Метров через десять Малко обнаружил обрушившийся коридор и узнал место, по которому они проходили. Выяснит, по крайней мере, ушли ли отсюда ребята.

Он сделал еще несколько шагов и почувствовал вдруг, что что-то держит его за штанину. Неудивительно в таком месиве из бетона и арматуры... Он посмотрел вниз и разглядел тонкую нейлоновую леску, один конец которой прицепился к его штанине, а другой исчезал под обломками бетона. Он уже хотел освободить ногу, но вдруг остановился. Живот свело.

Он вспомнил предостережение Джони: «Сюда не возвращайтесь, тут все заминировано...»

Затаив дыхание, он нагнулся, стараясь не натягивать леску, и осмотрел ее. Она заканчивалась рыболовным крючком, вцепившимся в брюки. Обследовав землю под ногами, он обнаружил еще два таких же крючка: наверняка, минная ловушка, в которых палестинцы известные мастера. Он проследил взглядом, куда уходит леска. Невозможно увидеть, что там, на другом конце.

Он не решался подвинуться даже на миллиметр.

Взрыв мог раздаться, если леска натянется еще больше, но с таким же успехом можно было предположить, что натяжение лишь запустило адскую машину, а сработает она, если леску ослабить...

И в том, и в другом случае он погиб.

Малко выпрямился, подождал, пока успокоится сердцебиение, и позвал:

— Фарух!

Бетон отозвался насмешливым эхом. У него начались судороги. Кровь стучала в висках. Может, Махмуд забеспокоится? Только ждать, наверное, придется долго, и неизвестно, не соединена ли леска с часовым механизмом, хотя вряд ли. Такие ловушки, как правило, весьма примитивны, но убивают отлично.

Он присел на корточки, чтобы дать мышцам отдых, снова позвал, но безрезультатно. Мысленно перебрал возможные выходы: разорвать штанину, раздеться, пойти назад, но все они были рискованны: в любом случае он все равно натягивал или ослаблял леску...

Прошло минут пятнадцать. Несмотря на ледяную сырость, с него градом катил пот. Он покричал Махмуду, но без толку. Либо мальчишек не было здесь, либо они с удовольствием наблюдали, что произойдет... Вдруг в голову ему пришла прекрасная мысль. Вытянув руку, он подцепил другую леску и осторожно подтянул ее к себе. Аккуратно держа двумя пальцами крючок.

Потом, прислушиваясь к абсолютной тишине завала, тихонько натянул ее. Если в механизме стоит взрыватель двойного действия, он рискует услышать щелчок взведения...

Вторая леска натянулась теперь почти так же, как та, за которую он зацепился, но щелчков не было. Лишь неровно стучало сердце. Затаив дыхание, он отпустил леску. Значит, не натяжение взводило механизм.

Стараясь не поскользнуться, он чуть подвинул ногу, чтобы ослабить прицепившуюся к брюкам нить. С аккуратностью часового мастера вынул крючок из ткани и положил на землю.

И выпрямился с залитым потом лицом. Раскат хохота заставил его оглянуться: на него, согнувшись пополам от смеха, глядел Фарух, маленький палестинец. Малко испытывал такое большое облегчение, что даже не рассердился...

Мальчишка приблизился, хлопнул его по спине и произнес:

— Гуд, вери гуд!

Он поднял крючок, наклонился и отодвинул два камня, за которыми обнаружился пакет с обломками металлической арматуры, начиненный взрывчаткой. В клочья разнесет неосторожного. Малыш тщательно все поправил и снова натянул леску, положив крючок так, чтобы он легко мог зацепиться за ногу. Потом махнул Малко, чтобы тот шел за ним, чрезвычайно довольный своей шуткой... Своеобразное чувство юмора у мальца...

Маленькая комната, где в прошлый раз Малко разговаривал с Джони, была завалена ящиками с патронами. Двое мальчишек спали в углу в обнимку со своими РПГ-7, а еще двое жевали лепешки с поджаренным на костре мясом... Здесь же, на столе, естественно, лежали автоматы Калашникова. Мальчишки подвинулись, дав место Малко, и Фарух кивнул.

— Говорили же, не возвращайтесь. Вам еще повезло.

— Я звал вас. Вы что, не слышали?

