Линде было больно видеть дочь на руках у Джеймса. Она вышла и вернулась с купальным полотенцем в руках. Стараясь избежать пристального взгляда Джеймса, что, разумеется, вызвало у него усмешку, Линда завернула Мэнди в полотенце.

– Вы испортите свой костюм. – Она, как всегда, попробовала занять оборонительную позицию. За последние месяцы он ни разу не попытался стать хоть чуть-чуть добрее к ней.

– Я всегда могу купить себе новый, – насмешливо произнес Джеймс, – а объятия этой молодой леди бесценны.

Просто удивительно, как этому человеку удавалось все повернуть. Он оказывался прав даже тогда, когда она задевала, как ей казалось, его слабые места. Но, честно говоря, сейчас Линда совершенно не думала о его шикарном костюме. Она просто хотела напомнить о своем присутствии и прекратить их игру. Она терпеть не могла его смех, когда он возился с Мэнди. И хотя прекрасно понимала, что не права, ничего не могла с собой поделать. Линда с ужасом наблюдала, как он заменял Стива в жизни ее дочери. Понимал ли это сам Джеймс?

С самого раннего детства Джеймс был в семье белой вороной. Когда Линда познакомилась с Стивом, их отец, Майкл Трентон, был уже давно разведен с матерью Джеймса: это произошло, когда его младший сын был совсем маленьким. Джеймс прожил в Америке много лет, не пытаясь встретиться ни с Стивом, ни со своим отцом. Он не захотел присутствовать на свадьбе брата, хотя Стив написал ему, что он будет для них самым дорогим гостем. Но может быть поэтому он посчитает неудобным играть такую важную роль на свадьбе Энн?

– Вы согласны? – услышала она, подняв глаза. Джеймс пристально смотрел на нее сверху вниз. – Объятия Мэнди бесценны, – напомнил он, по-прежнему держа девочку на руках.

– Да-да, – смутилась Линда.

Она взяла Мэнди и поставила ее на ковер.

– Вам пора одеваться, леди, иначе вы простудитесь, – с улыбкой сказала она расстроенной девочке. – Я… О! Кэрол! – Она с облегчением заметила в дверях экономку.

– Я хотела подняться к вам и сообщить о приходе мистера Трентона, но в это время зазвонил телефон. – Взглядом Кэрол просила прощения за то, что допустила столь бесцеремонное вторжение мужчины. Будь они вдвоем, Линда успокоила бы пожилую женщину. Ведь не пускать сюда Джеймса – все равно что пытаться остановить танк, хотя в случае надобности Джин попыталась бы сделать и это.

Кэрол Хэмфри было за шестьдесят. Она никогда не выходила замуж, а приставке «миссис» перед своим именем была обязана профессии. До женитьбы Стива все заботы по дому лежали на ее плечах. Стив уже привык вести беззаботную холостяцкую жизнь и, казалось, не отважится что-либо менять в свои сорок два года. Тем не менее он женился на Линде. Появление в доме новой двадцатилетней хозяйки расстроило пожилую женщину. Линда ее не осуждала, наоборот, старалась, особенно поначалу, не мешать, не менять заведенного в доме порядка.

Стив очень не любил, когда нарушалась его обычно спокойная жизнь. Иногда Линда его дразнила, что, мол, поэтому он и не хотел жениться. Он же считал причиной большую разницу в возрасте, отчего их совместная жизнь не может быть долгой. Но Линда была уверена, у них обязательно родится дочь, и сколько бы времени им ни было отпущено, эти годы станут самыми счастливыми для них обоих. Слава богу, любовь Стива оказалась достаточно сильной. И пусть их женитьба была поступком безрассудным, а в чем-то даже безответственным, все получилось именно так, как говорила Линда.

Хотя в первые месяцы после свадьбы Кэрол Хэмфри совершенно не признавала Линду. Все изменилось после рождения Мэнди. Кэрол была без ума от маленькой девочки с самого первого дня и всегда относилась к ней как к собственной внучке. За месяцы, прошедшие после смерти Стива, Кэрол и для Линды стала больше чем другом. По сути, она заменила ей мать, которая не могла или не хотела поддерживать дочь, в чем та очень нуждалась.

– Джеймс решил подняться к вам и посмотреть, как купается Мэнди, – смущенно продолжала Кэрол.

