- и дозвольте предъявить, Павел Степанович, доказательства материального свойства. Извольте убедиться: пистолет их работы, также и ружье... в порохе, как я говорил, не нуждаются, оба способны произвести несколько выстрелов кряду... вот, покорнейше прошу...

  На стол легли магазины.

  - ...здесь четырнадцать пуль, а здесь двадцать. Калибр разный, но причины такого выбора не знаю. А также, еще того важнее...

  Лейтенант бережно достал толстую стопу листов.

  - ...высокоскоростной корабль, по расчету максимальная скорость 20 узлов, парусного вооружения нет вовсе, только их двигатель... они готовы поставить части, которые надобно собрать... извольте глянуть.

  Адмирал не просто пожелал "глянуть". Он пожелал рассмотреть пристально. На это, а также на вопросы и ответы чисто технического свойства ушло еще полтора часа.

  Наконец, Нахимов подвел итог.

  - Господа, когда б то зависело лишь от меня, то сегодня же вы получили бы надлежащие суммы золотом на покупку деталей и постройку такого корабля. Но должно убедить всех, меня в том числе, насколько данный прожект хорош в части артиллерии-с. Ведь обычные орудия ставить не имеет смысла, не так ли? Посему моему старшему адъютанту Острено поручу с утра подготовить шлюп "Надежда", а также плавучие мишени для пробных стрельб. Феофан Христофорович лично будет присутствовать на испытаниях, имейте это в виду-с!

  - Павел Степанович, в пробных стрельбах должен участвовать артиллерист гостей. Он же и обучать наших будет. И еще их капитан дальнего плавания.

  - Ничуть не возражаю.

  С утра Неболтай и Семаков отметили хмурый и встревоженный вид лейтенанта Мешкова. Хорунжий на правах друга прямо спросил:

  - Михайло, ты выглядишь прям как не в себе. Иль со здоровьем что не так?

  - Да не со мной. Татьяна Сергеевна с горячкой слегла, холодным ветром продуло.

   Князь сказал не все. Спешно вызванный доктор Хофбауэр заявил, что имеется воспалительный процесс в легких, и что прогноз может быть плохим. Именно диагноз так встревожил князя.

   Казак первым проявил сообразительность:

  - Так покланяйся Марье Захаровне. Ей присутствовать на стрельбах ну вовсе без надобности. Пусть ты заплатишь хоть и пятнадцать рублев, абы на пользу. Опять же: за разговор вовсе денег не возьмет.

  И любящий муж оставил друзьям бричку, а сам помчался домой распорядиться насчет пролетки. Он подкатил к мысу меньше, чем через час.

  Разговор в пещере оказался коротким. После приветствий и объяснений князь напрямую спросил:

  - Мариэла Захаровна, возьметесь вы за лечение?

  Маг жизни не раздумывала ни мгновения:

  - Да, это мой долг, но окончательное согласие только после осмотра. Экипаж у вас есть?

  Маг жизни подумала, что и сама пациентка, и кто-то из домашних может оказаться негатором, потому и сделала оговорку.

  - Разумеется.

  Мариэла чуть-чуть помедлила. Ей хотелось сберечь силы на лечение применением настоев и отваров, но она осознавала, что энергию можно восстановить в течение, самое большее, суток, а лекарства Маэры могут оказаться трудновосполнимым ресурсом. Наконец, маг жизни решилась, тряхнула головой и скомандовала:

  - Едем!

  Тут успокоившийся было заботливый супруг снова встревожился:

  - Мариэла Захаровна, а как же вы говорили, что наш мир враждебен вашей магии?

  - Не сам мир, а люди, и притом не все. Я проверю всех окружающих. Но на всякий случай ни с кем посторонним встречаться ей нельзя, пока организм больной не заменит конструкт на свою ткань. А уж потом любое воздействие будет безразлично...

  Доехали они довольно быстро: примерно три четверти часа.

  Горничная Фрося встретила молодого барина круглыми глазами и шепотом:

  - Барыня-то совсем нехороша: и не ест ничего, и не встает, и лоб горячий. Я за лекарством, что немец прописал, сходила, только-только вернулась...

  - С лекарством подождем - неожиданно для самого себя ответил Мешков. - Мы сейчас с этой дамой к ней.

