– Теперь я это понимаю.

– Понимаешь? Хмм.

– Я бы хотел, чтобы мы забыли о прошлом. Вы сможете, отец? Вы простите мои резкие слова, когда мы виделись в последний раз?

Лорд Стантон явно боролся с собой.

– Значит, ты признаешь, что виноват? – грубовато спросил он.

– Да. Полностью.

– Вы вели себя чертовски дерзко, сэр. И не только тогда.

– Я был зол. Но мне не пристало проявлять такую непочтительность. Мы оба с характером, сэр.

– Ладно-ладно. Виноваты мы оба – и ты, и я. Ты надолго приехал?

Поняв, что извинение принято, Джайлс с облегчением сел.

– Как я вам уже писал, я сопровождаю тетю Лауру в Бакстон.

– Хмм. И она сейчас в «Гербе Стантонов»? С вдовой сына?

– Да. Я подумал, что для вас будет обузой…

– Какая ерунда! Привези их в Эйвенелл! Хауэлз в состоянии их удобно устроить. А если понадобится, то наймем прислугу.

К удивлению Джайлса, глаза у лорда Стантона заблестели, голос зазвучал твердо, он выпрямился в кресле. Дряхлого старика как не бывало. Что тому причиной? Неужели примирение с сыном? Джайлс был растроган, у него сдавило горло, слова не шли.

– Нас много, – наконец произнес он. – У тети Лауры горничная и лакей. Мы путешествуем в моей карете и на собственных лошадях, так что еще имеются кучер и два конюха. И, конечно, Госс.

– Господи! Ты что, слишком важная персона, чтобы ехать, как все? Почтовые тебе не подходят?

– Не в этом дело, сэр. Завтра я вам все расскажу.

– В Эйвенелле достаточно места. Я скажу Хауэлзу, и он обо всем позаботится.

– С вашей стороны, отец, это огромная любезность.

– Глупости! Эйвенелл покроет себя позором, если гости Стантонов остановятся на постоялом дворе! Привези их завтра же, как только дамы встанут.

– Благодарю вас, сэр. А теперь скажите, как вы на самом деле себя чувствуете?

То утро, когда Джайлс возвращался из Эйвенелла, выдалось ясным. Сквозь густую листву поблескивала, отражая солнечные лучи, вода в реке. Джайлс остановился и огляделся. Его окружали родные места: холмы, вересковые пустоши, луга, скалы и реки. Они простирались на мили и переливались зелеными, серыми, фиолетовыми и коричневыми оттенками. Джайлс с радостью прислушался к звуку воды, которая струилась тысячами крошечных ручейков с верхушек холмов и, огибая огромные валуны, журчала по гальке в устье реки.

Много лет он приезжал сюда с чувством потери и обиды. На своей земле он был чужим. Теперь произошло примирение с отцом – и чудесным образом все вокруг преобразилось. Джайлс с радостью ощутил, что он дома и сможет непредубежденно взглянуть на свои другие проблемы, главными из которых были Розабелла Ордуэй и его чувства к ней.

В Вуберне она предложила ему заключить перемирие, и он согласился, так как путешествовать в обстановке враждебности и недоверия было крайне неуютно. Но в основном его отношение к ней не изменилось. Она оставалась женщиной, предавшей его кузена и лгавшей потом, чтобы обелить себя. Он по – прежнему подозревал, что она намеренно кокетничала с ним. В глубине души, однако, он чувствовал ее власть над ним и презирал себя за слабость.

Но неожиданно подобные мысли показались ему низкими. В это утро он подумал, что Розабелла Ордуэй не такая уж негодяйка. Интуитивно он чувствовал, что прав. Тайна ее отношений с Фолкирком до конца не раскрыта, и вполне может всплыть объяснение, оправдывающее ее. Одно ясно – Розабелла Ордуэй запала ему в душу, как никакая другая женщина. Так, может, стоит прислушаться к внутреннему голосу?

Но тут облачко закрыло солнце, и Джайлс нахмурился. Он знавал весьма достойных людей, которые дали волю своим чувствам. Отец, к примеру. Будь прокляты все женщины! Без них жизнь намного проще. Наверное, пока не прояснится дело с Фолкирком, разумнее не поддаваться эмоциям и инстинктам. Но ведь он может позволить себе просто получать удовольствие от общения с Розабеллой Ордуэй?

Леди Ордуэй и Аннабелла тоже встали рано. Постоялый двор располагался около реки, и леди Ордуэй не могла спать из-за шума воды.

– Я никогда не любила деревни, Анна. Уж очень шумно. Городская жизнь мне больше подходит.

