— Хорошо долетел? — внезапно охрипшим голосом спросила она.

— Да. — Опустив чемодан, Маркос окинул Клэр пристальным взглядом. — А ты осунулась. Ты действительно вчера сказала мне правду?

— Да, — подтвердила она. — Родители ждут тебя в гостиной. Но, возможно, ты захочешь сначала зайти к себе в комнату?

В глазах его промелькнуло какое-то не поддающееся определению выражение, и он покачал головой.

— К чему тянуть?

Ну да, Маркос не хотел провести здесь ни минутой дольше, чем то было необходимо.

— Надеюсь, ты понимаешь, что на скорую уплату долга шансов мало. Папа может предложить, в самом лучшем случае, партнерскую долю, — сочла своим долгом сказать Клэр.

Лицо Маркоса посуровело.

— Какую бы сумму я ни вложил, все равно это будет лишь малой толикой того, что я должен.

Когда он вошел в гостиную, родители Клэр встали. Джейн приветствовала гостя слегка натянутой улыбкой.

— С вашей стороны крайне любезно приехать сюда в такую минуту, мистер Стефанидес.

— Это самое меньшее, что я могу сделать, — учтиво заверил он, поднося к губам протянутую хозяйкой дома руку. — И прошу вас, зовите меня просто Маркос.

Судя по выражению лица Джейн, она была очарована молодым греком ничуть не меньше, чем сама Клэр при первой их встрече. Тем более что он, надо думать, живо напомнил ей Никоса.

Питер Уоллес в свою очередь шагнул вперед. Плотно стиснутые зубы выдавали его напряжение.

— Признаться, последние два дня на меня сыплется одно потрясение за другим. Надеюсь, вы поверите, если я скажу, что все еще не пойму, на каком свете нахожусь.

— Да, я прекрасно понимаю ваши чувства, — согласился Маркос, обмениваясь с ним рукопожатием. — Впервые узнав правду, я сам испытал шок. Клэр говорит, у вас возникли проблемы с бизнесом. Наверное, мы могли бы обсудить их с вами вдвоем.

В смысле — наедине, поняла Клэр и собралась было возразить, но вовремя поймала на себе взгляд матери. Конечно, мама права: это мужское дело, пусть сами и решают.

— Хотите перекусить? — предложила Клэр.

— Спасибо, я уже ел в самолете, — отозвался Маркос. — Но вот от кофе не отказался бы.

— Сейчас принесу. А тебе, папа?

— Тоже. — Похоже, Питеру нелегко было приноровиться к прямому и непосредственному подходу молодого человека к делам. — Если хотите, можем пройти в кабинет. Я покажу вам мою библиотеку.

— Отличное начало для деловой беседы, — склонил голову Маркос.

Клэр сердито покосилась на него, но на красивом смуглом лице не отражалось ни тени сарказма. Мужчины вышли из гостиной, и дочь ободряюще улыбнулась матери.

— Надеюсь, они сумеют найти общий язык. А я пойду пока сварю кофе.

Когда через четверть часа она вошла в кабинет с подносом, Питер и Маркос почти не обратили на нее внимания. Даже обидно! Не она ли их познакомила?

А еще через час, когда мужчины вновь появились в гостиной, отец Клэр выглядел значительно лучше, чем утром.

— Ну как, все хорошо? — нетерпеливо спросила молодая женщина.

Ответил ей Маркос:

— Еще нет, но скоро будет. А сейчас, если покажешь мне мою комнату, я переоденусь во что-нибудь менее официальное.

— Разумеется.

Клэр попыталась было взять чемодан из прихожей, однако Маркос вежливо, но твердо отобрал его.

— Сам донесу. Ты только покажи, куда идти.

Поднимаясь по лестнице. Клэр с болезненной отчетливостью осознавала его близость. До сих пор Маркос не проявлял никаких поползновений ни обнять ее, ни хотя бы просто дотронуться до нее. Будем надеяться, думала она, он и в дальнейшем станет вести себя так же.

Клэр бессовестно лгала себе — и знала это. Тело ныло от жажды его прикосновений, его ласки! И не просто прикосновений. Стоило Клэр увидеть Маркоса, как разгорелась жажда — жажда, которою он всегда возбуждал в ней.

Гостевая спальня располагалась по соседству с комнатой, что по старой памяти считалась комнатой Клэр.

— Ванной при спальне нет, — с деланной небрежностью заметила Клэр. — Она вот тут, напротив.

