— Теперь наш ответ: нет! — сказал Тирус, и они с Эрейзаном поднялись со своих мест. — Мы решили отклонить твое весьма соблазнительное предложение. Ты много обещаешь нам, но мы должны выполнять свои обещания. Мы не присоединимся к твоей банде воров и убийц.

Изуродованная челюсть Рофа отвисла. Он не знал, впасть ли ему в гнев или аплодировать их находчивости. В конце концов он рассмеялся.

— Че… я имею в виду, клянусь своей бородой! Хорошо сделано, колдун! Очень искусно вы обвели меня! Акробат держал меня за горло, пока ты выпускал мне кишки! Ха!

Держась поближе друг к другу, Тирус и Эрейзан направились к выходу. Роф встал и пошел за ними, указывая, чтобы все, кто был у них на пути, освободили дорогу к выходу.

— Ваши языки так же остры, как и умы. Жаль, что я не смог соблазнить вас, — сказал Роф. В его ласковых словах таилась угроза.

Какая-то женщина преградила им путь. Это была та девушка, которая прислуживала им за столом. Соблазнительно извиваясь всем телом, она стояла перед Тирусом и Эрейзаном, знаками показывая, что она ляжет с ними обоими, если они того захотят. Эрейзан взял ее за талию и поднял без всякого усилия. Затем он отставил ее в сторону, и они быстро пошли к двери, оставив ее обиженной.

— Даже она не смогла соблазнить вас? — спросил Роф. Он продолжал уже насмешливым тоном: — После этого вы не мужчины и такие же изнеженные хлыщи, как королевские придворные.

Несколько свирепых головорезов поднялись со своих мест и, выхватив мечи и ножи, бросились к выходу, чтобы не дать им уйти. Роф щелкнул хлыстом и повелительным жестом приказал им вернуться на места.

— Пусть идут. Я поклялся дьяволу, что не буду задерживать их.

Его приспешники не знали, что сказать. Они перешептывались между собой, будучи в замешательстве от того, что какая-то клятва может удержать их предводителя. Роф улыбнулся и поклонился, как хозяин, желающий своим гостям спокойной ночи.

— Идите с миром, каких бы богов вы не почитали. Но есть еще кое-что, что я хотел бы сказать вам перед вашим уходом, актеры.

Тирус был уже на ступенях, Эрейзан был готов одним прыжком взлететь на них. Они заколебались, раздумывая, что же может еще сказать им Роф? Улыбка Рофа превратилась в издевку.

— Я поклялся, как вы требовали. Я был вашим хозяином, пока вы были у меня в гостях, и я обеспечил вашу безопасность. Но теперь вы уходите отсюда, и у вас нет теперь хозяина. Я поклялся, что выпущу вас отсюда. Дьявол — свидетель, что я выполнил клятву! Теперь, когда вы отказались от моего покровительства, предупреждаю вас, берегитесь. В Куреде таится много опасностей для беспечных и неосторожных. О, я не буду вашим врагом, запротестовал Роф, подняв руку в знак отрицания такого предположения. — Я поклялся, что не причиню вам вреда. Вы мне понравились. Но есть много других, которым вы не по душе. Я не один в Куреде, кто знает, что вы все выспрашиваете, и ваши вопросы кое-кого сильно беспокоят.

Они не стали больше слушать. Тирус двумя прыжками взлетел по ступеням, Эрейзан — за ним. В темноту улицы акробат вышел первым, указывая путь. Они перешли на другую сторону улицы. Обнаженный, с остекленевшими глазами труп все еще валялся на дороге, и они перешагнули через него. Как только они скрылись в густой плотной тени, они остановились, чтобы оглянуться на таверну. Никто за ними не следил. Никто не показался в низком проходе, ведущем в таверну. После глубокой тишины, которая воцарилась в таверне, когда они покидали ее, там вновь послышался шум и зазвучала музыка. Все было так, как будто Тирус и Эрейзан не переступали порога этого притона воров. Разнузданная оргия возобновилась с новой силой.

Но труп валялся почти на ступенях подвала, и Тирус с Эрейзаном были уверены, что это не будет единственной жертвой за сегодняшнюю ночь. Последние слова Рофа все еще звучали в их мозгу. Где-то в этой стране или поблизости Врадуир плетет свои дьявольские сети. Враги рядом и ждут возможности напасть.

