– Да, дед, в логике тебе не откажешь, – Алекса явно убедило это импровизированное признание. – Кстати, твои познания могут пригодиться тебе раньше, чем ты ожидаешь. Дело в том, что к моему великому удивлению на мое опубликованное в Интернете объявление откликнулась монахиня одного православного монастыря. Мне трудно представить себе, зачем ей обретение Бога, и как вообще такому человеку пришло в голову смешивать науку и религию… Но факт есть факт. Послезавтра она к нам приедет.

* 9 *

Это была довольно молодая женщина, одетая по всем православным канонам. Она прошла в комнату и перекрестилась на икону, которую Иван Петрович всего за сутки до этого повесил в углу и даже зажег перед ней лампаду. Он делал это не для того, чтобы порадовать посетителей. Такого поступка требовала его душа, хотя Алексу он, разумеется, сказал, что иначе они рискуют напугать их потенциальную испытуемую.

После вводной лекции, которую по традиции прочитал Алекс, Иван Петрович решил не сдерживать любопытства и поговорить с гостьей, носившей необычное имя Евпраксия.

– Скажите, давно вы стали монахиней? – он не знал, какую следует использовать формулировку, и почувствовал некоторую неловкость.

Она едва заметно улыбнулась.

– Постриг приняла три года назад.

– А… Скажите… – профессор был настолько озадачен ее смиренным тоном, тихим голосом, да и вообще всей ее внешностью, что никак не мог решиться на дальнейшие расспросы.

– Вас, наверное, интересует, что толкнуло меня на этот шаг… – она поправила узел на холщовой сумке и тяжело вздохнула. – Вы правы, да, я плохо поступаю… Надо было взять на себя строгий пост, больше молиться с благословения матушки-настоятельницы, а я попросилась на три дня в паломничество. И вместо этого, вот… Приехала к вам за таблеткой, которая укрепит мою веру.

Иван Петрович не удержался и всплеснул руками:

– Так вы считаете себя недостаточно верующей?!

– Понимаете, на меня возложили послушание писать иконы для нового храма в нашем монастыре. Но мне кажется, что сейчас я этого недостойна. Нет, понимаете, нет во мне такой веры, которая сделает эти иконы настоящими. И это так меня печалит, так печалит… Конечно, я исповедовалась об этой скорби. И потом много молилась. Но сомнения одолевают меня снова и снова… И тогда я решила взять грех на душу и прийти к вам…

У Ивана Петровича, который с каждым днем становился все более верующим ее признания вызвали нечто похожее на осуждение. Но он резко оборвал себя, вспомнив, что таким образом может и сам впасть в грех. Он не священник, чтобы судить ее. Пусть она поступает так, как велит ей ее душа. И одновременно с этими мыслями, он понял, что хочет побыстрее выпроводить эту монахиню прочь.

– Алекс, что же ты тянешь?

– Задумался, прошу прощения, – он протянул Евпраксии коробочку с последним чипом. – Берите. Можете принять здесь, а если хотите, заберите с собой.

– Можно я сделаю это в уединенном месте? – она приняла из его рук контейнер и спрятала в сумку. – Спасибо. И храни вас Бог.

Она еще раз перекрестилась на икону и ушла.

– Вот и все, мой дорогой мальчик, – профессор, улыбнувшись, посмотрел на внука. – Все биочипы распределены по хозяевам. И теперь, насколько я понимаю, можно начинать наш позорный процесс подглядывания?

– Не будь столь строг и категоричен, – Алекс сел верхом на стул и как-то отрешенно стал смотреть за окно. – Настройся на то, что мы участники некоего шоу, а также беспристрастные судьи, которые действуют во благо науки.

– И когда же мы начнем это благое дело?

Внук задумался и после некоторой паузы ответил:

– Есть небольшая сложность. На подключение этой системы уйдет несколько дней. Но и когда все будет нормально функционировать, мы, как ты понимаешь, не сможем следить одновременно за всеми. Да и потом в режиме реального времени смотреть за ними было бы подобно пытке. Именно поэтому я решил сделать некий перерыв, а после… Ну, когда у нас будет время и настроение, мы с тобой начнем изучать, как меняются их чувства и поведение. Ты согласен?

