Двадцативосьмилетний Сервантес в

сентябре 1575 года, возвращаясь на

галере из Неаполя вместе со своим

братом, был захвачен в плен пиратами и

отвезен в рабство в Алжир, где он 5 лет

пробыл в плену у турецкого правителя

Алжира Гассан-паши. Он трижды пытался

бежать из плена, не терял веры в свободу

и крепил эту веру в других благодаря

своей отваге и жизнелюбию.

Ангел божий, ангел белый,

Ангел дымчатый, сквозной!

Что со мною ты не делай,

Все же сладок путь земной.

У действительности - клещи,

У действительности - плеть,-

Отвратительные вещи

Мне приходится терпеть.

Все же лезу вон из кожи,

Чтоб не рухнуть в мир иной,

Ангел белый, ангел божий,

Ангел дымчатый, сквозной!

Нет числа моим страданьям,

Испытаньям нет числа…

Сколько душу мы ни раним,

Жизни радость ей мила.

Вынесть можно только с верой

Эту стужу, этот зной…

Ангел божий, ангел белый,

Ангел дымчатый, сквозной!

Твоя воля звонче крови

В черный час и в светлый час,

Оборвать на полуслове

Можешь каждого из нас.

Укрепи мне душу, тело -

Откровеньями верну,

Ангел божий, ангел белый,

Мне приснившийся в плену.

Источник: Библиотека Мошкова

И я была как остальные,

Пуды носила я стальные -

Кольчуги, латы, шеломы -

Железо с прорезью для глаз

(Смотри научные альбомы,

Историю за пятый класс).

Внимая вражеском крику,

Я подымала эту пику

И этот меч над головою -

Внимая вражескому вою.

И только юноше понять,

Как это можно все поднять -

Не раз, не два, а сколько надо

В железной битве, в пекле ада,

В крови средневековых лет,

Где мог быть истинным поэтом

Лишь рыцать, воин и атлет.

Но меж колечек, скреп, застежек

Немало потайных дорожек

Находит гибель - ей видней.

Имей Любовь на этот случай,

Средневековье - наилучший

Раздел, где сказано о ней!

Источник: Библиотека Мошкова

Метель прозрачна для меня,

как звонкое стекло.

Далекий лепесток огня,

с тобою мне светло.

Клубятся вихри, свищет мрак,

завьюжило пути…

Но разве ты не вещий знак,

надежда во плоти?

Стихии ветер ледяной

вгрызается, как рысь.

Отрада жизни, свет сквозной,

на путника струись!

Не дай отчаяться тому,

кто, твой вдыхая свет,

проходит, как трава сквозь тьму

и светится в ответ.

Воздай ему,

не будь жесток!

И твой, быть может, лепесток -

его усилий след…

Источник: Библиотека Мошкова

Месяц в облаке зевнул,

К небесам щекой прильнул,

Весь калачиком свернулся,

Улыбнулся и уснул.

Я прильну к тебе щекой,

Серебристою рекой,

Абрикосовою веткой…

Помни! Я была такой.

Сердцем к сердцу прислоню,

К ненасытному огню.

И себя люблю, и многих…

А тебе не изменю.

На челе твоем крутом

Будет тайный знак о том,

Что меня любил всех раньше,

А других - уже потом.

Будет тайный знак о том,

Что расцвете золотом

Я сперва тебя кормила,

А земля - уже потом.

Спи, дитя мое, усни.

Добрым именем блесни.

И себя люби, и многих…

Только мне не измени.

А изменишь - улыбнусь

И прощу… Но я клянусь,

Что для следующей жизни

Я с тобою не вернусь,

Не вернусь тебя рожать,

За тебя всю жизнь дрожать.

Лучше камнем под ногами

В синей Индии лежать.

Спи, дитя мое, усни.

Добрым именем блесни.

И себя люби, и многих…

Только мне не измени.

Источник: Библиотека Мошкова

Почуяв гибель сонными крылами,

запела муха на оконной раме

струною трепетною,

лепетной струной

о силах вытекших, усопших, истонченных

в летаньях, ползаньях,

в страстях ожесточенных,

в погонях яростных за пищею земной…

Она заводит в полночь это пенье,

в блаженное впадая отупенье

от звонкой дрожи… Взор ее ослеп.

Сухую плоть кружа и спотыкая,

она не видит, где вода и хлеб.

О том и пенье. Музыка такая

ночей на пять. А после - вечный сон.

И я ловлю ее предсмертный звон -

звон колокольчика на шее у слепого,

неотвратимости певучий бубенец,

мотив, связующий начало и конец

под грубой тканью тайного покрова.

Источник: Библиотека Мошкова

Сквозь облака просачиваться стала

Ночная мгла, сливаясь над строкой.

Душа трудиться за день так устала,

Что трет мои глаза

своей рукой.

Но стоит мне замкнуть глаза покорно

И ей в угоду распластаться всласть,

Как в тот же миг искусно и проворно

Она узоры начинает прясть.

И не посмей проспать ее работы

И волокон, струящих дальний свет!

Как музыкант с листа читает ноты,

Прочтешь и ты мотив своих сует:

Теперь он твой, к утру с тобой проснется

И напоет, насвищет сам себя.

Он, как ведро, вернулся из колодца,

Где так темна прозрачная судьба.

Иди сюда, привязывайся крепко,

Набей оскому, как любой мотив!

Ты отдираешь эту жизнь от слепка,

Одним рывком страданья прекратив.

Поэт родился не хулить, не славить,

И не сверкать, как редкий минерал,

А умереть и жизнь свою оставить,

Как будто ни на миг не умирал.

Источник: Библиотека Мошкова