Раздумывая об этом, волшебник и его друг вошли в ночь, и их поглотил мрак улицы Куреда.

Тирус и не предполагал, что улицы Куреда могут быть еще темнее, чем тогда, когда они спустились в прибрежный район. Теперь вокруг был такой мрак, что казалось, что они идут в пещере. Луна передвинулась к самому краю горизонта и совершенно не давала света. Низкие облака закрывали звезды. Но даже если бы и не было облаков, то от звезд было бы мало толку: угрюмые здания нависали над улицей, по которой шли друзья, превращая ее в темное и зловещее ущелье. Без сверхъестественного зрения Эрейзана, который вел его, Тирус бы непременно заблудился.

— Сюда, — сказал Эрейзан. — Направо и вверх. Здесь несколько ступенек.

Иногда Эрейзан брал Тируса за руку и вел его, как поводырь. В основном он шел сзади, подталкивая его руками и направляя по нужному пути и поторапливая его.

— Осторожность мудрее, чем поспешность, мой друг. — Сказал Тирус, с трудом пробираясь через лужи и скользя на покрытых грязью булыжниках мостовой.

— Пока мы здесь, на территории бандита, мы в опасности, — голос Эрейзана прерывался от напряжения или тревоги. — Я веду тебя назад к базару, в те комнаты, которые мы сняли над лавкой торговца.

— Хорошо, там мы обдумаем дальнейшее. — Тирус споткнулся обо что-то, возможно, труп, и уперся руками в шероховатую стену. — Иезор-Пелува! Здесь вообще нет света? Где фонари? По-моему, здесь было светлее, когда мы шли сюда, или мы шли другим путем? Я сделаю свой свет.

Внезапно рука Эрейзана сжала ему рот, заглушив голос. Тирус затаил дыхание и ждал в полной тишине. Он ничего не слышал. Но он доверял острым чувствам своего друга Эрейзана. Прошла почти вечность, пока тот отпустил его и позволил шумно вздохнуть.

— Что это было? — шепотом спросил Тирус.

— Я не уверен. Если кто-то и следил за нами, то он остановился, отбежал назад и спустился по ступеням в конец этой улицы. Давай поторопимся. Мне все это не нравится.

Тирус старался повторить уверенные шаги Эрейзана. Его ладони стали влажными и горели. Он ободрал их, когда упал, натолкнувшись на стену. Эрейзан снова остановился, чтобы проверить свои подозрения. Тирус вытер руки о плащ, не думая о том, что запачкает его кровью. Пусть. Когда будет время, то он вычистит его с помощью своего искусства. Многие из его плащей видели кровь, как и сам Тирус — кровь и смерть, смерть целого острова, всего народа, народа Тируса и Эрейзана.

Задерживаемые неспособностью Тируса видеть в темноте и не рискуя сотворить свой свет, они медленно продвигались вперед. Однажды они услышали шаги на соседней улице. Тирус прозондировал с помощью магии и заверил Эрейзана, что это один из патрулей. Если это так, то они совсем близко от цивилизованных районов Куреда. Обрадованные этим, они пошли более уверенно, чувствуя себя почти вне опасности.

Тирус ориентировался в пространстве только по звукам в ночи: в такой темноте это было единственным, что ему осталось. Стоны, храп и бормотанье бродяг, спящих на камнях, грызня собак, которые копались на помойках. Звон посуды, доносящийся из-за закрытых окон и дверей. И то оттуда, то отсюда доносились звуки жестоких драк, драк не на жизнь, а на смерть, подобных той, что разыгралась у входа в Таверну Карманников. В ночных джунглях Куреда шла смертельная борьба за существование. Тирус подумал, что может все безумие бурлившей вокруг них жизни действует на Эрейзана, который должен быть глазами их двоих.

Когда Эрейзан снова остановился и прислушался без видимых причин, Тирус слегка подтолкнул его и сказал, что он чересчур нервничает. Однако, это хорошо, что Эрейзан так осторожен, подумал Тирус. Но его осторожность может вызвать новую опасность со стороны бродяг ссорящихся проституток, которые могут посчитать их легкой добычей. Возможно, у Эрейзана нервы расшатались после длительной погони за врагом и сегодняшнего опасного приключения.