Теперь, когда Олег Гордиевский находился в Лондоне и не нужно было прибегать к сверхсложным комбинациям для восстановления с ним связи, в Сенчури-Хаус возник и стал претворяться в жизнь хитроумный план. Для начала надо продвинуть шпиона к руководству лондонской резидентурой. Посольская резидентура КГБ в Лондоне уже не была той грозной силой, заставлявшей британские спецслужбы содрогаться от страха, какой она представлялась в предыдущие годы, но секреты советской разведки, касающиеся Англии, были чрезвычайно важны для МИ-5 и МИ-6.

Многоходовая комбинация Сикрет интеллидженс сервис, выдержанная в духе классических кровавых интриг шекспировского «Короля Ричарда III», начала успешно осуществляться. Во время московских отпусков Гордиевский «подпирал» ловкую игру СИС осторожными разговорами со своими ближайшими приятелями в ПГУ о «серости» и «примитивности» руководителей лондонской резидентуры. На пути Тикла к вожделенной цели убирались препятствия одно за другим. Сначала устранили непосредственного шефа Гордиевского – руководителя группы политической разведки, не дав въездной визы его замене.

Потом таким же способом убрали заместителя резидента. Наконец, настала очередь и самого резидента. В 1985 году заветная цель, казалось, была близка. В Москве уже обсуждался вопрос о назначении Гордиевского руководителем лондонской резидентуры КГБ. Однако и этим отнюдь не исчерпывались амбициозные планы Интеллидженс сервис – резидентура в Лондоне, одна из важнейших в системе советской разведки, должна была стать трамплином для дальнейшей карьеры Тикла в, Первом главном управлении. Агент СИС в руководящем звене разведки главного противника! Гордиевского тщательно готовили к этой миссии, отрабатывали с ним условия конспиративного контакта в Москве, рассчитывали ввести в действие новейшие средства связи.

…Премьер-министр Великобритании Маргарет Тэтчер, уютно расположившись в обустроенном на ее женский вкус кабинете на Даунинг-стрит, 10, внимательно вчитывалась в донесения разведки о предстоящем визите в Англию советской парламентской делегации. Верная своей привычке во всем проявлять скрупулезность, Тэтчер старалась не упускать деталей. Интерес «железной леди» к гостям из Советского Союза был не случаен – делегацию возглавлял председатель Комиссии по иностранным делам Верховного Совета СССР Михаил Горбачев, второе лицо в могущественном Политбюро ЦК КПСС, самый молодой в партийно-государственном руководстве страны. Тэтчер чувствовала себя причастной к приезду молодого советского руководителя в Лондон, так как, когда решался вопрос о парламентской делегации, Москве по поручению Тэтчер дали ясно понять, что именно его хотели бы видеть во главе делегации Верховного Совета. Остальное доделали те люди в Москве, в могущественном Политбюро и в его окружении, кому был выгоден Горбачев в роли будущего правителя Советского Союза.

Михаил Горбачев, конечно, был подходящим кандидатом для поездки в Англию, которая вполне могла считаться трамплином на пути к верховной власти в Политбюро. Но была и другая кандидатура – Петр Романов, член Политбюро, первый секретарь Ленинградского обкома КПСС. К тому же в Политбюро, как рассказывает в своих воспоминаниях бывший секретарь ЦК КПСС Я. Рябов («Советская Россия», 9 октября 1999 года), чаша весов еще не склонилась на сторону Горбачева как будущего партийного лидера, преемника престарелого и тяжелобольного Черненко. Романова скомпрометировали вполне в духе современных нечистоплотных политиков, выплескивающих «компромат» на соперников. Наверное, некоторые еще помнят историю с сервизом из Эрмитажа, будто бы взятым П. Романовым на свадьбу дочери. Не важно, что «компромат» оказался умело сфабрикованной ложью, – дело свое он сделал. Романов в Англию не поехал, поехал господин Горбачев.

К моменту воцарения Маргарет Тэтчер на Даунинг-стрит ее познания о Советском Союзе отличались обычным для консервативного политического деятеля Запада стереотипом неприязни и подозрительности. Тэтчер с ненавистью относилась к социализму вообще, а СССР воспринимала вполне в религиозно-мистическом духе, как силу, стремящуюся к мировому господству, готовую сокрушить все и вся ради достижения этой цели. Ярая поклонница президента США Рональда Рейгана, она безоговорочно взяла на вооружение его определение Советского Союза как «империи зла».

