Я не знала, говорили ли они о Регане и остальных, об их успехах, может, они делали это, когда я спала, сейчас они молчали. Вскоре наш разговор угас до шепота и редких слов. Мы сидели в тишине в своих мыслях, пока трещал огонь, а кот урчал на моих коленях. Я думала о миссии Флинта на островах, миссии, что дал ему король. Он пришел, потому что во сне я была в беде. Я хотела его спросить, не будет ли подозрений, вернулся ли отряд в Пентишед, сможет ли он объяснить свое поведение.

Но я не спросила. Он не расскажет, ведь мне не нужно было этого знать. Я могла лишь надеяться, что он справится. Я боялась за него. Его двойная жизнь не могла длиться вечно.

Я должна пока что не думать об этом. Эта ночь была даром. Я не должна омрачать ее своими страхами.

Я устала. Даже после того сна мои глаза закрывались. Я подавила рукой зевок.

Флинт и Тали переглянулись.

- Я спать, - сказала она, поднимаясь. – Приятных вам снов, и не забывайте, кто вы и зачем мы здесь. Я вернусь на рассвете. Тебе лучше уйти пораньше.

- Спокойной ночи, - сказал Флинт идеально спокойно, а она забрала плащ и вышла за дверь, он запер ее за собой.

Я проснулась.

- Тали согласилась уйти спать куда-то еще?

Флинт стоял у двери в тенях. Было сложно прочитать его выражение лица.

- Только после того, как я пообещал, что мы будем помнить, почему это плохая идея, - сказал он. – Если хочешь, я позову ее обратно.

- Нет! – возразила я и покраснела. Я этого не ожидала. Было бы неловко спать втроем в одной комнате. Мы с Тали спали бы на одной большой кровати, а Флинт – на другой. Я надеялась только поговорить с ним, пока она спала. – Конечно, нет.

Флинт склонился передо мной и обхватил мои руки.

- Я надеялся, что ты этого хотела, - неуверенно сказал он. – Я пришел и поэтому. Выражение твоего лица, когда она сказала, что ты можешь взять только одного из нас… Но, дорогая… Я не думал, что мы… Я верил, что некоторые вещи могут подождать. То, что между нами… Наши жизни опасны. Каждый миг мы в опасности. Чем ближе мы будем, тем вероятнее одного из нас используют против другого. Так работает Кельдек. Нерин, мы не можем рисковать. А если ты забеременеешь?

Я представила невольно нашего с Флинтом ребенка, мальчика с сильными чертами и красивыми серыми глазами. Я представила, как пою ему перед сном, как Флинт носит его на плечах, и ребенок большими глазами смотрит на море. Я прогнала эти картинки. Флинт был прав. Нельзя заводить ребенка, что может попасть в руки Кельдека.

- Расскажи, чего ты хочешь, - сказала я.

На его лице появилась улыбка.

- То, чего я хочу, подождет другого времени, - сказал он. Последовала пауза, он точно думал о времени, когда наступит мир, когда уйдет Кельдек, но не будет ли слишком поздно для нас? – А пока я буду рад, если мы полежим рядом, как тогда у костра.

- Да? – спросила я, улыбаясь, хотя сердце колотилось, дыхание стало прерывистым. – Насколько я помню, проснувшись, мы разошлись. И притворялись, что этого не было.

- Поверь, - сказал Флинт. – Я часто вспоминал то утро. Ты рада лечь со мной, чтобы мы спали в руках друг друга? – мы не говорили о том, что он уйдет на рассвете, что мы можем потом не видеться годами. Что для нас это может быть единственный раз.

- Я надеялась на это, - сказала я, поднимаясь. – Вот только…

- Обещаю, я не буду…

- Я не об этом. Я могу уснуть слишком быстро, и это может тебя… расстроить.

Флинт рассмеялся. И я поняла, что никогда не слышала его смех.

«Пусть наступит время, - молилась я, - когда он будет смеяться так с детьми, будет играть с ними, проводить ночи в любимых руках. Пусть у нас будет это», - я не знала, кому я молилась. Будущее было в наших руках. Если мы хотим мир, где такое будет возможно, мы должны его таким сделать.

- Спи, дорогая, - сказал Флинт, отодвигая одеяла на кровати. – Я буду рад обнимать тебя. Ложись рядом со мной.