Линда устало улыбнулась ей, зная, что запретить Джеймсу подняться было совершенно невозможно.

– Не могли бы вы согреть Мэнди молока и сварить нам кофе? – Линда вопросительно посмотрела на Джеймса.

На самом деле ей совершенно не хотелось пить с ним кофе. Но Мэнди расстроится, если Джеймс быстро уйдет, и тогда будет невозможно ее уложить. Она надеялась, что он откажется, сославшись на какие-нибудь дела, но он утвердительно кивнул. Кэрол ушла на кухню, а Мэнди была отправлена в спальню, чтобы как следует вытереться и надеть пижаму.

– Я, разумеется, не стал бы беспокоить вас, леди. Но я прямо из конторы, весь день был на ногах, и мне не повредит немного кофеина. – Он провел рукой по лицу, словно желая снять усталость.

Линда внимательно на него посмотрела. На его смуглом лице появились глубокие морщины. Еще вчера их не было. Он явно был чем-то взволнован. Глаза скрывали темные очки, которые он носил крайне редко.

– Неприятности в фирме? – Она внутренне напряглась, стараясь не показать этого.

На его лице появилась кривая ухмылка.

– А тебе это интересно?

– Конечно! Я… если ты помнишь, дела компании «Трентон и Грин» касаются меня в той же степени, что и тебя, – с вызовом сказала она, повышая голос.

Джеймс смотрел на нее, о чем-то размышляя.

– Ты это знаешь… – Она замолкла на полуслове. В комнату вбежала Мэнди уже в пижаме и остановилась перед матерью. Теперь нужно расчесать ей на ночь волосы – неизменная вечерняя процедура.

– Дядя Джеймс! Ты веришь, что Дед Мороз бывает на самом деле?

Линда замерла с расческой в руке и изумленно посмотрела на дочь. Первый раз в жизни Мэнди усомнилась в правдивости сказки. Конечно, девочка пошла в школу, и вполне естественно, что после общения со старшими детьми у нее появились сомнения. Хотя и в этом году они вместе выполнили обязательный предновогодний ритуал: послали Деду Морозу письмо на Северный полюс со списком подарков, которые он обязательно должен прислать Мэнди к Рождеству. Ходили с ней в тот магазин, где стоял Дед Мороз. Мэнди знала, что он не настоящий, но может передать настоящему записку на случай, если вдруг ее письмо потеряется по дороге. Мэнди помогала Кэрол готовить маленькие пирожки с мясом. Потом они положат их на тарелку вместе с восемью маленькими морковками, по одной для каждого северного оленя в упряжке Деда Мороза. Мэнди видела, как она наполнила стакан бренди – оно согреет замерзшего человека. И несмотря на все это дочь начинала сомневаться…

Джеймса этот вопрос тоже весьма озадачил.

– А почему ты спрашиваешь, малышка? – ушел он от прямого ответа.

Мэнди задумалась.

– Дед Мороз приносит подарки, только когда в него веришь. А мне так хочется получить побольше подарков!

Теперь и у Линды исчезли все сомнения: верит ли ее дочь в Деда Мороза.

– А вот мама верит, – сообщила она «секрет».

Мэнди сказала так, потому что Стив всегда засыпал Линду подарками, несмотря на ее протесты, и не только на Рождество. Сколько раз она говорила, что это расточительство, что ей не нужно столько вещей. Но он буквально обрушивал на нее ливень драгоценностей, нарядов, автомобили, стараясь сделать ей приятное. Ему самому доставляло огромное удовольствие делать подарки, может быть, даже больше, чем Линде их получать.

В этом году подарков от Стива уже не будет. По правде сказать, перед праздниками Линда чувствовала себя особенно несчастной. Год назад, перед самым Новым годом, погиб ее отец. Пьяные гуляки врезались в его машину. А через восемь недель от сердечного приступа скоропостижно умер Стив. Теперь под елкой уже не окажется его подарков. Хотя она, не задумывалась, рассталась бы с любой подаренной им вещью, если бы могла таким способом решить хоть одну из финансовых проблем, возникших у нее в этом году. Но, увы, их стоимости было явно недостаточно.

Джеймс посмотрел на помрачневшее лицо молодой женщины, не догадываясь о причинах ее печали. Ведь он считал, что их брак состоялся исключительно из-за денег, и было совершенно бессмысленно объяснять ему истинное положение дел.