– Ты сообщил о нем прессе? – тревожно спро­сила Кэтрин. – Это же приведет его в бешенство!

– Что и требуется, – невозмутимо ответил Джейк. – Но руки у него будут связаны. Хотя бы предвидением тех вопросов, которые ему зададут в том случае, если со мной или с моими людьми что-то случится. Нет, он не отважится теперь на дивер­сии. Как для всех тварей, что живут и действуют в темноте, свет для него – угроза.

Сердце Кэтрин замерло от слов «со мной или с моими людьми». Считает ли он и ее своим челове­ком?

– А как с твоей книгой? Если ты раскрыл сю­жет…

– Нет, лишь небольшую часть сюжета, – улыб­нувшись, заверил Джейк. – Недостаточную, что­бы напугать Ренфрея и подогреть аппетит читаю­щей публики. Все это, конечно, преждевременно, поскольку книга далека от завершения, но собы­тия прошлого вечера вынудили меня пойти на та­кой шаг. Зато теперь мне волей-неволей придется поторопиться, и тогда книга будет раскуплена сра­зу же, как попадет на прилавки книжных магази­нов.

– А ты злой, – заметила Кэтрин, осторожно взглянув на него.

– Разве это такая уж новость? Ну ладно, пора отправляться по магазинам.

– Как тебе мои сандвичи? – спросила Кэтрин.

– Очень вкусные.

Но, проходя мимо кабинета, Кэтрин заметила, что к сандвичам он и не притронулся, как видно, просто их не заметив. Да, если Джейку предстоит напряженная работа, неплохо было бы присматри­вать за ним.

Подумала так и тотчас опустила глаза. С какой стати она вообразила себе невесть что, будто она уже его жена… Джейк, возможно, и не собирается навсегда оставаться с ней. Он ведь одиночка, чело­век, не доверяющий никому. Много обид претерпел в детстве, получил такой удар от жены… С какой стати он должен верить ей? А сколько раз Джейк говорил, что жалеет о встрече с ней, что лучше бы ему было проехать мимо и не впускать ее в свою жизнь… Ох, лучше не думать об этом.

Она случайно попала в поле его зрения, да и люди они совершенно разные. Он, неприрученный и надменный, способен на решительные поступ­ки. А она? Заурядное существо, лишенное даже того очарования, которое присуще Джиллиан Трелони. Воспоминание об этой женщине опечалило ее еще больше. Она частенько забывала, что Джейк же­нат. Трудно ли забыть то, о чем так не хочется помнить…

Следующие несколько часов они потратили на обход магазинов, пытаясь найти вещи для замены безнадежно испорченных. Сначала Кэтрин было нелегко на что-то решиться, но потом стало лег­че, поскольку она доверилась выбору Джейка. Прежде всего они заехали в мебельный салон и оказали пару диванов, подушки и матрас. Кое-что из мебели вообще не требовало замены, по­скольку люди, разорявшие квартиру Кэтрин, яви­лись не для того, чтобы разрушить все до основа­ния, а искали нечто, что могло быть спрятано лишь в определенных местах. На столах, например, они не оставили ни царапины.

После похода по магазинам Джейк завез ее домой, чтобы она собрала одежду, нуждающуюся в чистке и стирке, и, пока она занималась этим, рас­ставил вдоль стены картины.

– Не так уж все плохо, – проговорил он, крити­чески их осматривая. – Большинство из них можно отреставрировать.

– Хорошо бы. Они мне дороги. Я развешивала их в последнюю очередь, когда было закончено офор­мление интерьера, и они придали моему простран­ству завершенность. Поэтому я вновь почувствую себя дома, лишь вернув их на стены.

Джейк нахмурился. Ее привязанность к дому со­всем не радовала его. Это не было завистью, нет.

Сам он не испытывал сходных чувств к своей роскошной квартире. Дома, в полном смысле сло­ва, он никогда не имел. Было место, где он ноче­вал, ел, где висела его одежда. Вот и все, пожа­луй.

А Кэтрин?.. Согласится ли она покинуть свой дом, который так любит, чтобы жить с ним? Да и смеет ли он просить ее об этом? Он женат, все еще нахо­дится под подозрением, а она такая светлая, такая невинная…

Явился Ральф, пил с ними кофе. Речь зашла о коте.

– Вы можете подержать его еще немного? – спро­сил Джейк, не успела Кэтрин заговорить. – Не тас­кать же нам с собой такого монстра.

