Древний Египет, а также находившиеся в сфере его влияния Синайский полуостров, Акабский залив и побережье Красного моря — это регионы, охваченные активными тектоническими процессами. Развитие Красноморского рифта, начавшееся около 8 млн лет назад, сопровождалось внедрением магматических расплавов и гидротерм, а уже в историческое время здесь проявляли активность небольшие вулканы. Неудивительно, что в этих районах с давних пор находили месторождения различных полезных ископаемых и самоцветов.

Так, на Синайском полуострове еще до завоевания его египетскими фараонами были медные рудники. Вместе с медью добывалась и бирюза. В долине Нила археологи обнаружили отрубленную руку мумии с надетыми на нее четырьмя браслетами из золотой проволоки с бирюзой. Этим (наверное, самым древним из всех известных) украшениям с бирюзой около 6 тыс. лет [Менчинская, 1989]. Позднее на побережье Красного моря стали добывать изумруды и хризолит. Однако они не часто встречаются в захоронениях фараонов и египетской знати. Можно предположить, что места расположения копей, где добывались самоцветы, держались в строгом секрете и со смертью фараона или сменой правящей династии сведения о них утрачивались. Поэтому одно и то же месторождение открывалось многократно. Примером могут служить копи Клеопатры, где еще во 2-м тысячелетии до н. э. и вплоть до эпохи распада Римской империи с длительными перерывами добывались изумруды.

С развитием торговых связей небольшие примитивного устройства суда начали бороздить водную гладь внутренних морей, удлинялись и караванные тропы. Торговые люди стали проникать в далекие, ранее недоступные страны и среди диковинок привозили оттуда камни удивительной красоты, становившиеся символами богатства и власти. Как явствует из Библии и ряда ранних исторических источников, у Первосвященника, бывшего духовным пастырем древних израильтян, хранились священные книги, передававшиеся из поколения в поколение. Во время исполнения важных религиозных обрядов их помещали в наперсник — полотняную суму с нашитыми на нее драгоценными камнями в золотой оправе. Камни располагались рядами, по три в каждом ряду. Общее их количество соответствовало числу колен (племен) израилевых, названия которых были выгравированы на камнях. Полагают, что описание наперсника появилось в IX в. до н. э., хотя сама эта реликвия была, вероятно, гораздо более древней.

Сопоставив различные источники, известный английский минералог Г. Смит [1980] пришел к выводу, что среди камней, нашитых на полотняную суму, находились аметист, изумруд, берилл, сард, оникс, сардоникс. Помимо них, в источниках упоминаются сапфир, топаз, хризолит, яспис (яшма), карбункул. По мнению Г. Смита, под этими названиями у древних фигурировали совсем не те камни, которые известны нам. Основным диагностическим признаком минерала в те времена был цвет. Под карбункулами понимали любые камни красного цвета — гранаты, шпинель, рубины; под хризолитом — камни желтого цвета. Это обстоятельство затрудняет точную идентификацию всех камней, упомянутых в Библии. Интересно было бы узнать, какими путями попали они в Палестину, где неизвестны месторождения самоцветов. Некоторые, вероятно, были завезены из Египта, другие — из города Тиры, который по тем временам считался крупным торговым центром. Библейские камни не попали в гробницы царей, потому что считались национальной реликвией. Вместе со священными книгами их надежно прятали в годины испытаний. Наперсник просуществовал вплоть до завоевания Иудеи Римом, после чего след библейских камней теряется.

Поскольку природные минералы нашим предкам представлялись большой редкостью, о них стали складывать легенды. Проверить их достоверность тогда человеку было не под силу. Как все исключительное, камни наделялись особыми свойствами. Немало этому способствовали купцы, стремившиеся набить цену привезенному издалека товару. Да и древние эскулапы, связывавшие почти любую болезнь с кознями злых духов и дурным глазом, полагали, что защитить от них может лишь вещь уникальная, устойчивая в непогоду, не поддающаяся различным физическим воздействиям. Такими амулетами и сделались некоторые камни, за их необычность и загадочную красоту наделявшиеся магическими свойствами. Интересно, что в разных местностях значение одного и того же камня порой было прямо противоположным.

