- А мы с мужем - в поселке. Смотри ты, какой плащ...

И помолчали оба, не находя, что бы еще сказать.

- Я тогда не догнал тебя, - решился наконец Жилло. - Говорили, что все вы в плен попали, что вас увели...

- Так и было. Но что ни делается, все к лучшему. Мы шесть лет городские поля пахали и городской скот пасли, и за это нам землю дали. Место - замечательное, правда, земля скверная. Но ничего, был бы скот, а уж мы землю в человеческий вид приведем.

- Красивый у вас поселок, - кивнув, сказал Жилло.

- Дурацкий! - вдруг рассердилась она. - Строили, мучились, как построили - оказалось, все не так! Ты погляди, Жилло, это же уродство двадцать хибарок, каждая - как собачья конура! Нам на днях из Кульдига картину прислали, как наш поселок должен на самом деле выглядеть. Вообрази - один большой красивый дом, где все женщины живут, другой - где все мужчины, третий - где все дети, и четвертый - где все старики! Никаких тебе конурок, окна высокие, комнаты просторные. Живу я, скажем, с Анной или с Люцией в одной комнате, и никто под ухом не хнычет, никто трубкой не дымит, чистенько у нас, красиво. И не нужно с утра до вечера по хозяйству суетиться. Пошел на поле, поработал, сколько нужно, пришел - ступай в общую столовую, там тебе уже миску на стол поставили.

- А кто стряпать-то будет? - в который раз изумился Жилло.

- Стряпать? Откуда я знаю? Из Кульдига еще не прислали распоряжения, кому у нас стряпать. Вот пока общий хлев построим, каждый будет у себя дома питаться. А потом - не знаю. Должны же они прислать распоряжение! А то - никакого равноправия. Женщина - кисни над плитой и над пеленками, а эти поганцы - трубочку в зубы и довольны! Нет уж, с нас хватит!

- Угомонись, Эрна. Так же всегда было, - напомнил Жилло. - Женщина стряпала, мужчина пахал...

- Ну и неправильно все это было! - заявила она. - Погляди на меня, я что, пахать не смогу? А вот он пусть котел картошки начистит! Правильно придумала Равноправная Дума, теперь нам, женщинам, жить будет легче, кончилась наша каторга.

- Видно, не нужен тебе больше твой муж, - усмехнулся Жилло.

- А что в нем хорошего? Такой же бездельник, как и другие. Сын - и тот не от него...

- Сын? - Жилло уже потерял способность изумляться. Конечно, было невероятно, что Эрна родила тогда ребенка, но он вдруг понял - это случилось, уж очень она хотела.

- Твой сын, Жилло. Только не стоило мне тогда рожать. Неудачный у нас с тобой парень получился.

- Это как - неудачный? Больной, что ли?

- Ну, как пожрать - он не хворый. Но сидит часами, смотрит непонятно куда. Ты его утром спросишь - Виго, тебе каши в миску добавить? А он к обеду отвечает - спасибо, матушка, я сыт...

- Виго, значит. Где он? - стараясь соблюсти спокойствие, спросил Жилло.

- Возле общественного хлева околачивается.

- Я хочу его видеть, - хмуро сказал Жилло. Новость его как обухом по лбу шарахнула. Единственный сын! И неудачный...

Парень действительно был так себе... Жилло - тонок, жилист, смугл, а этот - крупный, рыхловатый, весь какой-то белесый, как разваренная картофелина. Сидел на бревне, травинкой букашку по коре гонял. Пять минут гонял, десять. Смотрел Жилло, смотрел, и стало ему кисло. Не просыпалось в душе ничего такого... отцовского...

- Да, напрасно мы тогда... - пробормотал он.

- Мне это здорово помогло, - ответила она. - Я ведь, дура, до сих пор подарочек твой храню. Хотя по нему помойное ведро плачет...

- Ну так отдай... - все еще мучаясь и переживая, попросил Жилло.

- Пошли.

Привела Эрна Жилло в свой домик. Рассказала по дороге, что муж оправился, что насчет ребенка подозрений не было, а других детей она не родила - сперва трудно жить было, потом поняла, какой у нее Виго неудачный, и не захотела. И вынула она из шкатулки с дешевыми бусами бумажку, и развернула бумажку, и достала тусклого золота колечко.

- Спасибо, что сберегла, - горько улыбнулся Жилло.

А больше ему и сказать этой женщине было нечего. Сын Виго жил себе и жил, имея законного отца и мать, менять тут что-то - нелепо. Лучшее, что Жилло мог сделать - это оставить Эрну с ее семейством в покое. Да, правду сказать, именно это ему и хотелось сделать - поскорее оставить их всех в покое.

Объяснил Жилло Эрне, что нужно ему поскорее попасть в Кульдиг, и пожаловался на мужичков, не решившихся его туда отвезти.

- Ну и дурачье, - сказала Эрна. - У нас же есть список доходов и расходов для детского дома, а в нем - строчка "случайные пожертвования". Вот туда мы твою плату за повозку и впишем. А пропить - пусть они свои последние штаны пропивают!

Согласился Жилло на такую махинацию - и пожалел. Потому что когда к домику Эрны подкатила телега и Эрна спрыгнула на землю, оказалось, что вожжи держит Виго.

- Женщины решили, что он уже достаточно взрослый, - смущенно сказала Эрна. - Вполне может довезти тебя до Кульдига и вернуться обратно. Не такая уж великая наука... Я не хотела... Все так решили...

Пожал незаметно Жилло Эрне руку, кинул котомку в телегу и сам рядом с сыном уселся. Поехали.

Сперва молчали. Жилло колечко на пальце крутил. Удивительно, что нашлось это заветное колечко. Ведь могла выбросить в помойное ведро...

- Это золотое? - неожиданно спросил мальчик.

- Нет, Виго.

- А какое?

- Ты не поверишь... - и Жилло задумался, вспоминая. - Если хочешь, расскажу, как оно ко мне попало.

- Давай, - вялым голосом позволил Виго.

- Я когда-то травознаем был. Жил с дедом в горах. И целыми днями по склонам лазил, целебные травы и корни искал. Однажды вскарабкался на вершину, там сосенка крошечная выросла, а в хвое запутался длинный золотой волос.

- Из настоящего золота? - не поверил Виго.

- Да нет, он просто выглядел, как золотой. Я его распутал, растянул еле рук хватило. Женский волос чуть ли не в пять футов длиной - вот что это было такое! Видел ты где-нибудь такие волосы?

Виго недоверчиво на него покосился.

- Накрутил я его на палец, получилось колечко. И так этот волос улегся, что оба кончика потерялись и стало кольцо, будто металлическое. Носил его, носил - как будто с хозяйкой обручился...

Сказал это Жилло - и чуть собственным языком не подавился. Так ведь и получилось! Надел он волосяное колечко семнадцатилетним - и женился после этого? Да никого подходящего не нашел! Недавно, можно сказать, окончательно решился - и опять недоразумение. Получается, ждал ту, у кого этот длинный волос улетел. Ничего себе обручился! И, главное, на старости лет вернулось к нему заветное колечко. К чему бы?