Профессор взял свой любимый стакан в серебряном подстаканнике и сделал несколько глотков:

– Я так и не понял, когда ты планируешь приступить к просмотрам?

Алекс подошел к деду и сел на корточки:

– Знаешь, не хочу скрывать от тебя, что после всех этих встреч, чувствую себя разбитым. Я бы очень хотел немного переключиться и отдохнуть, поэтому позволил себе принять предложение своих бывших сокурсников и поехать к морю. Это не потребует больших финансовых вложений, тем более, что мне дадут в долг… Короче говоря, через три дня я уеду, оставив тебя одного на месяц. Прости, но я ничего не могу с собой поделать. В том состоянии, в котором я нахожусь сейчас, никакой, даже самый успешный эксперимент не принесет мне удовлетворения. Ну а когда я вернусь, мы с тобой сразу же займемся «Пси-Фактором». Так ты меня отпускаешь?

Для Ивана Петровича это известие прозвучало как похоронный звон. Он еще ни разу не расставался с внуком ради каких-то далеких путешествий и потому воспринял новость с нескрываемым недовольством. В то же время он не мог не признать, что бесполезно удерживать на привязи уже взрослого человека, тем более что Алекс действительно выглядел уставшим:

– Что ж… Раз так лучше для тебя, то поезжай. Разумеется, я не готов ни к одиночеству, ни к предстоящим переживаниям за твою жизнь и здоровье…

– Спасибо. Но знаешь, мне пришло в голову, что кое-что для развлечения я все же смогу тебе оставить. В ближайшие дни я подключу систему слежения за собакой. Ты ведь помнишь, что она стала полноценным участником нашего исследования. Так вот, пока меня не будет, ты сможешь немного развеяться, наблюдая за тем, как в ее просветленном мозгу рождаются религиозные идеи. Для этого я отдам тебе свой старый ноутбук.

– Наблюдать за Рексом? – удивился Иван Петрович. – Не Бог весть, какая радость. Тем более без тебя. Но это гораздо лучше, чем просто просиживать дни напролет в одиночестве. Итак, ты на целый месяц оставляешь меня наедине с «кинофильмом» про пса, а от тебя – своего любимого внука – я обречен получать лишь редкие сообщения и короткие телефонные звонки. Смиряюсь, но со стоном в душе. И буду молиться, чтобы этот месяц пролетел как можно быстрее.

* 9 *

Перед отъездом Алекс проинструктировал деда относительно работы «Пси-Фактора». И хотя профессору не очень хотелось осваивать компьютерные нюансы, он взял себя в руки и подробно записал все шаги, которые должен был выполнять для правильного слежения за Рексом. Оказалось, что для просмотра сновидений о религиозном озарении испытуемых, надо было совсем немного: включить компьютер, запустить программу «Пси-фактор», надеть на руку какой-то специальный гибкий браслет со встроенной системой слежения, а потом просто лечь спать.

– Думаю, что смотреть за людьми будет поинтереснее. Но это после моего возвращения, – Алекс выключил ноутбук и сел у открытого окна. – Не скучай без меня. Все будет прекрасно.

Вместо ответа Иван Петрович посмотрел на внука. В его лице явно наметились изменения. Очертания губ стали жестче, на лбу пролегла тень некоей озабоченности, а брови слегка напряглись и нависли над глазами. Да, «Пси-фактор» меняет его все сильнее. Интересно, что беспокоит его сейчас? Во что верит этот мальчик, который еще совсем недавно ходил по воскресеньям в церковь? Кажется, теперь он вообще забыл дорогу к своему любимому храму… А, может, это лишь стариковские страхи? Возможно, Алекс, остался верующим, но потерял интерес к своему детищу? Профессор не знал, что и думать, поэтому с большой неохотой отпустил внука на отдых.

Иван Петрович ожидал, что будет сильно переживать, но вновь нашел успокоение в обретенной вере, благодаря которой отбросил в сторону все беспокойства. Он с упоением молился дни напролет, а ночью осваивал неизвестную ранее науку подглядывания за чужой жизнью.