Хуже всего было то, что новых подозреваемых у него не было. Он был не в состоянии расширить свой список.

Какое-то время он просидел, глядя на огонь газового камина. Затем взял себя в руки. Подумаешь! Разве такое у него в первый раз? Разве неудачи не смотрели ему в лицо и раньше? Такое уже бывало. Нечасто, но бывало, что он ощущал себя зашедшим в тупик. Ощущение такое, словно блуждаешь во мраке. Но ведь выход всегда находился! И он отыскивал его сам! Если бы дело было простым, его бы и приглашать не стали. Его потому и послали, что никто не смог с этим разобраться. Что ж, это его дело, и он должен раскрыть его. Френч невольно напрягся, пальцы инстинктивно сжались в кулаки. Он решил, что не отступится, пока полностью не раскроет это дело! Запрется здесь и просидит столько, сколько будет нужно. Хоть месяц!

Принятое решение мобилизовало все его силы. Он вновь обрел веру в успех. Позвонив, заказал себе крепкий кофе. Затем в течение трех часов то присаживался на стул, то принимался расхаживать по комнате, но долгожданный выход не находился. Тогда он решил прогуляться и совершил шестимильную прогулку. Потом часок отдохнул, листая иллюстрированные журналы, поужинал и вновь вернулся к обстоятельствам дела.

Прошло около часа с того времени, когда он обычно ложился, как вдруг неожиданная мысль пронзила его. Что, если неверна одна из его исходных посылок? Потому-то все здание его построений и рассыпается как карточный домик. Узнав о смерти Кэри и о подлоге, он решил, что они связаны друг с другом и с убийством Акерли. Но это всего лишь предположение и не более того. А он вцепился в него мертвой хваткой. Предположим, что он здесь ошибался, и все три преступления независимы друг от друга либо два убийства не имеют отношения друг к другу. Что тогда?

Единственный человек, о ком точно известно, что он замешан в подлоге, – это Кэри. Прекрасно. С какой стати он решил, что здесь замешан еще кто-то? Допустим, что подлог – дело одного Кэри. Далее предположим, что Кэри узнал, что Акерли близок к разоблачению подлога, и убил его. Во всем этом не было ничего нового. Но в пользу этих допущений говорят пять соображений:

1) Кэри вполне мог осуществить подлог в одиночку, и следствие, проведенное Спенсами, показало, что так оно и было.

2) Кэри один получал вознаграждение за подлог, и не важно, делился ли он с кем-то или нет.

3) Из беседы с Мейерсом ясно, что Акерли был близок к разоблачению подлога.

4) Кэри вполне мог убить Акерли.

5) Кэри попытался обеспечить себе алиби, утверждая, что во время убийства был у впадины Вирлпул. Он изготовил подложное письмо в подтверждение своего заявления. В эту схему укладывались все факты, за одним исключением: регулярный обмен на банкноты половины премиальных. Однако это исключение никак не влияло на факт его собственной виновности в подлоге.

Как же отыскать убийцу Кэри? Да очень просто, подумал Френч: Кэри был убит за что-то, совершенно не связанное с подлогом. Существовала ли подходящая причина? Конечно существовала! Удивительно, как это сразу не пришло ему в голову. Надо же быть таким идиотом! Кэри погиб из-за ревности. Его приревновали к Бренде Вэйн. Может, это Лоуэлл просто убрал своего соперника? Такое предположение вполне могло иметь место. Подобное случалось сплошь и рядом. При этом Лоуэлл мог не быть сообщником Кэри в подлоге. А существуют ли доказательства того, что Лоуэлл убил Кэри из ревности? Френч сильно сомневался в этом.

Но он не забыл о сомнительном алиби Лоуэлла, строящемся на потере линейки. И хотя в целом Френч пришел к выводу, что Лоуэлл ни в чем не замешан, что-то в нем сопротивлялось этому выводу. Потеря линейки уж слишком походила на инсценировку.

Что ж, ему ничего не остается, как начать все сначала. Прежде всего следует выяснить, насколько глубокие чувства питали к Бренде Вэйн Кэри и Лоуэлл. И если у них обоих были серьезные намерения, следует еще раз проверить алиби Лоуэлла.

На следующее утро Френч отправился в Уитнесс. На самом деле он собирался в «Серкью», но не хотел появляться там слишком рано. Поэтому он вновь зашел во двор подрядчиков поговорить с Парри.