– Тетя Лаура! Люди, стремясь к уединению и покою, уезжают в деревню! А вы говорите о шуме.

– Они ошибаются. Река грохочет, а сегодня утром за окном кричала целая стая птиц. Лучше бы мы поехали в Бат!

– Нет, здесь очень красиво! – Аннабелла выглянула в окно. – А вот и Джайлс! Интересно, как он?

– У него веселый вид.

Джайлс поднял голову, увидел их, и его лицо озарилось улыбкой. У Аннабеллы подпрыгнуло сердце. Коли бы он всегда так смотрел на меня, подумала она. На минуту ею овладела мечта о том, как они вдвоем с Джайлсом… Но это лишь мечта! Она с кислым видом последовала за леди Ордуэй завтракать.

– Доброе утро, Джайлс. Ты хорошо спал?

– Хорошо, тетя Лаура.

Они обменялись вежливыми приветствиями, а затем Джайлс передал им приглашение отца остановиться в Эйвенелле.

– Как любезно с его стороны, – сказала леди Ордуэй. – А как далеко Эйвенелл от реки?

– Он расположен довольно высоко над рекой. Но мне кажется, что вы там бывали раньше.

– Один раз, и очень давно. Я почти ничего не помню.

– Тетя Лаура не могла всю ночь уснуть из-за журчания реки, Джайлс, – насмешливо объяснила Аннабелла. – Она считает, что в деревне очень шумно.

– Я позабочусь, чтобы вас поместили в покои, выходящие на другую сторону, – пообещал Джайлс.

В конце концов леди Ордуэй дала себя уговорить, и спустя час они уехали.

Лорд Стантон ждал их.

– Дорогая леди Ордуэй! Лаура! Какая честь! Прошло, кажется, двадцать пять лет с нашей последней встречи!

– Больше, лорд Стантон. Это было вскоре после того, как я вышла замуж за сэра Джона. – Она огляделась. – Эйвенелл не изменился…

Хауэлз показал гостям их комнаты. Леди Ордуэй, тут же сославшись на усталость, прилегла.

Аннабелла вышла. В малой гостиной она встретила Джайлса. Он ей улыбнулся.

– Ну, как вы? – спросила Аннабелла. – Помирились с отцом?

– Да. Смерть Венеции предоставила мне такую возможность… Нет, пожалуй, она послужила толчком…

– Мне кажется, отношения с родителями часто бывают трудными. Мой отец почти не замечает моего существования.

– Но это ведь неудивительно.

– Почему?

– Ну, ты ведь большую часть жизни провела в Лондоне, с тетей Лаурой, отца видела нечасто.

– Что? А, да! Конечно! – поспешно ответила Аннабелла.

На следующий день после их прибытия в Эйвенелл Джайлс ускакал в Бакстон, чтобы посмотреть на снятые там комнаты и поговорить с Грегсоном, который ждал, когда они приедут. Вернулся он к обеду.

После того как стол был накрыт для десерта, Джайлс сообщил, что в Бакстоне вспышка инфлюэнцы.

– Вы должны оставаться здесь, пока эпидемия не кончится, Лаура, – тотчас заявил лорд Стантон.

– Но мы не можем так надолго затягивать свой визит!

– Не говорите глупостей – я в восторге от вашего приезда! Я не позволю вам и этому прелестному юному созданию подвергнуть себя опасности! Нет-нет, я настаиваю. Через две недели эпидемия кончится.

Леди Ордуэй беспомощно взглянула на Аннабеллу.

– Лорд Стантон очень добр, раз приглашает нас погостить, тетя Лаура. Он прав. Глупо рисковать. Вода в Бакстоне никуда не денется. А здесь так красиво!

– Вам тут нравится? – спросил довольный лорд Стантон.

Аннабелла улыбнулась. За один день пребывания в Эйвенелле она успела почувствовать себя непринужденно с хозяином.

– Я не очень много видела, сэр. До сих пор я жила только в Беркшире – ну и в Лондоне, разумеется, – но здесь мне очень нравится.

– Слышишь, Джайлс? Ты предпочитаешь Европу, Лаура, я знаю, любит Лондон, а вот у этой юной леди вкус получше! – Он лукаво посмотрел на Джайлса и леди Ордуэй. – И к тому же ей, кажется, нравишься ты.

У Аннабеллы перехватило дыхание, а Джайлс с улыбкой сказал:

– Отец, я должен тебя разочаровать. Эта юная леди почти не знает сельской местности. Но надо отдать должное ее очаровательной манере говорить приятное.