивать" в реальность самые отдалённые мифы человечества: появление в нашей Галактике планеты Мардук-Нибиру, потоп, Ноев Ковчег, его оседание на горе Арарат, воцарение на троне Египта Аменхотепа IV (Эхн-Атона с Нефертити), Исход евреев из Египта, 10 Египетских казней, Моисея с Декалогом на Скрижалях и главное – кто и что стоит за этим.

При этом у тебя верстается абсолютно своя версия происходившего, в корне отличающаяся от стандартной, укоренившейся в памяти человечества. Она насыщена весьма убедительной фактурой и подана так свидетельски достоверно, что властно вербует весьма маститых сторонников и соратников.

Е.Ч. Приведу один из интереснейших откликов из обширной читательской почты на последний роман, который уже начал свою самостоятельную жизнь, ещё не будучи типографски изданным. Двенадцать глав из него напечатал журнал "Русское эхо", две главы опубликовали вы в "Дне литературы", три появились в одной из самых тиражных газет Поволжья "Волжская заря". Всё это отразилось в Интернете. Вот факс, пришедший на официальном бланке Правительства Армении – от его представителя в Волгограде: "В новом романе, который является продолжением "Безымянного Зверя", Евгений Васильевич проводит читателя через века и тысячелетия, время и пространство, которое прошло человечество. Эффект погружения в среду описания настолько силён, что при чтении слышишь звуки, чувствуешь запахи... Только немногим одарённым писателям, блестяще владеющим языком, удаётся силой слова погрузить читателя в место действия, дать ощутить время и пространство, превратить читателя в сопричастника всего происходящего…

В романе есть глава "Зона". Действие там происходит на склоне библейской горы Арарат. Прочтя эту главу, я был потрясён описанием селекционных свойств пшеницы, которая там растёт, – пшеницы, растущей на этой горе тысячелетия. Дело в том, что на Араратском нагорье есть особый род, именно род, а не вид пшеницы, известной только элите армянского агросословия. Её берегут и охраняют как зеницу ока. Мои избранные соотечественники выращивали эту пшеницу на потаённых клочках земли, специально в труднодоступных местах. Титаническим трудом в этих местах сооружались терраски, чтобы сохранить драгоценный для нашего народа злак-кормилец, дарованный нам свыше. Некоторую часть урожая превращали в особую крупу и готовили из неё драгоценное блюдо – кашу Ариса, подаваемую только во время великих церковных праздников и в День Благодарения Земли за урожай.