— Я уверен, что так и будет, королева, — вступил Обаж. — Нет в мире монарха такого ума и красоты, как вы, королева.

Изогнутые брови королевы презрительно поднялись и она усмехнулась. Затем она кратко рассказала об обстоятельствах встречи с актерами на городском базаре. Описывая это приключение, королева ничего не скрывала и не смущалась, когда все знатные гости ахали от изумления.

— И сейчас вы увидите, почему Илисса и я были потрясены этими актерами. Покажите нам свое искусство, Тирус и Эрейзан из Камата, как вы обещали.

Обаж расположился со своим креслом слева от Илиссы и наклонился к ней, нашептывая какие-то любезности. Джателла нахмурилась и прекратила эту интимную беседу, слегка прикоснувшись к Илиссе и напомнив, что она не должна отвлекаться от предстоящего выступления. Илисса покраснела и стала смотреть на Тируса и Эрейзана. Обаж также изобразил заинтересованность, но с меньшей готовностью, чем его невеста.

Тирус и Эрейзан начали демонстрировать все то, что они показывали на базаре. Как и ожидал Тирус, упругий ковер очень помогал Эрейзану в его прыжках и смягчал приземления. Колеблющийся свет светильников усиливают впечатление от простейших фокусов Тируса. Весь двор был изумлен и очарован смертельно опасными прыжками Эрейзана и магическими опытами Тируса. Так как Джателла и Илисса видели все это раньше, они смотрели сейчас с некоторым превосходством над остальными и подсказывали им, что будет следующим номером. Тирус и Эрейзан, зная психологию зрителей, заранее спланировали все выступление так, как было в прошлый раз. Они разыгрывали роли уличных циркачей с большим искусством. Сначала придворные, недовольные тем, что им приходится смотреть столь низменное зрелище, изображали великосветскую скуку, но затем великолепная акробатика и магия захватили их и они стали выражать свои восторги столь же непосредственно, как и простой люд на базаре. Все наигранное недовольство исчезло. Зрители были покорены.

После каждого трюка Тирус и Эрейзан получали бурное ободрение в виде аплодисментов, хотя и в более сдержанной форме, чем на базаре. Пока зрители аплодировали, актеры быстро совещались между собой, как лучше и эффектней провести следующий номер. Особенно они старались понравиться сестрам. Как только после какого-либо трюка лицо Джателлы выражало удовольствие, Тирус старался усилить его еще более эффектным трюком. Он заметил, что и Эрейзан, когда оказывается перед Илиссой, делает самые головокружительные прыжки.

— Великолепные циркачи! — слышались голоса придворных.

— Разве королева не сказала, что нам будет на что посмотреть?

— Я никогда не видел этого фокуса с веревкой раньше.

Необычная сила и ловкость Эрейзана позволяли ему проводить выступления очень долго. Другие акробаты после такой нагрузки уже упали бы в изнеможении. Тирус помогал другу, давая ему небольшие передышки и включая его в свои магические фокусы. Однажды Эрейзан вытянулся между двумя скамьями, а Тирус с помощью магии сделал его тело негнущимся и нечувствительным. Затем он вскочил всей тяжестью на него. В другой раз он заставил его плавать в воздухе, стянутого воображаемой сетью из золота и драгоценный камней. После таких передышек Эрейзан с удвоенной энергией проделывал свои прыжки и пируэты, взлетая все выше и выше в воздух и подвергаясь большому риску.

Тирус должен был предупредить его, но он испытывал те же чувства, которые толкали Эрейзана на эту браваду. Все мысли Тируса были спутаны. Он уже использовал многое такое, что под силу лишь могущественному волшебнику, а не простому уличному фокуснику. Эрейзан рисковал своей жизнью, чтобы заслужить благосклонную улыбку Илиссы. А когда Тирус замечал, что Обаж начинает говорить любезности Джателле, он старался отвлечь ее внимание от лорда. Это было новое ощущение для него, беспокойное ощущение. Во время преследования своего врага он не мог позволять себе иметь плотские желания. Но теперь королева Джателла овладела его сердцем, хотя до этого момента много прекрасных, легко доступных женщин не могли сделать этого. Он был раздосадован своей слабостью, но чувство это было ему приятно.