Маркос положил чемодан на покрывало широкой кровати и посмотрел на нее, иронически приподняв бровь.

— Ты что, боишься меня?

Скорей уж, себя. Но вслух Клэр произнесла совсем иное.

— Ничуть. Просто хотела сказать, как высоко ценю то, что ты для нас делаешь. Поверь, если бы существовал иной способ…

— Ты бы им воспользовалась. — Лицо его стало решительным. — Тогда знай: я делаю это на одном условии.

До Клэр наконец дошло. Она застыла на месте, растерянно глядя на Маркоса. Сердце выбивало в груди барабанную дробь.

— Ты дашь денег моему отцу только в том случае, если я выйду за тебя замуж, да?

Во взгляде Маркоса не было ни намека на сожаление.

— Именно. Ты не оставила мне выбора.

— Ты ставишь меня в безвыходную ситуацию! — срывающимся голосом запротестовала она.

— Неужели ты предпочтешь спокойно наблюдать, как твой отец превращается в банкрота? — Он не дал ей времени ответить. — И на сей раз, что бы ты ни сделала, что бы ни сказала, я от своего не отступлюсь. Я не обрету покоя, пока твои права не будут восстановлены.

Она знала: Маркос говорит совершенно серьезно. Выйдя на негнущихся ногах из комнаты, молодая женщина закрыла за собой дверь и бессильно привалилась к косяку. Подумать только, не отправься она в эту злополучную поездку на родину отца, ничего не произошло бы!

Но тогда ничто не спасло бы отчима от банкротства. Надо благодарить судьбу хотя бы за возможность помочь самым близким людям.

Из комнаты для гостей не доносилось ни звука — наверное, Маркос куда-то вышел. Прихватив полотенце и халатик, Клэр отправилась в ванную принять душ. Мысли ее крутились вокруг одного и того же. Нет, вся эта затея с браком немыслима! Так или иначе, но надо найти способ вразумить Маркоса.

Потоки теплой воды ласкали тело, уносили из души тревоги. Под живительными струями Клэр расслабилась, потеряла бдительность. Тем сильнее было ее потрясение, когда дверь ванной неожиданно открылась и на пороге появился Маркос.

Онемев от потрясения, молодая женщина застыла, теряя драгоценные секунды. А вот Маркос времени не терял. Выключив воду, он без лишних слов привлек обнаженную красавицу к себе. Слабый протест замер под натиском его губ, а дальше тело Клэр словно обрело свою, отдельную от разума, неподвластную его доводам, жизнь. По коже пробежала сладкая дрожь предвкушения, соски затвердели и заныли, коснувшись волос на груди Маркоса, бедра раздвинулись навстречу властному напору его чресл. А мысли… мысли унеслись прочь стайкой вспугнутых птиц. Клэр обвила руками шею возлюбленного, а он рывком поднял ее и овладел ею…

Когда же он вновь поставил молодую женщину на пол, она все медлила, не раскрывая глаз, пытаясь обрести контроль над собой.

— Но дверь же была заперта, — начала она. — Как ты…

— Нет, не заперта, — тихо возразил Маркос. — Это теперь она заперта. Я собрался принять душ, не зная, что ты уже здесь.

— Ты же мог выйти.

— Мог, — согласился он. — Но плоть слаба… и не только моя.

Клэр наконец открыла глаза. И снова при одном взгляде на склоненное к ней лицо, усыпанное капельками воды, по телу ее пробежала волна чувственной дрожи.

— Не надо, — взмолилась она. — Не заставляй меня выходить за тебя замуж!

— У меня нет выбора, — последовал знакомый ответ.

Прекрасный и естественный в своей наготе, Маркос протянул Клэр полотенце и мягко, но решительно подтолкнул к выходу.

— Ты уже приняла душ. А я — нет. У двери в кабинку молчаливым подтверждением его слов лежал длинный черный халат. Однако Клэр все равно ни на йоту не верила, будто все произошедшее было лишь спонтанной импровизацией. Скорее всего то, что она не забеременела после прошлого раза, глубоко раздосадовало Маркоса, разбередило его мужское самолюбие. Теперь он не успокоится, пока не добьется своего.

Джейн приготовила поистине королевскую трапезу. Однако Кдэр едва прикоснулась к еде. Зато Маркос, облаченный теперь в джинсы и в легкий свитер, чувствовал себя совершенно непринужденно. За кофе он как бы между делом сообщил, что они собираются пожениться. Клэр еле успела поставить чашку, чтобы не расплескать ее.