— Слышал. Но я никогда никому не отвечаю. Если меня заранее не предупредили о встрече, это может оказаться ловушкой. В «Амале» нас не любят, они горят желанием захватить наше оружие и особенно склад 120-миллиметровых снарядов. А мы скорее продадим их Джамблату.

— Много на этом зарабатываете?

— Немало. Но снаряды когда-то кончатся...

— И что тогда?

Фарух похлопал по прикладу своего «Калашникова».

— С этим мы всегда добудем монеты... Зачем пришел?

— Я ищу Джони.

Мальчишка покачал головой.

— Не знаю, где он.

— Мне срочно нужно с ним увидеться.

Фарух остался совершенно спокойным.

— Это твои проблемы. Джони — мой друг, но где он, я не знаю.

— Ты давно его видел?

— Нет, вчера.

Малко подавил вздох облегчения. Значит, палестинец жив! Покушение израильтян не удалось. Он вытащил из кармана стодолларовую купюру и положил ее на стол.

— Найди Джони или предупреди его. Пусть позвонит мне, это очень важно.

Парень не ответил, но и не отказался от денег. Малко пожал ему руку, и маленький палестинец проводил его по коридору с ловушками. Но прежде чем выпустить, предупредил:

— Раз ты разгадал наш сюрприз, мы все поменяем... Смотри, больше не возвращайся.

Чудесный малыш.

Малко с облегчением выбрался на свежий воздух. Рубашка все еще липла к спине от пота. Больше ничего сделать он не мог. Махмуд с любопытством смотрел на него.

— Куда это вы делись? Я уже думал, в дыру провалились.

— Я и провалился в дыру, — ответил Малко. — Но вылез обратно.

И устало плюхнулся на сиденье «олдсмобиля». Все равно, что бутылку в море кинуть. После того, что случилось, один шанс из ста, что палестинец объявится. Ему наверняка не понравилось рисковать своей жизнью из-за неосторожности Малко. Только один человек, кроме него, мог ему помочь: Нейла. Время шло, и он не сомневался, что Абу Насра уже готовился привести свой план в исполнение.

— Едем в Амру, — приказал он Махмуду.

Он должен быть очень везучим, чтобы Нейла сменила гнев на милость.

Пустынный проспект Клемансо выглядел особенно зловеще после оживленного Западного Бейрута. Малко толкнул дверь магазина, где работала Нейла, и направился прямо к лестнице. Юная шиитка примостилась на коврах и читала журнал. Увидев Малко, она впала в ярость. Встала и пошла на него.

— Я же сказала, чтобы вы...

Ее детское и вместе с тем чувственное личико исказилось от гнева. Что делало его еще более привлекательным. Вероятно, и она собралась куда-то пойти после работы, поскольку шелковая блузка и кожаная юбка — неподходящая одежда для скромной служащей.

— Я только хотел отдать тебе вот это, — ответил Малко. — Чтобы отблагодарить за то, что ты подвергала себя такому риску.

Он достал из кармана футляр и протянул девушке. Нет женщины, которая бы устояла перед футляром из ювелирного магазина. Нейла раскрыла его и изумленно вскрикнула:

— Кварцевые «Сейко» в золотом корпусе.

И тут же бросилась на шею Малко, поцеловала его сначала в щеку, но потом се полные губы скользнули дальше, и они, тесно обнявшись, обменялись настоящим поцелуем. Но тут же Нейла встревоженно отпрянула.

— Погоди, иди за мной, — прошептала она. — Нас не должны видеть вместе.

Она затащила его в крохотный кабинет, скрытый за драпировкой, прислонилась к столу и примерила часы. Несколько минут любовалась ими, потом возобновила поцелуй с того места, на котором они остановились. И так хорошо у нее это получалось, что Малко, явившийся вовсе не за тем, перестал себя контролировать. Нейла продолжала прижиматься к нему.

Не в силах больше терпеть, Малко потянул кожаную юбку вверх по бедрам. Открылись полные ноги.

— Ты с ума сошел! — выдохнула Нейла. — Сюда могут прийти.

Но Малко уже было все равно. Упершись спиной в стол, Нейла отдалась ему, постанывая, целуя Малко, чуть покачивавшегося в кратком акробатическом номере. Звук шагов на лестнице оторвал их друг от друга. Нейла, с округлившимися от наслаждения глазами, живо опустила юбку, а неудовлетворенный Малко старался придать себе пристойный вид.