– Конечно, о чем речь, – с готовностью ото­звался Ральф.

Джейк задумчиво посмотрел на кота и сказал:

– Да, Снежок, если ты в чем и нуждаешься, так это в деревенском доме.

– Джейк, что ты говоришь! Неужели ты хоть на минуту мог допустить, что я позволю себе от­делаться от Снежка? – вспыхнув, заговорила Кэт­рин.

Джейк удивленно посмотрел на нее. Она сама в эту минуту напоминала разгневанную кошку.

– Разве я предложил от него отделаться? Просто догадываюсь, от чего у него портится характер, вот и все.

Кэтрин смутилась. Вспышка ее раздражения была вызвана упоминанием деревенского дома, который, конечно, тотчас связался в ее мыслях с Пенгарроном, о котором она так старательно пыталась за­быть. Ее отношения с Джейком никогда не будут постоянными. Он женат, живет совсем в ином мире. Да и что их связывает, кроме взаимного влечения? У него наверняка и до и после Джиллиан были жен­щины, скорее всего из того блистающего мира, к которому Кэтрин не принадлежала.

Когда Ральф ушел, она повернулась к Джейку и серьезно сказала:

– Я не могу позволить себе злоупотреблять тво­им долготерпением.

– Почему? Ты думаешь, что оно уже исчерпано? Но тогда какое же оно долготерпение? – При этих словах он столь иронично взглянул на нее, что она смутилась.

– Не знаю, что и сказать… Я отлично могу пере­ночевать у Ральфа на диване. Это удобно еще и по­тому, что прямо с утра можно будет заняться убор­кой квартиры.

Но он уже подошел к дверям и открыл их.

– Забирай свою стирку, у меня прекрасная сти­ральная машина. Здесь тебе делать нечего, тут и при­сесть не на что. И потом, я просто не позволю тебе остаться.

– Ты не можешь мне приказывать! – с готовно­стью к бунту воскликнула Кэтрин.

– Если кто и может тебе приказывать, то имен­но я. Вот другим мы этого не позволим, не так ли?

Она смешалась, не зная, как его понимать. Все­рьез ли он говорит или всего лишь подсмеивается над ней? Ей вдруг показалось, что при покупке новых вещей она проявила излишнюю восторженность, и это вряд ли показалось ему уместным. Нет, они совершенно не подходят друг другу. Впрочем, какой чепухой она забивает себе голову!..

Когда они прибыли к нему, Джейк показал, как работает стиральная машина, и оставил ее одну. Он, казалось, не собирался нарушать молчание первым. Да и что, собственно, за беда для него молчание? Это его привычное состояние. И скорее всего, его самочувствие сегодня ночью было бы гораздо луч­ше, если бы он оставался в своей квартире один, как привык, и смог бы заниматься своей книгой или чем ему заблагорассудится.

Задав машине программу, Кэтрин на время ос­вободилась и прошла в гостиную. Джейк, стоявший у окна, обернулся и взглянул на нее в своей обыч­ной грозной манере, до сих пор пугающей ее. Но это был лишь мгновенный импульс, ибо, выйдя из за­думчивости, он тотчас как ни в чем не бывало спро­сил:

– Хочешь чего-нибудь выпить?

Кэтрин отрицательно покачала головой. Она чув­ствовала себя неловко, как человек, которого вы­нуждены терпеть, а потому не без сожаления поду­мала о диванчике Ральфа, на котором ей было бы гораздо спокойнее. Ведь Джейк, заявив, что не от­пустит ее, сделал это скорее всего из-за того, что считает себя виновным в ее несчастье.

– Джейк, – тревожно заговорила она, – я пони­маю, как нарушилась из-за моих обстоятельств твоя жизнь. Но мне не хотелось бы, чтобы ты чувствовал себя виноватым… И потом, мои визиты сюда со сто­роны могут выглядеть не очень… Словом, что о тебе подумают соседи? Пойдут пересуды… У Ральфа я чувствовала бы себя спокойнее, у нас с ним ника­ких соседей нет, и я вполне могла бы пожить у него, пока не приведу свою квартиру в порядок. Никто об этом даже знать не будет.

– Меня не волнует мнение соседей, я не девуш­ка на выданье, – глухо проговорил он. – Скажи луч­ше, что ты просто хочешь уйти от меня. Я чем-то тебя задел? Или тебе со мной неуютно?