Ночь была сладкой, я буду помнить ее, думать о ней. Эти воспоминания смогут питать меня во время одиночества, страха, смятения. Мы лежали у теплого костра и изучали тела друг друга нежными ладонями и губами. Мы касались, гладили с нежностью и страстью. Мы были дома, в уюте, и любили друг друга. Мы были медленными и осторожными, и когда наши тела стали слишком бойкими, мы отодвинулись и легли бок о бок, держась за руки, шепча нежные слова, которые до этого могли нам только являться в мечтах. Огонь стал тлеющими углями; доски хижины скрипели на ветру. Вдали на берегу вздыхали волны. Кот запрыгнул на кровать, а потом устроился между нами. И я уснула глубоким исцеляющим сном.

Когда ночь закончилась, мы открыли ставни, небо, умытое бурей, было бледно-голубым. Мы сказали все, что должны были. Пока жители не проснулись, Флинт ушел.

Несколько дней спустя, когда я восстановилась, я начала учиться мудрости воды.

Глава девятая:

Тали считала по зарубкам на камне у двери домика, там были группы по пять, линии пересекали их, как маленькие деревья. Может, она думала, что хватит десяти дней, двадцати или тридцати. Деревьев становилось все больше. Дни становились длиннее и теплее, овцы на острове толстели. А я все училась.

Мы с Тали сидели на склоне над Скрытой пещерой, смотрели на юг, на странные облака, что казались то высокой башней, то трехголовым монстром, то страшной фигурой с цепом. Под нами море было полно злой белой пены. Лодок не было видно.

- Она должна сказать тебе, сколько еще, - сказала Тали. – Спроси у нее. Ты знаешь, что нам важно уйти как можно скорее.

- Я не могу спросить, - я не могла объяснить, почему так нельзя. Я проводила каждый день с Каргой, постоянно обучаясь. Я не могла задавать ей вопросов. Ее сила была невероятной. Я не понимала теперь, как вообще посмела перечить ей.

Большую часть времени мы работали в ее пещере, она была просторной, с земляным полом и видом на запад. Я почти не призывала. Я часто стояла, не двигаясь, закрыв глаза, и чувствовала, как работают волны, потоки, как движется рыба в океане. Я дышала вместе с ними, училась ритму моря. Я становилась единой с ними. Это нельзя было торопить. Все должно было идти своим чередом. Я не могла объяснить это Тали. Мудрость Карги была тайной. Я знала это без слов.

- Нам нужно сохранять терпение. Когда я буду готова, она меня отпустит.

Ответом была тяжелая тишина. Мы надеялись вернуться к Тенепад к середине лета, или хотя бы попасть в долину Раш до того, как на дорогах станет много людей, идущих на Собрание. И хотя этот праздник был в честь жестокости Кельдека, люди приходили сотнями, чтобы посмотреть игры. Если не присылали представителей поселения, то главу поселения начинали подозревать или сразу объявлять виновным. Последствия были печальными. Народ начинал идти туда до середины лета, чтобы не опоздать прибыть к Летнему форту. И если мы пойдем в ту же сторону, придется избегать главных дорог.

- Не понимаю, почему ты не можешь ее спросить. Объясни ей, что тебе еще нужно попасть на север до зимы.

- Она это знает. Тали, я не могу давить на нее. А если она отпустит меня до того, как я буду готова? И когда нужно будет использовать дар, что-то пойдет не так, потому что я пропустила важную часть тренировки? Знаю, нам нужно спешить. Но придется терпеть.

- Я не могу рисковать идти по дорогам, когда они будут полны людей. Если мы вернемся в Тенепад к середине лета, там будет хоть немного людей, мы сможем обсудить прогресс, составить новые планы. События разворачиваются, и нам важно быть на связи.

Я молчала. Я знала, что она тревожится за Регана. Я подозревала, что она ждала возвращения в Тенепад, чтобы передать заботу обо мне кому-то другому, а она вновь стала бы тенью лидера.

Тали вздохнула.

- Неправильно задерживаться тут. Это место… дает человеку фальшивое чувство спокойствия. И это опасно. Кельдек и его силы все еще убивают, пытают людей Олбана новыми законами, толкают атаманов лицом в грязь. Люди все еще живут в страхе. А тут все живут так, словно ничего нет. Для них важнее пасти овец и рыбачить, - она оглянулась на поселение. – Я не виню их. Все мы хотим такого. Но мне нужно делать что-то для этого, а не тратить время, играя в мяч с детьми, пока я жду тебя.