Доклады разведки нисколько не поколебали ее негативного отношения к Советскому Союзу. Но вот информация о самом Горбачеве ее заинтересовала. На Западе до сих пор он был малоизвестен. Интеллидженс сервис и ЦРУ буквально по крохам собирали о нем информацию по источникам в СССР. А вот редкие выезды за границу дополняли портрет будущего советского лидера небезынтересными штрихами. Так, во время поездки в Канаду он заявил на одном из приемов, что ввод советских войск в Афганистан был ошибкой. Еще более любопытная информация поступила из Италии, где Горбачев присутствовал на похоронах лидера Итальянской компартии Энрико Берлингуэра. В своих выступлениях он резко критиковал положение в Советском Союзе, выступал против «зашедшей далеко централизации». Это сейчас подобные прилюдные суждения ответственных государственных деятелей страны, впавшей в состояние развала и хаоса, уже не способны никого удивить. Тогда же, в пору строгой партийной и государственной дисциплины, подобные заявления, да еще за рубежом, производили впечатление разорвавшейся бомбы с неизбежным отстранением этого смельчака от занимаемой им руководящей должности.

В декабре 1984 года серебристый лайнер «Ил-62» доставил Михаила Горбачева с супругой и возглавляемую им делегацию Верховного Совета в лондонский аэропорт Хитроу. В столице Великобритании Горбачев сразу же попал в объятия гостеприимных хозяев, его окружил целый сонм охранников и журналистов, повсюду шныряли информаторы спецслужб. В этом бурном круговороте Гордиевский обрел свое особое место. Как исполнявший обязанности руководителя резидентуры КГБ, он получил строгие указания Москвы докладывать Горбачеву, находившемуся в полушаге от назначения Генеральным секретарем ЦК КПСС, об оперативной обстановке в Англии. Настоящих, тайных хозяев Тикла, конечно, интересовало несколько иное. Тикл, слуга двух господ, разрывался на части. Аккуратист до мозга костей, он старательно выполнял свои многосложные обязанности, угождая и Москве, и Лондону. Телеграммы из лондонской резидентуры КГБ потоком шли в Ясенево, штаб-квартиру ПГУ. Так же исправно ложились на стол британского премьер-министра агентурные донесения Тикла.

В своих донесениях в Сенчури-Хаус, с которыми сейчас так внимательно знакомилась Тэтчер, агент рисовал образ вырвавшегося наверх выходца из провинции, в общем-то типичного советского партийного бюрократа, верного продолжателя курса Леонида Брежнева. «Железная леди» недовольно хмурилась, не находя в информации Тикла того, что ей хотелось узнать. Нарисованный агентом портрет провинциального выскочки, «мещанина во дворянстве» как-то не вязался с ее представлениями о Горбачеве. Она, правда, не очень огорчилась: у нее были и другие источники и – собственная, редко подводившая ее, интуиция. Она угадала скрытый в будущем советском лидере привлекательный для Запада и, в частности, для Великобритании «огромный потенциал», над которым стоило поработать. Это отмечают биографы Тэтчер, в том числе американский писатель Огден в своей политической летописи о «железной леди» 1[28].

С этой первой встречи в Лондоне Маргарет Тэтчер приступила к «работе» над Михаилом Горбачевым, увидев в нем то, что не удавалось оценить другим: заинтересованность в личном успехе, приверженность абстрактным «общечеловеческим ценностям», самоуверенность, неуемную страсть к самолюбованию, податливость на лесть. Вполне в стиле ее кумира Уинстона Черчилля, который не чурался лично обхаживать тех, кого был намерен сразить своей напористой хваткой и красноречием. Вполне в духе почитательницы политических детективов Ле Карре. Изощренный ум, помноженный на женское чутье, – страшная сила! Умная и волевая женщина, Мэгги, как ее любовно называли в Англии, рассчитывала на свой политический талант, природный артистизм и женское обаяние. Теперь, ощутив свое мессианское предназначение, она обдумывала стратегию и тактику. При этом одним из главных ее постулатов стал такой: «Русских надо все время хвалить».