Но он не мог позволять этому чувству овладеть собой. Его голова должна быть свободной, мозг не должен ни на что отвлекаться, кроме его главной задачи — преследование врага. Врадуира!

— Мы никогда не видели подобного, — восхищались придворные.

В дверях стояла Сешти, окруженная слугами и лакеями. Они тоже наслаждались представлением. Но почему же Тирус, казалось, не был доволен успехом, который они заслужили?

Одна из приближенных королевы Джателлы сказала:

— Нам будет о чем поговорить, когда мы завтра поедем на охоту.

Его сердце застучало, кровь закипела в жилах, его как будто охватила лихорадка. Он распространил свое поле и опять прикоснулся к какому-то злому могуществу, которое он ощущал раньше. Врадуир был где-то совсем рядом. На севере! Слухи о пропавших крестьянах, истории о тайных бухтах и странном корабле — слишком много опасности и совсем рядом с Куредом и Джателлой! Эта поездка на охоту, когда королева Джателла и ее сестра окажутся вне защиты городских стен на севере, очень опасна. Как-то их нужно остановить. Пока Врадуир жив, нет на земле безопасного места, но Джателла не обратит внимания на его слова.

— Еще волшебства, — требовала Джателла. — Эрейзан, покажи еще что-нибудь, пожалуйста!

— Все мое искусство, мои руки и ноги служит вам, королева, воскликнул Эрейзан, лукаво улыбнувшись при этих словах, чтобы показать, что он не говорит серьезно. Его улыбка предназначалась Илиссе.

— Сейчас вам будет магия, — внезапно сказал Тирус. Возможно, это сможет предупредить и удержать сестер от этого путешествия! Но он должен тонко провести все это, в противном случае все поймут, что он не просто фокусник.

Он достают из внутреннего кармана туники маленький пакет, который он всегда хранил у сердца. Он аккуратно размотал полоску бендинского шелка, в которую был завернут предмет в форме алмаза. На черную поверхность предмета упал свет факелов и отразился ослепительным лучом.

Невозмутимость Эрейзана покинула его, как только он заметил, что Тирус достают этот предмет. Эрейзан весь сжался. Это послужило причиной того, что он неудачно приземлился после одного из своих прыжков и чуть не растянулся на полу. Женщины вскрикнули в испуге, а мужчины инстинктивно кинулись ему на помощь, хотя сидели очень далеко и не могли бы поддержать его. Эрейзан захромают посте того, как чуть не упал, болезненно морщась и потирая поврежденную ногу. Но затем он опять принял свою горделивую позу, показывая, что падение было частью задуманного и предназначено для того, чтобы заинтриговать зрителей. Нервный смех раздаются в зале, а затем послышались громкие аплодисменты.

Среди этого шума Эрейзан тихонько спросил Тируса:

— Что ты делаешь? Ты с ума сошел, Тирус?

— Я пока в своем уме, мой друг.

— Но если Врадуир использует свое стекло…

— Я должен сделать это. Верь мне и следуй за мной.

Глаза Эрейзана превратились в зеленые круги, светящиеся от страха. Но он кивнул, и Тирус громким голосом объявил:

— Самая могущественная королева, самая прекрасная принцесса, лорды и леди Куреда — новое чудо! Я покажу вам волшебное стекло, очень редкое и очень дорогое.

— Оно стоит твоей жизни, — грустно прошептал Эрейзан.

Никто его не услышал. Джателла вся подалась вперед, ее дыхание участилось.

— Расскажи нам о волшебном стекле, фокусник. Покажи чудеса!

Тирус поднял стекло над головой.

— Это стекло позволяет мне заглянуть в будущее, королева.

Эрейзан нахмурился, но ничего не сказал. Он был также, как и все зрители, в недоумении, думая, к чему же клонит Тирус. Своим хорошо поставленным театральным голосом, который он использовал так часто целый год, Тирус сказал:

— Я сейчас вызову обитателей этого стекла и они откроют нам то, что может произойти. Смотрите!

Погрузившись в свою кладовую иллюзий, Тирус создал огненный нимб, которым окружил себя и Эрейзана. Драматический эффект этого нимба сильно подействовал на зрителей, приведя их в состояние исступления. Женщины дрожали и в ужасе хватались за своих мужей, как Илисса за Обажа. Только Джателла не прибегла к такой надежной защите, она жаждала волшебства.