Наши псевдоэлитарии, перепугавшиеся, когда цены на нефть упали до тридцати долларов за баррель, при ценах в семьдесят чувствуют себя чуть ли не триумфаторами. Понимаю, что для сырьевого придатка (он же "великая энергетическая держава") все определяется ценами на поставляемые им миру энергоресурсы. Но для мира-то все по-другому! И для его развитой части — в особенности.

Мир в целом не стал благополучнее вследствие того, что цены на энергоресурсы повысились. Кто-то уже называет это повышение вторым нефтяным пузырем. Обама как представитель демократической партии США не может не попытаться снизить мировые цены. Если ему это не удастся — возникнет один тип глобальной неустойчивости, если удастся — другой. В любом случае вовсе не об устойчивости речь идет.

МЕЖДУ ТЕМ, сама парадигма кризиса (любого кризиса — типичного, атипичного) предполагает избыток устойчивости системы. Система, в которой возникает поправимая неприятность, должна быть устойчива. Хотя бы в том смысле, что неприятность, возникнув, должна разворачиваться тем или иным образом в рамках системы. Для обеспечения такого разворота система и должна обладать устойчивостью. А если она ею НЕ обладает? Тогда мы и имеем дело не с кризисом, а с катастрофой. То есть не с V, W и L, а с другими буквами.

И почему мы вообще должны играть в однобуквенные лото? Почему буква, а не слово? Нечто, начавшись с V, может запросто перейти в M… Я не абстрактными играми увлекаюсь!

Представьте себе такую, вполне реальную, комбинацию. Всеобщий кризис (предположим даже, что поначалу всего лишь кризис) порождает локальный коллапс (например, в России — а почему бы нет?). Локальный же коллапс при определенных условиях оказывается плавно (или не плавно) переходящим в глобальную катастрофу (войну за русское наследство, к примеру). Почему такую поэтапность надо выводить за рамки сценирования?

Введите ее в рамки, рассмотрите, докажите, что вероятность исчезающе мала и — уже после этого — прекратите рассматривать. Но ведь все начинается с того, что нечто выводится за рамки огульно, без каких-либо предваряющих это выведение рефлексий.

Впрочем, все мои размышления о V, W, ?, M и так далее — в каком-то смысле всего лишь дань актуальности. Другие рассуждают на эту тему. Как тут не подключиться. Но, подобно тому, как не хотелось "просто" подключаться к разного рода политическим частностям, так и к буквенной игре "просто" подключаться недопустимо. Ее можно использовать для того, чтобы перейти на следующую ступень. Попытаемся это сделать.

Ранее я уже предложил к рассмотрению модель, в которой субъективное и объективное в рамках нашей реальности находятся в определенном соответствии. Причем таком, которое вполне отвечает знаменитому принципу дополнительности Нильса Бора.

К субъективному я предложил отнести глобальные аферы (названные, если читатель помнит, "играми с кнопочками"). А также — большие игры правящей элиты, пытающейся искать возможность самопродления. Например, за счет создания Неоленда (бегство из капитализма в неофеодализм) или многомерных виртуализаций действительности.

К объективному я предложил отнести, например, информационный супербум и вытекающие из него сложности (необходимость скользить с возрастающей скоростью по все более тонкому информационному льду).

ПОДРАЗДЕЛИВ ПРОИСХОДЯЩЕЕ на объективное и субъективное, соотнеся одно с другим, я задался целью выяснить, какое именно объективное на данном этапе человеческого развития приобретает решающий характер. Это называется — выявление ведущего противоречия, а также слабого звена и так далее. Можно, конечно, вместо этого рассмотреть все виды субъективного, соотнести их со всеми видами объективного и подвергнуть рассматриваемое многомерному матричному анализу. Но вряд ли это сильно продвинет нас в понимании существа дела. Да и публикация в газете подобный тип анализа вряд ли предполагает.

Не успел я подобраться к вопросу об этом самом ключевом противоречии (и слабом звене), как началась суматоха с "какизвестностью". Пришлось с ней разбираться. Причем по старому наполеоновскому принципу — ввязаться в бой, а там посмотрим. Ввязывался я не без опаски ("а ну как свой концептуальный замысел погублю"). И только теперь, когда это ввязывание помогло-таки нам в концептуальном плане, породив аналитику семи ступеней, отираю, так сказать, пот со лба.

