Во время короткого перелета до Планеты Времени я тратила все свободное время, показывая Пэну корабль и удостоверяясь, что он сможет пройти через Промежуток, куда ему надо. Таскать его по коридорам было не только медленно, но и неудобно. Кроме того, что Пэн был сам по себе достаточно велик, он еще и являл собой для окружающих настоящее зрелище, и, пока команда к нему не привыкнет и не перестанет таращиться, дракон так и будет останавливать всякое движение, где бы ни появился. Сначала я водила его по коридорам, чтобы он сам увидел, как они выглядят. Потом давала ему задание вернуться через Промежуток к себе в гнездо, представить себе то место, где я находилась, передать мне полученный образ и несколько раз пройтись в Промежутке туда и обратно. Было похоже на новые тренировки в Крыле воспитанников. Через короткое время он точно запомнил большинство помещений корабля, и мог перемещаться туда, не сверяясь со мной.

Я была вынуждена просить у капитана разрешения показать Пэну мостик. В конце концов мне позволили привести Пэна на мостик в середине третьей, ночной, смены. Тут Пэн никогда раньше не был и его особенно пленил большой видеоэкран. Дежурная бригада с пониманием отнеслась к его любопытству и показала дракону сначала вид по курсу корабля, а затем — вид за кормой. Мне с трудом удалось его увести и с еще большим трудом я заставила его пообещать никогда — именно НИКОГДА — не появляться на мостике без моего разрешения.

Кроме того, я испытывала возможности Пэна. Судя по результатам проверок умственного развития, в то время уровень его интеллекта соответствовал земному пятнадцатилетнему ребенку, но пока его следовало считать драконом-подростком. Проверка далее показала, что его интеллектуальный уровень будет повышаться с возрастом (подобно любому другому ребенку) и по мере того, как он будет все больше воспринимать посредством общения с компьютером. Если все пойдет согласно прогнозу компьютера, уровень его умственного развития, скорее всего, превысит средний для человека. Сноровка его также будет повышаться, по мере того, как он будет учиться пользоваться со все новыми и новыми предметами; скорее всего, он так и останется неуклюжим в обращении с самыми маленькими устройствами, но наиболее часто используемые не будут представлять для него никаких трудностей.

Помимо этого я вела исследования, необходимые для приближавшегося путешествия через временной портал. Выяснилось, что в 1873 году близ Вирджиния-Сити открыли крупную золотоносную жилу, Большую Бонанцу. То было величайшее из всех когда-либо существовавших месторождений золота и серебра. А еще я обнаружила, что в то же самое время началось движение в пользу запрета дальнейшей иммиграции в Штаты китайцев. Может, это и есть вероятная точка приложения усилий кинджи? Этого не узнать, пока на самом деле не минуешь Стража Вечности и не попадешь на старый Запад.

Когда мы, наконец, прибыли на Планету Времени, я запросила и получила разрешение просмотреть у Стража замедленный вариант летописи событий, описанных в посланном капитану Брауну отчете. Используя корабельные компьютеры, я сузила требуемый промежуток времени до зимы-лета 1872–1873 годов. Поскольку время, которое мы проведем в нужной «эпохе», окажется значительно больше прошедшего в нашей собственной реальности, я рассчитывала, что в моем распоряжении будет по меньшей мере одна-две недели на поиск и пленение кинджи.

Соответствующим образом одевшись и прихватив необходимые запасы, а потом убедив капитана Брауна, что Пэн должен пойти со мной (вряд ли ему понравился бы оставшийся на корабле без моего присмотра дракон-подросток!) и что для моего друга близ Вирджиния-Сити найдется множество пещер, в которых он сможет спрятаться, да к тому же Пэн на самом деле может оказаться там полезным, мы с Пэном прошли сквозь Стража Вечности в точно указанное время.

Мы очутились в районе какого-то продуваемого всеми ветрами каньона с несколькими рельсовыми путями. Я сориентировалась на местности и направилась на запад, надеясь, что эти пути, по крайней мере, находятся в старом штате Невада. В противном случае, чтобы попасть туда, куда надо, предстояло долгое путешествие. Я надеялась и молила удачу не оставить меня. У этого кинджи была чертовски большая фора, и мне следовало как можно быстрее составить какой-то план, прежде чем он обнаружит мое присутствие здесь.