За многие столетия вокруг почти каждого из известных нам драгоценных и поделочных камней сложилась целая мифология. Возьмем, к примеру, бирюзу — самоцвет, получивший широкое признание как в древности, так и в Старом и Новом Свете. До нас дошло много мифов о бирюзе. В Персии считали, что она защищает от ударов молнии. Для древних греков и римлян это был камень любви; его дарили в знак сердечной привязанности. В Древнем Риме бирюзу полагалось носить по пятницам, так как этот день римляне посвящали Венере. Однако бирюза могла и подвести влюбленного, так как неожиданное изменение ее цвета интерпретировалось как признак непостоянства. В то же время верили, что бирюза залечивает сердечные раны и способствует примирению поссорившихся супругов. Во многих странах ее дарили на свадьбу как символ прочности брачных уз и залог счастья.

Особенно много поверий связано с целительными свойствами бирюзы, С ее помощью лечили язвы и опухоли, пытались предотвратить приступы эпилепсии. Мазью, приготовленной из порошка этого камня, снимали катаракту. Вообще, созерцание бирюзы считалось полезным для глаз. Оно усиливало зрение и делало человека способным видеть в темноте. Ну а уж тот, кто глядел на бирюзу при молодой луне, мог рассчитывать на успех и удачу в сражении [Менчинская, 1989]. Даже Аристотель воздал должное этому камню, уберегавшему, по его мнению, человека от смерти во время несчастного случая и способному помочь укушенному скорпионом. Вероятно, следуя советам великого греческого философа, русские кавалеристы любили носить перстни с бирюзой, веря, что она оберегает их от серьезных травм при падении с лошади.

Гранат в древнем мире был менее распространен, хотя имеются сведения, что хетты, создавшие мощное государство в Малой Азии (XVII–XIII вв. до н. э.), вставляли зерна граната в глазницы выбитых из камня статуй богов. Наиболее распространенной разновидностью гранатов в те времена были густо-красные альмандины. Этот минерал считался символом твердости. Носившему его человеку он придавал решительность в поступках, мог защитить от яда, а растертый в порошок, способствовал прекращению болей в желудке.

Алмазу, который стал проникать в страны Восточного Средиземноморья из Индии после походов Александра Македонского, стали приписывать многие из тех качеств, которыми наделяли гранат. Владелец алмаза обретал твердость и мужество, побеждал врагов. Ясно, что это качество алмаза ассоциировалось у древних с его непревзойденной твердостью. С помощью алмазных пилок и алмазного порошка производили резьбу по другим камням, в том числе и по самым твердым. Возможно поэтому, как полагали, алмаз способен сообщать его владельцу остроту ума, оберегать от печали, колдовства и злых духов. У Плиния Старшего читаем: «Алмаз… рассеивает пустые бредни, освобождает от пустых страхов».

Иван Грозный верил в то, что этот камень «укрощает гнев и сластолюбие и сохраняет воздержание и целомудрие». Царь, отличавшийся крайней подозрительностью, буйным нравом и отнюдь не склонный к воздержанию, признавался, что не любит алмаз, хотя он «самый дорогой из всех и редкостный по происхождению» [Горсей, 1990]. В те времена алмаз считали одним из самых губительных ядов. Французский хирург А. Паре писал, что «один глоток воды, смешанной с толченым алмазом, способен умертвить человека». Камень с такими свойствами лучше было не выпускать из рук.

Подобные поверья имели широкое хождение и на Востоке. Чтобы доказать их несостоятельность, средневековому ученому Бируни пришлось пожертвовать несколькими алмазами. Растерев камни в порошок, он в присутствии свидетелей смешал его с мясом и дал собаке. Лишь воочию убедившись, что животное не сдохло, присутствующие разуверились в старом мифе. Этот опыт произвел большое впечатление на современников Бируни [Ахметов, 1989], вероятно, не только из-за его результата, но и из-за стоимости: ведь алмазы всегда были в большой цене.