Вдруг Дедуля увидел что-то этакое за спиной у Жилло. Прямо дыхание у него захватило.
- Нож... - шепчет. - Нож дай...
Жилло через плечо глянул - ой, батюшки... Пересекает улицу зверь. Черный, как смоль, вроде тигра, бесшумный, здоровенный - мало чем пониже лошади. Повернул к ним ушастую башку - ну, все, нашел зверюга ужин!
А зверь остановился, сел - рожа вровень с фонарем у дверей - и хорошо так зевнул. Потом встал неторопливо и прошествовал за угол. Гуляю, мол, и не надо меня по пустякам беспокоить...
- Видели? - спрашивает Малыш. - Нет, вы эти клыки видели?
- Пожалуй, с мой нож будут, - прикинул Жилло.
- С мой, - поправил Дедуля.
- Да нет же, не то! Они какого цвета - заметили? Янтарного, будь он неладен! Здоровый дядька!
- Может, это девочка, - возразил Жилло, которому почему-то не хотелось соглашаться с братцами-воришками даже в глупых мелочах.
- Одно ясно - опять в Кульдиге маги отношения выясняют. Гори они все синим пламенем! - и Дедуля сплюнул, хотя слюна к синему пламени отношения вроде не имеет.
- Я, братцы, здесь недавно и ничего про магов не знаю, - признался Жилло. - А что, воевали?
- А то, что король - ну, совсем старый король, которого убили, отец тому, которого прогнали, - с каким-то магом спелся и тот зачаровал государство. Что король ни сделает - все кажется замечательным и великолепным. Потом Равноправная Дума втихомолку собираться стала, сообразила - что не короля народ уважает, а просто обалдел от магии. Когда они против короля пошли, так и объявили.
- Коли не соврали, - встрял Малыш.
- Тогда тут страшные дела творились. Тоже, говорят, огромные звери ночью по городу носились. Но те больше на кабанов похожи были.
- Да, этот скорее кошачьей породы, - согласился Жилло. - Ну и пусть бы себе бегали...
- Людей резали хуже, чем волки. Ну, Дума призвала других магов, кавардак они какой-то устроили... Но звери пропали. Дума объявила, что навсегда... ой! Жилло, ты нам все-таки ножи верни!
- Ну вот, кабана помянули, кабан и пожаловал... - вжимаясь в стенку, прошептал Жилло. Дедуля выхватил у него нож, Малыш с другой стороны другой нож.
Жутковатый кабан, ростом не меньше того кота, на них уставился. Откуда возник - непонятно. Стальную, с синим отливом щетину на загривке поднял дыбом. Ударил копытом, примериваясь, как налететь. А ростом кабанище - чуть поменьше бычка.
- Брысь отсюда! - крикнул ему Жилло. - Брысь к себе в свинарник!
Скотина дохнула на него невероятной вонью.
Дедуля от этой вони вправо отскочил, Малыш - влево, Жилло посередке стоять остался. Нож моряцкий из-за пояса достал, изготовился к бою. На братцев-воришек даже не взглянул - не мог глаз от чудища отвести. Кабан сверкнул злобными гляделками, нацелился на Жилло свирепой мордой. Клыки из пасти полезли - прямо на глазах выросли!
Тут, видно, совесть в братиках проснулась. Справа почувствовал Жилло сквозь рукав локтем другой локоть - Дедулин. Слева услышал, как резко выдохнул Малыш. Три ножа против четырех клыков. Мало, а что делать? Убегать - так в спину эти четыре клыка и получишь.
Вдруг кабанище поднял башку, захрипел с привизгиваньем и отступать начал. Что за ерунда? Жилло с братцами смотрят на него, как дурные - или они спятили, или кабан! Отступает, гад с копытами, отступает и внезапно исчезает во тьме - только с полдюжины ударов его копыт раздается. Куда подевался? Зачем приходил?
Поворачивается Жилло к Дедуле, чтобы задать ему эти вопросы, и тут все становится ясно. Рядом с Дедулей невозмутимо сидит черный гигантский котяра. Верхнюю губу вздернул, янтарные клыки показывает. И смотрит кабану вслед. Ну, конечно, у него же лапы бесшумные...
- Отступаем влево, братцы, - командует Жилло. - Влево, говорю, озираться потом будете...
Кто его знает, что у зверюги на уме. Может, зверюга просто ужин свой охраняет?
Но не протянул зверь хищную лапу с растопыренными когтями, не подцепил Жилло когтем и к пасти не поднес. Просто смотрел вслед пропавшему вонючему кабану.
Когда Дедуля с Малышом увидели, кто с ними рядышком сидел, ругнулись оба вполголоса. Магов заковыристым словом помянули, а Думу - ту по-простонародному.
- Подальше бы убраться от всей этой магии... - мечтательно сказал Жилло и двинулся в сторону кабачка. Братцы-воришки - за ним. Видно, твердо решили весь остаток дней своих за Жилло держаться.
- Ребята, за что я вам так понравился? - спросил у них Жилло, когда рано утром устроили они себе в баркасе роскошный завтрак. - Я же всего-навсего графский слуга. Ну, правда, я вас на сколько-то постарше и на столько же поумнее. Но это еще не повод приставать ночью к незнакомому мужчине!
- Мы в тебе вожака почуяли, - признался Дедуля. - Я-то не вожак, сам понимаю. А Малышу - тому вовсе дядька с розгой нужен, чтоб порядок соблюдал. Ты действительно вожак, Жилло.
- Отродясь не бывал, клянусь честью! - воскликнул изумленный Жилло.
- Ну вот, ты же запрещенным словом так запросто клянешься... Значит, вожак.
- Я не словом клянусь, - вздохнул Жилло, - а тем, что это слово означает.
И задумался - потому что и сам себе не мог объяснить, что оно означает. Возможно, молодой граф это знал с пеленок, а ему, слуге, самому бы кто растолковал...
- Ну, идем, что ли, в Коронный замок? - спросил Дедуля. - Сейчас, с утра, туда очень даже просто будет проскочить. Во двор впускают всяких жалобщиков. Ты ж понимаешь, равноправный народ нельзя обижать! Ну вот идут, хнычут, что в отхожем месте пол проломился, так не пришлет ли Равноправная Дума плотника?
- Он не шутит, Жилло, мы там стояли в очереди, так всякого наслушались, - подтвердил Малыш. - Ну так идем, что ли?
Посмотрел Жилло на свое приобретение при солнечном свете. Молодые оба, с лица приятные, Дедуле под тридцать, Малышу за двадцать. Чем-то похожи, хотя не скажи они сразу, что братья, Жилло бы не догадался. Малыш - повыше, Дедуля - пониже и покрепче, у Малыша волосы посветлее, даже с рыжинкой, у Дедули - темно-русые. Глаза у обоих живые, чтоб не сказать попросту - хитрющие. И шустрые руки, что при их ремесле и полезно, однако глядеть на такие руки не очень-то приятно.
- Пошли, детки, - и Жилло поднялся. - Только ничего тут не оставлять. Капитан с "Золотой Маргариты" пояс оставил - через четверть часика пояс прямо в воздухе растворился.