Парри был немногословен. Френч решил, что это из-за того, что тот ничего толком не знал из первых рук и не желал распространяться о сплетнях и слухах. Однако он сообщил Френчу важную новость: Бренда и Лоуэлл обручились; их помолвка состоялась сразу после смерти Кэри.

Зато Пол был в курсе событий. Он тоже не желал ничего рассказывать, и лишь когда Френч: припугнул его всеми мыслимыми карами, тот согласился отвечать.

Действительно, отношения Лоуэлла и Кэри были натянутые. Они почти не разговаривали друг с другом. И все это из-за Бренды Вэйн. Оба без памяти влюбились в нее. Незадолго до смерти Кэри у них была пара серьезных стычек. Один раз они крепко поссорились в офисе, другой раз – в «Серкью». Пол слышал, как они ссорились. Они не повышали голоса, но тон разговора был весьма недружелюбный. Слов он не слышал, только интонацию.

У Френча сложилось впечатление, что Пол знает гораздо больше, чем говорит, но большего от него добиться не удалось. Расставшись с ним, Френч отправился в «Серкью».

Узнав, что Бренды Вэйн нет, он почувствовал облегчение. Хоть долг и обязывал его расспросить Бренду, сама мысль о том, что он должен вытянуть из нее показания против ее жениха, была ему ненавистна. Вместо этого он встретился с ее сестрой, а потом с матерью.

Разузнать ему удалось немного. Обе знали, что отношения между Лоуэллом и Кэри были крайне натянутые, и не более того. Они были бы рады помочь инспектору, но… Инспектор должен понимать…

Инспектор прекрасно все понял и решил поговорить со служанкой. Кейт была корнуолкой, имела живой нрав и была очень сообразительна. Френч, тотчас найдя к ней подход, и не подумал блефовать. Он обстоятельно изложил суть дела и подчеркнул, что, хотя она не обязана отвечать на его вопросы, для всех будет лучше, если она сделает это. Она спокойно ответила, что понимает это. Что его интересует?

Она подтвердила, что последние шесть-восемь недель Кэри и Лоуэлл почти не разговаривали друг с другом. Все знали причину этого: оба были влюблены в мисс Бренду.

Мисс Бренда очень огорчалась из-за этого, и миссис Вэйн хотела даже, чтобы дочь отказала обоим, но мисс Бренда не согласилась на это. Действительно, мужчины крупно повздорили. Кейт случайно слышала, как они ссорились. Да, каждый из них угрожал убить соперника. Она точно не помнит слов мистера Лоуэлла, но он, похоже, выполнил свою угрозу, и поэтому мисс Бренда досталась ему. Если бы Кэри опередил Лоуэлла, то мисс Бренда досталась бы ему.

Девушка говорила об этом, словно констатируя факт, без тени эмоций. Френч подумал, что ему очень повезло. Он знал женщин такого рода. При перекрестном допросе она, мило улыбаясь, будет нести всякую безобидную чепуху, отказавшись от своих предыдущих заявлений.

Теперь нужно было еще раз проверить алиби с линейкой. Перекусив в ресторане в Уитнессе, он задумался, как это осуществить.

Так и не придумав ничего определенного, он вновь дошел до моста номер восемьсот девяносто два и отыскал рабочего, нашедшего линейку.

– Простите, что снова потревожил вас, – вежливо начал он. – Боюсь, что во время прошлого разговора я допустил ошибку. Помнится, я сказал, что линейку потеряли вечером накануне бетонирования?

– Да, мистер.

– На самом деле ее потеряли на следующий день, – солгал Френч. – За день до того, как вы нашли ее. Не так ли?

Ответ рабочего подтвердил догадку Френча. Рабочий помолчал, соображая, а затем сказал именно то, что Френч и ожидал. Так вот в чем дело! А он-то никак не мог понять, как это он проглядел линейку в первый день бетонирования. Он ведь все осмотрел, и если бы линейка была в углу, он бы ее заметил. Он сказал, что не увидел ее, так как был уверен, что она была здесь. Вот все и выяснилось. Он ведь следил за работами в течение этих двух дней. Когда линейка появилась, он тотчас нашел ее, а пока ее не было, он ее и не видел. Теперь все ясно.