Ликуя от одержанной победы, президент возвратился домой и здесь столкнулся с полным непониманием своей позиции. Оказалось, что многие финансовые круги Америки смотрели на мир совершенно иначе, чем сам президент и создание Лиги наций вызвало у них большую настороженность.

  В то время, когда английский фунт стерлинга и французский франк ещё не полностью сдали свои позиции в мировой экономике, и американский доллар не был признан главной мировой валютой, взваливать на себя заботу об остальном мире американские капиталисты не хотели.  Говоря проще, американские олигархи  предпочли иметь синицу в руках, чем дятла в голове и поэтому планам Вильсона был оказано ожесточенное сопротивление. Умело, дирижируя нужными сенаторами, противники плана Вильсона спровоцировали преждевременное слушание проекта устава Лиги наций и большинством голосов отвергли его.

  Подобного подлого удара в спину президент Вильсон никак не ожидал. Всё, чему он посвятил годы своего пребывания на президентском посту, оказалось совершенно не нужным для Америки. Это понятие просто не укладывалось в его сознании и, позабыв обо всём, он бросился в бой с собственной политической элитой и большими деньгами стоявших за их спинами. Возможно, тут сказалось протестантское воспитание Вильсона, который благодаря своим первичным успехам, слепо поверил, что он – мессия, и только его действия являются правильными и полезными для его страны. 

  Президент не желал признавать своего поражения на политическом фронте. Пока на мирной конференции в Версале был объявлен перерыв, он вел упорную борьбу, стремясь переломить ситуацию внутри страны в свою пользу. После долгого размышления, президент решился на беспрецедентный шаг, сделав ставку  на прямое общение с народом путем прямой агитации, чтобы затем на всеобщем референдуме добиться отмены решения сената.

  Подписав мирный договор в Версале, Вильсон вернулся на родину и начал небывалое по размаху пропагандистское турне, отправившись на поезде через всю страну с атлантического побережья до тихоокеанского. Переезжая из одного города Америки в другой, президент проводил по нескольку митингов кряду, в которых стремился донести до простых избирателей правоту своих действий и добиться их поддержки.

  В большинстве случаев аудитория с интересом слушала выступления первого человека в американском государстве, который простым и доходчивым языком объяснял своим согражданам, для чего нужна Лига наций Америке. Каждый раз Вильсон покидал трибуну под громкие аплодисменты слушателей, но каждое выступление неизменно отнимало у президента часть здоровья, что и отрицательно сказалось на его состоянии в ноябре 1919 года.

  После оглушительного успеха в Орегоне, Вильсон уже собирался триумфально закончить своё турне выступлением в Сан-Франциско, когда его неожиданно поразил инсульт, навечно приковавший президента к инвалидному креслу. 

  Когда медики объявили больному свой безжалостный вердикт, из глаз президента хлынули слезы. Получив коварный и безжалостный удар судьбы, Вудро Вильсон больше не предпринимал попыток включить Америку в Лигу наций, полностью смирившись с уготованной ему ролью непонятого пророка. Весь оставшийся срок своего пребывания в Белом доме, президент полностью отстранился от какой-либо политической деятельности. Более месяца горы бумаг и писем, требующих ответа лежали на его письменном столе, пока жена Вильсона не разобрала их и дала ответ по своему разумению с молчаливого согласия мужа. 

  Как говорили злые языки, впервые в истории США страной управляла женщина, которую никто не выбирал, но чьё правление не нанесло стране никакого вреда. Такими трезвыми и взвешенными  были решения первой леди страны в этот короткий период истории Америки.

  После своего ухода из Белого дома, Вильсон прожил ещё четыре года до февраля 1924 года, продолжая находиться в полном отрешении от всего происходящего, как в стране, так и в мире, общаясь исключительно со своей женой Эдит. С её слов, Вудро до самого последнего дня, так и не принял отказ американского сената ратифицировать устав Лиги наций, продолжая оставаться уверенным в своей правоте.  

  По сути дела Вильсон был пионером, сделав в нужное время и в нужном месте смелый рывок для обеспечения мирового господства своей страны, но как часто это бывает с людьми, опередившими своё время, он не был понят и потерпел сокрушительное поражение на самом финишном отрезке пути к великой американской мечте.

  Приемник, сменивший в Белом доме порядком поднадоевшего своим мессианством Вудро  Вильсона, был плоть от плоти порождением большого американского американского бизнеса, который очень хотел насладиться вкусом больших денег, принесённых ему европейской войной. Относясь с большой опаской к политическим прожектам Вильсона, владыки Уолл-Стрита желали видеть в президентском кресле свою послушную креатуру, с помощью которой они намеривались с лихвой вернуть себе не только в войне понесенные затраты, но ещё остаться с прибылью. 

  Таким человеком и оказался Уоррен Гардинг ничем особо не отметившийся ранее на большой  политической арене. Впрочем, одно достоинство мистера Гардинга всё же было; он всегда умел находить нужный для себя компромисс, готовый пожертвовать чем-то ради большого успеха. Таким первым компромиссом стала его женитьба в 25 лет, на женщине значительно старше себя. Разведенная  30 летняя  дочь банкира Флоренс Кинг не блистала красотой, но зато имела хорошие связи, как в большом бизнесе, так и среди республиканцев штата Огайо. 

  В результате этого брака по расчету, Гардинг сумел сделать неплохую политическую карьеру. В начале он был избран в сенат штата Огайо, а в последствии дорос до поста вице-губернатора штата. Конечно, не стоит приписывать все успехи Гардинга только влиянию его жены. Сам он обладал даром красноречия, был приятным мужчиной спортивного типа и приятной наружности. Всё это предрасполагало в нём при контактах с различными слоями общества. Если к этому прибавить, что Гардинг неплохо играл в гольф, был не равнодушен к картам, женщинам и хорошей выпивке, то всё это в глазах собеседника делало его полностью «своим парнем».  

  Именно такой «парень» и был нужен большому бизнесу на выборах 1920 года. Прекрасно показав себя в работе Сената, куда попал с помощью местных финансистов во главе с Гарри Догерти,  выступая за повышение пошлин на ввозимый товар и развитие торгового флота, Гардинг заработал себе дополнительные очки на требовании введения сухого закона и предоставления, избирательных прав женщинам. 

  Победа Гардинга на президентских выборах 1920 года, была расценена многими не как триумфальное возвращение республиканцев, а как отказ в доверии Вильсону со стороны крупного капитала, желавшего спокойно использовать нажитые за войну состояния.

  В своей инаугурационной речи, Гардинг торжественно объявил, что наступает эра золотого правления, при которой заканчивали своё действие законы военного времени, которые предполагали активное вмешательство правительства в экономическую жизнь государства.  Равенство возможностей было провозглашено основным принципом деятельности нового правительства, а её целью - достижение всеобщего блага.

   Уже первым же своим шагом, президент Гардинг определил своё понимание «всеобщего блага». Кабинет министров был сформирован таким образом, что в нем состояли люди которые либо принадлежали к высшим кругам финансово-монополистического капитала США, либо уже имели возможность доказать большому бизнесу свою полезность. Так министром финансов стал крупнейший банкир и промышленник страны Э. Меллон. Госсекретарем стал Ч. Хьюз, министром торговли стал миллионер Гувер, а министром военно-морского флота миллионер Э. Денби. Министром юстиции стал Доэрти, менеджер Гардинга по предвыборной кампании в Огайо, министром внутренних дел Фолл известный спекулянт земельными участками и рудниками.  Не забыли и бывшего президента США У. Тафта, которому достался пост председателя Верховного суда страны.