  - К больной гостей не надобно, - твердо ответила Фрося, знавшая свои права. В их число входило право давать хозяину советы, хотя и в небольшом количестве.

  - Надо. Это не гостья, а как раз по поводу болезни.

  Возражать было нечего.

  Княгиня чувствовала себя прескверно, но находилась в почти ясном сознании. Вот почему вид мужа, появившегося в спальне в компании с незнакомой дамой, показался зрелищем не из обычных. Но князь не дал удивлению жены развиться, перехватив, как и подобает офицеру, инициативу:

  - Дорогая, разреши представить тебе Мариэлу Захаровну. Она ученый доктор, приехала издалека. Я ее пригласил ради тебя. Госпожа Мариэла, это моя жена Татьяна Сергеевна.

  Неожиданно для всех и в нарушение светских правил заговорила посетительница. Тон показался знакомым княгине. Именно таким раздавал приказы домашним ее дедушка, отставной полковник Волков. Пожалуй, только любимая внучка осмеливалась (да и то не всегда) противоречить приказам. А еще уши резанул отчетливый акцент.

  - Князь, не будем терять времени на пустые разговоры. С вашего позволения, я... - тут иностранка чуть запнулась, - вымою руки, осмотрю больную, потом выйду к вам, все расскажу, а уж после начну лечение.

  Мытье много времени не потребовало. Магистр втихомолку воспользовалась сигнализатором негации, но тот ничего не показал. Далее женщина-доктор вежливо, но решительно попросила хозяев выйти, аккуратно закрыла дверь, потом мягко обратилась к потрясенной больной:

  - Ничего не бойтесь. Я не буду даже касаться вас руками, позвольте только отбросить одеяло... так...

  Маг жизни подумала, что диагноз поставил бы без ошибки даже студент-второкурсник (соответствующей специализации, понятно). Но кое-какие детали вызвали небольшое поднятие бровей. Тут не только воспаление легких присутствовало... интересно. Похоже, можно получить политические выгоды.

  Не прошо и пяти минут, как Мариэла снова закрыла больную одеялом и встала.

  - Мне все ясно, княгиня. Сейчас я выйду, переговорю с вашим мужем, а потом вернусь и начну собственно лечение.

  Татьяна Сергеевна даже не собралась с ответом - а непонятная женщина уже исчезла за дверью.

  Князь в нетерпении ожидал в гостиной, меряя ее шагами из угла в угол. Рядом с дверью стояла горничная. В глазах ее читалась твердая решимость защищать хозяйку от немки.

  Тон мага жизни был тем же самым, то есть командным:

  - Михаил Григорьевич, мне срочно нужны бумага и... чем писать.

  - Фрося, принеси.

  Строптивая прислуга подчеркнуто неторопливо вышла из комнаты и вскоре вернулась с листом и карандашом. По ее мнению, пера с чернильницей эта барынька не заслужила.

  Женщина-доктор уселась за стол и через пару минут протянула хозяину дома исписанный лист.

  Князь прочитал, с некоторым усилием продравшись сквозь непривычно выглядящий текст. Язык был явно русский, но так бы не написал ни один из его знакомых: не было "ятей", буква "фертъ" имела необычное начертание, словом, многое было не так, как учили. Да и фразы построены иначе. Врачебный вердикт заставил удивиться, но Михаил Григорьевич почел за лучшее промолчать.

  Мариэла продолжила с теми же интонациями:

  - Сколько времени вы женаты?

  - Полтора года.

  - На Троицу два года будет, - уточнила придира-горничная.

  - Детей у вас нет?

  Отрицательное движение головой.

  - Я так и думала по причине... - палец ткнул на строчку, - и это я берусь также вылечить. Но придется затратить больше труда.

  Мешков счел, что пора прояснить некий деликатный момент.

  - Сколько вы берете за визит?

  Чужестранка явно удивилась.

  - За визит? Нисколько. Я беру за результат.

  Князь сделал зарубку в памяти.

  - Если лечить только это... - и палец указал на другую строчку, - моя работа стоит десять рублей на ваши деньги. А если вместе с тем... ну, вы знаете... тогда добавьте еще пять рублей.