— Когда потребуются ваши услуги, я вас позову.

Он прошел под арку, подобрав мантию, чтобы не запутаться в ней ногами.

Матрона, наблюдавшая за услугами, передразнила его:

— Когда потребуются ваши услуги… — затем она пошла еще дальше: Услуги! Ни одна настоящая женщина не потребует твоих услуг, дворняга! Пресмыкающаяся дворняга Обажа, вот ты кто!

Слуги хихикнули и предупредили ее об осторожности. Но она уже и сама потеряла интерес к управляющему и повернулась к Тирусу и Эрейзану. На ее лице появилась широкая улыбка.

— Актеры? А я Сешти — хозяйка здесь. Не обращайте внимания на управляющего. Хотите есть? Накладывайте себе с любого подноса, ребята.

Она не очень отличалась от них по возрасту, но ей нравилось называть их ребятами. Тирус поклонился ей и заставят ее захихикать от смущения, когда поцеловал ее руку, как будто она была знатная дама.

— Благодарю вас, хозяйка Сешти. Вы так же щедры, как и мудры.

Тирус положил себе кусок хлеба и рыбы в соусе. Эрейзан выбрал себе бараньи ребра с огромным количеством мяса на них. Акробат взгромоздился на каменный шкаф рядом с входом в зал. Он сел, скрестив ноги и увлечение принялся за кость, не заботясь о том, что жир обильно капает на его новую тунику.

Через дверь Тирус и Эрейзан видел всю королевскую знать, которая обедала в гораздо более комфортабельных условиях. Комната для слуг была освещена только двумя дымящими факелами, а королевский зал весь сверкал, освещенный сотнями светильников. Королевские места были освещены особенно щедро. Здесь сидели три человека — Джателла и Илисса, и сэр Обаж. Обаж сидел справа от королевы, а Илисса — слева от нее. Прекрасное лицо Илиссы было открыто, ее снежные белые волосы спадали на обнаженные плечи. Она смущенно улыбнулась, когда Обаж осыпал ее и Джателлу комплиментами. Обаж соперничал с женщинами в роскоши своей одежды, драгоценные камни сверкали на его пальцах, в ушах, туника была украшена еще большим количеством драгоценностей, а мантия была отделана драгоценным мехом грира.

Взгляд Тируса остановился на третьей фигуре за столом — Джателле. Осталась ли она той же воительницей, которая допрашивала его на базаре? Исчезли кожаная одежда и волчьи зубы. Она была одета в традиционный зеленый цвет Кларики, волосы были аккуратно причесаны, золотая тиара красовалась на голове. Она держалась по-королевски и управляла своими придворными, вовлекая их в разговоры и держа нить беседы в своих руках. Ее мужеством Тирус восхищался, когда впервые встретил ее, а теперь она очаровала его своей женственностью.

Хозяйка Сешти правила гораздо меньшим и более удобным государством. Один из официантов заметил Тируса и Эрейзана и прошептал что-то матроне. Она поправила волосы и спросила:

— Это правда? Вы те самые фокусник и акробат, которые нашли переодетых сестер в городе?

Тирус и Эрейзан признали это, и Сешти в восторге хлопнула себя по ляжкам.

— Значит это правда? Хай! Какая храбрая волчица наша королева! Но бедная принцесса! Она должно быть очень боялась. Она такая нежная малышка…

Старый дворецкий спал, прислонившись к стене. Он неожиданно проснулся и сказал:

— Принцесса родилась в боевом шатре и научилась скакать на лошади раньше, чем начала ходить. Я помню это очень хорошо. Я был при короле, когда он воевал с варварами на границах, и принцесса держалась рядом с ним. Какие славные времена!

— Она теперь не принцесса, а королева, слабоумный старик, прикрикнула на него Сешти. — Ты живешь только в своих воспоминаниях!

Он не слушал ее, продолжая вспоминать, его выцветшие глаза повлажнели.

— Все вижу снова. Я тогда был молод. Сам король в первых рядах жестоко дрался с варварами и жителями лесов, выгонял самих Раскалывателей Черепов в их дикие леса. И прекрасная маленькая принцесса, такая же храбрая, как любой парень, везде была с ним. А королева правила в городе…

— И она растила вторую маленькую принцессу, — оборвала его воспоминания Сешти. Она с сожалением посмотрела на дворецкого, а затем объяснила Тирусу и Эрейзану: — Он уже ничего не понимает. Король и королева давно уже отправились к воротам Кета. Он думает, что наша покойная королева переродилась в королеву Джателлу.

