Так создавались база для заговора и нужный для разведки вербовочный контингент. Английская разведка широко использовала также осевших в Мурманске и Архангельске антисоветски настроенных лиц из числа бывших офицеров, старой интеллигенции, купечества. Завербованных агентов продвигали в советские учреждения, прежде всего на военные посты.

МИ-1с бросала в бой своих лучших специалистов по России. В нашу страну направлялись опытные и квалифицированные сотрудники Интеллидженс сервис – Пол Дюкс, Сидней Рейли, Джордж Хилл, а также так называемые главные агенты разведки. Таким был Георгий Чаплин, бывший русский морской офицер, капитан 2-го ранга, направленный в Россию под видом британского консульского служащего Томсона. По прибытии в консульство в Архангельске он взял в свои руки руководство созданной английской разведкой агентурной сетью в городе, сам активно включился в вербовочную работу.

Институту «главных агентов» предстояло занять важное место по части разведывательной деятельности Сикрет интеллидженс сервис в мире. Как правило, они – местные граждане той страны, где в составе дипломатического представительства действует резидентура СИС. В арабских странах Ближнего Востока и Северной Африки – это арабы, но чаще не мусульмане, а приверженцы христианской религии, в Латинской Америке и Азии – выходцы из национальных общин соответствующих стран, которые по своему социальному положению, по политическим взглядам ориентируются на Великобританию. Прямая зависимость их от Англии обеспечивалась, помимо всего прочего, обучением в престижных учебных заведениях Великобритании, родственными узами, выгодными связями с британскими финансово-промышленными и торговыми корпорациями.

«Главные агенты» из местных граждан – удобное подспорье для ведения разведывательной работы, изучения кандидатов для последующих вербовок и осуществления этих вербовок, для контактов с местными учреждениями. «Главных агентов» часто зачисляли в штат разведки. Следует отметить, что СИС не использует эту категорию агентов в странах с жестким контрразведывательным режимом, где органы госбезопасности ведут активную разработку посольских резидентур, тщательно наблюдают за дипломатическими и иными представительствами.

Еще одна из особенностей агентурной работы британской разведки против Советской России состояла в использовании агентов для совершения диверсионных актов на железных дорогах, в морских и речных портах, на складах продовольствия и вооружения. Готовились и осуществлялись акции террора в отношении советских активистов. Агентуре поручалось также создавать условия для успешной высадки войск интервентов. Это не означало, что сбор информации игнорировался, но в первую очередь агенты должны были решать названные выше задачи.

Конспирация всегда была и остается сильной стороной английской разведки независимо от того, в какой обстановке ей приходилось действовать. В операциях на северо-западе англичане стремились поддерживать ее на уровне достаточно высоком для того времени. Средства связи с агентурой, шпионское снаряжение разведчиков и агентов, конечно, значительно отличались от той экипировки, которая используется в настоящее время. Однако в условиях революционной России, в обстановке военной интервенции конспирация оперативной работы считалась английской разведкой исключительно важной и обеспечивалась всеми доступными ей в то время способами и средствами. Особое внимание уделялось инструктажу агентов на этот счет. Связь с ценными источниками осуществлялась посредством агентов-курьеров, а также с помощью шифров и кодов, широко использовались конспиративные квартиры с парадным и черным ходом.

Закономерны вопросы: почему действия английской разведки по организации вооруженного заговора, по созданию разветвленной агентурной сети не попадали в поле зрения советских органов? А если попадали, почему не были пресечены? Почему от внимания местных органов ЧК ускользнули контакты английских разведчиков и агентов с предателями – командующим Северной флотилией Виккорстом, бывшим царским адмиралом, и начальником гарнизона Архангельска Потаповым?

В значительной мере это объясняется характерной для английской разведки строгой конспирацией в агентурной работе и в самой организации заговора, который был синхронизирован с высадкой десанта с зашедших в Северную Двину английских кораблей. Создававшиеся боевые группы мятежников, так называемые «пятерки», не были связаны друг с другом и, таким образом, в случае провала не могли выдать других участников подпольной организации. Поддерживать определенный уровень конспирации помогала военная выучка и дисциплинированность основных участников заговора – офицеров-белогвардейцев, известное доверие к ним со стороны советских органов, вынужденных использовать их знания и опыт и веривших их лицемерным обязательствам служить революционной России. Другая причина, возможно решающая в данной ситуации, – недостаточно эффективная работа Губернской чрезвычайной комиссии в Архангельске. Сформированная весной 1918 года, то есть тогда, когда деятельность возглавлявшейся английской разведкой подпольной организации была в самом разгаре, она не обладала необходимым оперативным опытом, не смогла, а по существу – просто не сумела раскрыть заговор, выявить его основные звенья. Малоэффективными, хотя и необходимыми в условиях нависшей угрозы иностранной агрессии, оказались массовые облавы, обыски, аресты и задержания подозрительных лиц. У органов не было времени для организации глубокой разработки объектов, на которых обоснованно падали подозрения, и для осуществления оперативных комбинаций по проникновению в ряды шпионов и заговорщиков. В противоборстве с таким изощренным противником, как английская разведка, можно серьезно рассчитывать на успех, лишь действуя адекватным способом.

В органах государственной безопасности нашей страны были сделаны надлежащие выводы о необходимости активного противодействия разведывательно-подрывным акциям британских спецслужб. В активе ВЧК—ОГПУ, а впоследствии МГБ—КГБ немало ярких разведывательных и контрразведывательных операций, связанных с проникновением в Сикрет интеллидженс сервис, осуществлением подстав нашей агентуры и ведением на этой основе оперативных игр. Одна из самых первых комбинаций такого рода – мероприятия ВЧК по команде Локкарта. Эти мероприятия проводились на раннем этапе противоборства, когда Советская Россия оказалась в огненном кольце фронтов белых армий и интервентов Антанты. Военная обстановка, естественно, диктовала применение чрезвычайных мер для подавления шпионско-подрывной деятельности противника. На войне как на войне – уместно напомнить любителям порассуждать о правилах честной игры. В Великобритании постоянно твердят о честной игре, правила которой должны неукоснительно соблюдать их соперники… Однако при этом часто забывают о кровавых преступлениях, репрессиях, убийствах и пытках противников, в которых повинны собственные политики, военные, полицейские и каратели разных мастей на протяжении всей истории страны!

Политический агент Великобритании в России возглавляет «заговор послов». Сидней Рейли и Пол Дюкс. Операции «Трест» и «Синдикат» – золотой фонд контрразведки нашей страны

Начало событий, о которых пойдет речь, связанных с действиями английской разведки и получивших название «заговора Локкарта», возвращает нас в грозный для Советской России 1918 год. Эти события не стали неожиданностью для советского руководства, для органов ВЧК. В известной мере неожиданным был широкий масштаб контрреволюционных выступлений, прямая вовлеченность в них персонала некоторых иностранных представительств и миссий. Агрессивность и бесцеремонность британской разведки, преследовавшей вместе со своими союзниками цель свержения советской власти, смертельная опасность для молодой республики, возникшая в условиях военной интервенции и Гражданской войны, – все это потребовало от органов ВЧК решительных действий по обезвреживанию «заговора Локкарта».