Начав обнаруживать признаки цивилизации, я велела Пэну спрятаться в холмах и ждать, пока я не позову. Более всего я ему внушала, чтобы он звал меня, если у него возникнут какие-то затруднения или вопросы, и особенно, если ему станет одиноко. Разрешила ему исследовать окрестности, не попадаясь никому на глаза.

Я взяла курс на замеченный с возвышенности городок, а там направилась к первому же похожему на газетный ларек строению. Купив один из местных еженедельных листков, я уселась его читать. Взгляда на заголовок оказалось достаточно, чтобы понять: повезло. Газетка называлась «Рено Уикли» и датировалась тридцатым января 1873 года. Я была там, где нужно и в нужное время. Теперь предстояло вызнать, где и чем занимается этот кинджи.

Сняв комнату в гостинице, я расположилась дочитать купленную газету, надеясь наткнуться на какую-то нить, которая помогла бы выяснить, чем занимается порученный моим заботам кинджи. По-настоящему интересных материалов не было, только упоминание о растущих антикитайских настроениях. Как составная часть этого недовольства среди белого населения распространялось мнение, что китайцы начинают оказывать чересчур большое влияние на местные дела и отнимают у белых работу. Я припомнила, что как раз в это время и начали происходить известные события. По завершении трансконтинентальной железной дороги китайцы перестали быть дешевой рабочей силой, и теперь им не осталось ничего такого, что белые не считали бы своей вотчиной.

Я решила поглядеть, смогу ли найти тех двоих сотрудников секретной службы, владевших поездом, виденным мной в записи, полученной от Стража — Джеймса Уэста и Артемуса Джордана. Эти двое в свое время были хорошо известны, а их поезд служил им и домом, и передвижным арсеналом. Если их показал Страж, они, возможно, сыграют определенную роль в пленении кинджи. В любом случае, навестить их не повредит, и, может быть, я сумею добыть у них какие-нибудь полезные сведения.

Далеко ходить за ними не пришлось. Видимо, ребята только что приехали в город и случайно сняли комнату в одной гостинице со мной. Они стояли в вестибюле и расспрашивали, нет ли среди присутствующих кого-то, знающего Вирджиния-Сити, особенно тамошние прииски. Перед тем, как покинуть корабль, я изучила много разного, и, хоть экспертом меня бы не назвали, я знала о тех приисках больше любого другого. Появление из будущего — несомненное преимущество!

— Джентльмены, — сказала я им в спины, приближаясь. — Я знаю довольно много об этих местах, и кое-что — о приисках вокруг Вирджиния-Сити. Что бы вы хотели выяснить?

Они обернулись, и тот, кого, насколько мне показалось, звали Джим Уэст, с сомнением на меня посмотрел, как бы говоря: «Женщина? Что может понимать в горном деле женщина?». Первым заговорил другой мужчина.

— Здравствуйте, — тепло сказал он. — Меня зовут Артемус Джордан. А кто вы такая? И что вы знаете о тех приисках?

— Меня зовут Карен Эмерсон. — Тут в игру вступила придуманная мной история. — Моему опекуну приходилось много заниматься оформлением заявок и добычей образцов. Поскольку смотреть за мной больше было некому, я сопровождала его во всех поездках. Он научил меня многим премудростям горного дела, а заодно познакомил с расположением Вирджиния-Сити. Я, по сути дела, выросла, сама добывая золото и серебро.

— Ясно. Тогда вы, возможно, могли бы нам помочь. — Поворачиваясь к своему товарищу, он объявил: — Этот необычайно застенчивый джентльмен — мой компаньон, Джеймс Уэст.

Джим явно сомневался, то ли пожать мою протянутую руку, то ли поцеловать ее. Наконец он потряс ее, глянув мне в лицо и решив, видимо, по его выражению, что я запросто ему врежу, если он предпримет попытку поцелуя. Скорее всего, так бы я и поступила!