— Может быть боги на закате лет сделали его ясновидящим, — сказал Тирус благочестиво. — Действительно, может же дочь унаследовать мужество и красоту своей благородной матери!

— О, ты хорошо это сказал, фокусник!

Дворецкий ворвался в комнату и закричал на лакеев:

— Еще вина моему сэру Обажу и его леди! Быстро!

Когда он опять убежал в обеденный зал, сопровождаемый озабоченными лакеями, Сешти скорчила гримасу и сказала:

— «Мой сэр Обаж и его леди»! Как он может так фамильярно говорить о принцессе Илиссе? Она помолвлена с сэром Обажем, но еще не жена ему.

Эрейзан внезапно потерял интерес к еде, бросив наполовину обглоданную кость в тарелку.

— Ее жених, — угрюмо сказал он. — Я думал, что он хвастался, когда говорил это на базаре. А он… он из клана Разил, мужчины которого имеют по несколько жен?

Сешти кивнула, подтвердив подозрения акробата. Все это было очень неприятно слушать Эрейзану. Как и для Сешти говорить это. Она скорчила гримасу и сказала с презрением:

— Он же о самых дальних границ и все имения их рода там. А послушать управляющего, так он уже почти король. Но не верьте ему, актеры, Обажу еще далеко до этого.

— Самый младший сын, — вдруг сказал Тирус без всякого выражения. Он смотрел на Джателлу и ее приближенных, о чем-то сосредоточенно размышляя.

Матрона Сешти была изумлена этим заявлением Тируса об этом хлыще. Она понизила голос, как конспиратор:

— Если ты спросишь его старших братьев о нем, то они ответят без колебания: действительно, младший сын! А его старшие братья в своих приграничных поместьях имеют по несколько жен и им нечего выделить младшему сыну сэра Обажу. Когда он жил у них, то тратил огромные деньги на развлечения и роскошные одежды. Думаю, что поэтому братья послали его к королевскому двору. Они хотели избавиться от него и изгнать из своих владений, а теперь нам приходится возиться с ним и его угодливыми приближенными вроде этого управляющего.

— Но управляющий — это человек королевы, разве нет? — с удивлением подняв брови, спросил Тирус. — Королева не такой человек, чтобы доверять этому болвану.

— Она и не доверяет.

— Но тогда почему? — спросил Эрейзан.

— Почему? — воскликнула Сешти. — Пусть тебя всегда согревает Иезор-Пелува, красноголовик! Конечно, из-за принцессы Илиссы.

Когда Тирус и Эрейзан непонимающе посмотрели на нее, матрона продолжала:

— Принцесса обожает Обажа. Он завоевал ее сердце за десять дней во время коронации. О, Обаж не терял даром времени, будьте уверены! Он вскружил голову принцессе своими речами. Он хорошо говорит, рассказывает всякие чудесные сказки о героях и их приключениях, и рассказывают их так, что можно подумать, что он такой же храбрый и сильный, как и герои его сказок.

— А королева обожает принцессу, — сказал Тирус, не отрывая взгляда от трех человек, сидящих на королевском возвышении.

Горько усмехнувшись, Сешти сказала:

— Так же, как Илисса обожает сэра Обажа.

Она сказала это так, что стало ясно, что она высказывает мнение всего народа страны об Обаже.

— Королева не может отказать принцессе ни в чем. Ей может отказать только бездушный человек. Она ведь очень много болела в детстве, вы знаете? Мы уже не надеялись, что она выживет. Но теперь с ней все хорошо и она с каждым днем становится все прекраснее, храни ее Гетания. И королева так счастлива, что подарила бы ей целый мир, если бы могла. Но теперь Обаж своими речами околдовал принцессу и она хочет только его. Хочет стать первой женой этого провинциала…

— Быть одной из многих у этого алчного типа, — прошептал Эрейзан.

Обеспокоенный состоянием духа своего друга, Тирус быстро сказал:

— И управляющий один из людей Обажа. Это он устроил его на эту должность.