Он не чувствовал ни боли, ни страха. Вывести противника из строя — весь смысл жизни сошелся теперь на этой задаче. Ноги хрустели: хитин начал разрываться под тяжестью навалившихся на него тел.

«Нет! Не сдамся!» — из последних сил Хмурый впился когтями Посреднику в глаза. «Если удастся всунуть туда палец целиком, можно достать до мозга…» — соображал он, вкладывая в это уже мелкое движение последние силы. Тут же страшная боль пронзила нижнюю половину тела: разбрызгивая во все стороны кровь и защитную жидкость, пояс нижних конечностей вместе с хвостом отошел от тела, на миг задержался на шатающемся позвонке — и тело Хмурого лопнуло пополам. И лишь палец, еще живой и движимый останавливающимся сердцем, наполненным решимости, все глубже входил в тело врага. Когда бронированная волна Простых схлынула, на месте остались два изуродованных трупа.

Выскочившие на крики сотрудники спецслужбы увидели только разбегающуюся во все стороны группу Простых. Бой был закончен.

— Это где-то здесь? — спросила Рипли, когда они быстро пробежали по новому участку. Импровизированный костюм сильно мешал ей идти — по сути, она просто обмоталась кусками цельной ткани, — но в этом экзотическом наряде Рипли почти утратила сходство с собой. Несколько смущали ее, правда, рисунки на животе: изображение «лица» вышло слишком схематическим, но слабое зрение противников внушало ей надежду.

— Да… — вильнула крашеным хвостиком Скейлси, — только подожди… Мне что-то не нравится…

— Хорошо, — Рипли вспомнила о том, как предчувствие девочки спасло их там, в саду. — Что ты чувствуешь?

— Непорядок… Там кто-то дерется! Ой, мама, там происходит что-то совсем страшное, еще хуже, чем тогда… Так… меня зовут… нет, не зовут… — Скейлси сама не заметила, как начала пятиться. — Она говорит — уходить… Там Шеди, ей страшно… очень страшно за нас… Ой!

— Что такое? — Рипли ощутила, что ее сердце забилось быстрее. Пусть она не могла уловить того, что ясно ощущала Скейлси, но чувство смутной тревоги и близкой опасности заставило и ее напрячься.

— Кто-то умер… умер не сам! Я боюсь… Там убивают, мама!

— Пошли отсюда, — Рипли схватила Скейлси за лапу и быстро поволокла за собой к каналу, из которого они только что выбрались.

— Мама! Сзади! — завизжала вдруг Скейлси.

Рипли обернулась: прямо на нее несся монстр с открытой пастью — именно такой, с какими ей больше всего приходилось иметь дело. Она сама не поняла, как оказалась на земле, прикрывая «девочку» своим телом.

«Сейчас он вцепится в меня, и…» — Рипли зажмурилась, готовясь проститься с жизнью.

Бегущий Простой увидел отскочившую в сторону фигуру, но ощущение погони не позволило ему задержаться. Тяжелыми прыжками он проскакал мимо двух существ, объединенных в единое целое общим страхом — друг за друг а…

«Неужели пронесло? — открыла глаза Рипли. — Что-то мне слишком везе т… это подозрительно… Наверное, самую худшую гадость судьба приберегла напоследок…»

— Она просит нас — уходите, — как в бреду пробормотала Скейлси. Ее маленькие глаза были прикрыты: она грезила. — Там много народу… Разные… Одни ненавидят других… до смерти ненавидят. Но и те, и другие… мама, они хотят нас убить! — Скейлси задрожала.

— Не надо, девочка… успокойся… они ничего нам не сделают. А теперь нужно идти. Ты же не хочешь, чтобы нас нашли? Ты ведь уже взрослая, да, Скейлси?

— Да, мама. Как тебе нужно…

Она поднялась и взглянула ей в глаза, окатывая Рипли волной тоски и боли.

— Ну, бедняга ты моя… Успокойся. Я с тобой, Скейлси!

— Да, мама, — оживилась «девочка» и уже безо всяких колебаний побежала к прислоненной, но легко отбрасывающейся решетке.

Звонок Бродяги застал Транслятора в ванной. Нехотя и лениво шеф Оппозиции ткнул концом щупальца в кнопку коммуникатора.

— Что случилось?

— Беда, начальник! Посредник убит, Простые разбежались… Какой-то идиот из секретной службы угрохал его — от него, правда, тоже ничего не осталось… Люди из Управления ищут нас повсюду, и вряд ли удастся убедить их, что я тут просто прогуливался.

— Идиот, — скрипнул зубами Транслятор. Хвост с силой ударил по воде, вздымая в воздух целый фонтан брызг.

— Что мне делать?

— Можешь удавиться! — рыкнул Транслятор. — Во всяком случае, попадаться в лапы секретной службы я тебе не советую… вот что, открытая посадочная площадка далеко?

— Должна быть рядом…

— Попробуй пройти до ближайшей по верху… Только, будь осторожен: в последнее время Одинокие стали чаще нападать. По некоторым сведениям, они стали спускаться в город: случаи загадочных исчезновений участилис ь…

— Так может…

— Что?

— Может, инопланетянка выбралась на крышу города?

— Все может быть. Прекращай болтовню… за кем из нас идет погоня?

Бродяга посмотрел на улицу вокруг себя и не заметил никого, кроме усевшихся в позе ожидания Простых.

— А ну кыш, — крикнул он им, пробегая мимо, и услышал в ответ рычание. «Тьфу ты… Еще бросятся, чего доброго… Дикари!» — подумал он, увеличивая скорость. Опасение оказалось не напрасным: только что побывавшие в драке Простые словно ждали сигнала для нового нападения. Их специально натаскивали с одной только целью — хотя об этом на всей планете знали только три разумных существа, одно их которых было уже мертво. Группа Дерева Весной была создана для того, чтобы убивать. Это были охотники, живущие специально побуждаемыми агрессивными инстинктами — и единственный сдерживавший их фактор, Посредник, выпустил их сейчас из-под своего контроля.

Жертва убегала — это было достаточной причиной для начала преследования.

— Эй, вы, идиоты! — оборачиваясь на бегу, кричал им Бродяга. Пошли вон!

В ответ слышалось только рычание. Более мелкие, но специально натренированные Простые начинали догонять: жертва во время охоты всегда слишком много сил тратит на преодоление страха.

Бродяга боялся. Еще никогда за ним не гнались, и ни за что он не назвал бы испытываемые во время бегства эмоции приятными.

Расстояние между преследователями и жертвой все сокращалось. В последний момент Бродяга взбежал по стене к площадке, тупость не позволила Простым вовремя среагировать, и некоторое время они еще бежали вперед. К тому времени, как им удалось развернуться, хвост Бродяги уже скрывался за дверью площадки.