Ведущее объективное противоречие, читатель…

Оно же слабое звено всей глобальной системы…

Оно же парадигмальный базис катастрофы, разворачивающейся с неумолимой неспешностью…

Все это, представь себе, полностью обусловлено судьбой великого проекта Модерн. Того самого проекта, против которого заряжаются повсеместно постмодернистские лучевые орудия.

Выдержит система, порожденная этим проектом, — все мировые маятники поколеблются аки V, W, L и так далее, и придут в некое (чуть более или чуть менее новое) равновесие. А вот если система не выдержит — тогда судьбы минойского Крита или Древнего Египта покажутся оптимистическим мюзиклом на фоне разворачивающейся глобальной трагедии.

Все частности, которые мы перед этим рассмотрели, договорившись, что это не просто частности, а знаки чего-то большего, породив наше восхождение по семи аналитическим ступеням, в итоге требуют сейчас от нас предельной концептуальной серьезности. А как быть с актуальностью?

"Модернизации без свободы не бывает", видите ли… Да-да, конечно… А еще у нас в пределах замечательного властного тандема возникли два стиля… Их политологи в "Известиях" обсуждают ("Смена стиля: тандем обновляет кожу?", 05.06.2009).

В ХОДЕ АНАЛИЗА стилевых различий в рамках тандема выясняется, что (воспроизвожу очень близко к тексту) Медведев обращается, в отличие от Путина, к политическим меньшинствам, ведет диалог с малыми группами, наращивает за счет этого потенциал мобильности…

Стоп! Начать обращаться к меньшинству — это стилевое отличие? Но что такое тогда отличие принципиальное?

Стоп! Стоп!!! Говорится, что Путин удовлетворял запрос большинства на восстановление государства. А в чем тогда запрос политических меньшинств, на которые переориентируется Медведев? Не в восстановлении государства, а в чем? Не в обратном ли?

Ответа в публикации "Смена стиля" я не нашел. И не понял, почему надо — хоть одному властному лицу, хоть другому, переходить от опоры на большинство к… К заигрыванию с меньшинством? Так с ним и так заигрывают донельзя! К опоре на меньшинство? А как на него без диктатуры опереться? И главное, зачем? ЗАЧЕМ?!

Выделяя, как сказал поэт, из "тысячи тонн словесной руды" крупицы политического смысла, способного дать ответ на мучающий меня вопрос, я в итоге нашел (не у авторов публикации "Смена стилей", а у всего высказывающегося на эту тему разнокачественного бомонда) два варианта объяснения необходимости столь противоестественного перемещения точки политической опоры.

Первый вариант сводится к тому, что меньшинство нравится Обаме, и потому власть, тоже желая понравиться Обаме, перемещает точку опоры, или делает вид, что перемещает. Это слишком унизительный и никчемный вариант объяснения. Поэтому отбросим его, отметив, что его-то в основном и предлагают.

Что остается за вычетом отброшенного? Отдельные суждения, согласно которым меньшинство, на которое надо опереться, якобы является МОДЕРНИЗАЦИОННЫМ. И потому для того, чтобы Медведеву перейти от выполненного Путиным заказа большинства на восстановление государства к объективно необходимой модернизации — нужно опереться на модернизационный актив нашего общества. Он в меньшинстве? И что? Модернизационный актив на момент модернизации всегда в меньшинстве.

Вроде бы все правильно. Возникают всего лишь три коротких вопроса.

Вопрос N 1. Представим себе, что абсолютное большинство населения сгорает от желания голосовать за одну партию. И что реальная политическая свобода, предоставленная обществу, раз за разом это выявляет. Объективно выявляет — без подтасовок, зажимания ртов и т.д. Зачем нужна политическая свобода, то есть выявление подобного результата, этому самому меньшинству? Для того, чтобы постоянно получать подтверждение того, что "есть оно ничто, и звать его никак"? Умничанья по поводу того, что демократия на самом деле является не способом выявления воли большинства, а способом учета мнения меньшинства, не убеждают никого, включая и тех, кто умничает. Так на что рассчитывает "приличное" меньшинство, требующее политической свободы для ненавидимого им "неприличного" большинства?