— Помню.

— Еще бы. Но вся штука в том, что она знает, что мы с тобой незнакомы. Как же мне выдать тебя за старинного друга? — прошептала Миган, глядя на движущуюся к ним Пенни.

У той же глаза округлялись от удивления по мере приближения к ним.

— Миган, как я рада тебя видеть. Я хотела позвонить тебе, но ты даже не представляешь, что такое двое детей. — Она повернулась к Барту. — Вы вместе?

Барт положил руку на плечо Миган.

— Вместе. Мы с вами не встречались? Похоже, мне знакомо ваше лицо.

Миган смотрела на Барта во все глаза, но в разговор не вмешивалась. Пенни подошла ближе.

— Мы с вами на днях разговаривали в магазине у дороги. Я тогда и с Миган встретилась, но вы вроде бы друг друга не знали.

— А, помню-помню. Вы искали шорты для джоггинга.

— Точно. — Она смотрела с недоверием. — Когда это вы успели познакомиться?

— Мы познакомились много лет назад, в Оберне. Я позвонил Миган, когда узнал, что буду в этих краях на свадьбе сестры, а она пригласила меня заехать к ней в дом. А потом мы столкнулись в магазине, но я ее не узнал. Правда, последний раз мы виделись в колледже. У нее были длинные волосы и…

— И я была несколько изящнее, — вставила Миган, наконец вступая в разговор.

— Представьте мое изумление, когда я позвонил ей в дверь и увидел, что это та самая женщина, с которой я столкнулся в магазине сувениров.

У Пенни взлетели вверх брови.

— Так вы старые знакомые?

— Чистая правда, — бодро соврала Миган, стараясь не краснеть.

— Если честно, то мы были больше чем друзья, — подлил масла в огонь Барт. — И вот представьте себе, я ее не признал.

Пенни заулыбалась.

— Знаешь, Миган, я говорила Тому, что ты в городе, и он сказал, что рад был бы повидать тебя. Почему бы вам с… — Она вопросительно посмотрела на Барта.

— Барт Кромвель, — представился он и протянул ей руку.

Она не выпускала его руки, пока говорила.

— Почему бы вам с Бартом не зайти к нам шестнадцатого? У нас будет несколько знакомых. Так, ничего особенного.

— Я не строю никаких планов, сама понимаешь.

— Ясное дело. К тому времени ты можешь оказаться в роддоме, но приглашение остается в силе, договорились?

Барт смотрел на Миган. Недоверчивая, умная и беременная — лучшей приманки для убийцы не придумаешь. Еще пару дней назад она была всего лишь именем в досье, фотографией в деле, женщиной, вынашивавшей ребенка жертвы взрыва. Так это и должно быть. Только было в ней что-то, что не позволяло ему оставаться безучастным.

Впрочем, он умеет держать себя в руках. Он профессионал, и единственное, что он хотел, — это поймать Мясника.

Перед глазами у него всплыла страшная картина. Кровь, искалеченные тела, медвежонок в безжизненной руке. Но Мясник как ни в чем не бывало гуляет по улицам, делая свое привычное дело. Убивает. И снова убивает.

Он ощутил острое чувство вины. Он многого не говорил Миган. Она не должна знать всю подноготную. И убийцу тоже. Он защитит ее и возьмет этого человека. Почему же так сосет под ложечкой? Ему приходится иметь дело с беременной женщиной. Может, это на него так подействовало? Он сам себя едва узнает.

— Ты действительно мастер своего дела, — рассмеялась Миган, когда Пенни удалилась.

— А то как же. Теперь нас видели вместе. Можно уходить.

— Что-то не так? Я думала, ты сейчас пройдешься насчет Пенни.

— Попозже. А сейчас я хочу чего-нибудь выпить и полюбоваться на закат.

— Я знаю подходящее местечко.

На этот раз Миган села за руль и повела машину в «Пеликаний насест». Надо было положить бифштексы и курятину в холодильник, а балкон на втором этаже был подходящим местом, где Барт мог избыть навалившуюся на него тоску. Миган не задавала ему вопросов, но про себя сочувствовала ему. Если он полжизни провел, охотясь на типов вроде того, что пытался утопить ее, немудрено, что время от времени он впадал в черную меланхолию.

Когда они подъехали к дому, там стоял грузовичок, заляпанный грязью и весь ржавый.

— Похоже, у нас гости, — сказал Барт. — Узнаешь грузовичок?

— В первый раз вижу.

— Останови машину прямо за ним. — Он достал из-под пиджака черный пистолет с рифленой рукояткой. Миган показалось, будто черная туча нашла на солнце, но она ничего не сказала.

Не успела она выключить зажигание, как из-за угла дома показался Лерой Шелби. Он был босой, в рваных джинсах и голый по пояс.

— Все в порядке. Это Лерой Шелби, сын Фенелды, — сообщила Миган. — Спрячь пистолет. — Она вышла из машины. — Лерой? Что ты тут делаешь?

— Я же обещал починить этот кран. Простите, что так долго.

Ах да, кран. Она и забыла.

— Я не узнала машину.

— В прошлый раз я приезжал на маминой. Эта колымага метр едет, два стоит. Как только подкоплю деньжат, отправлю ее на кладбище.

Она познакомила Барта и Лероя. Барт оглядел Лероя, как он оглядывал всех, кого впервые видел. Он всегда на работе, мелькнуло у Миган. Лерой был какой-то всклокоченный и безалаберный, но, насколько она знала, серьезных неприятностей у него не было.

— Ты уже починил кран?

— Я для этого приехал, но кто-то забрал ключ из-под ступенек.

— Это я его забрала, — сказала Миган. — Мне это действовало на нервы. Теперь будешь брать ключ у матери.

— У матери так у матери.

Барт взял ее за руку. Миган, никак не прореагировав на этот жест, добавила:

— Поскольку мы с Бартом будем здесь вместе какое-то время, лучше звони, перед тем как приходить.

— Как вам угодно.

Миган представить себе не могла, что подумает Фенелда, узнав об этом. Решит, вероятно, что яблоко от яблони недалеко падает и что она пошла по стопам матери.

Барт о чем-то болтал с Лероем. И когда они поднялись по лестнице к входной двери, оба смеялись, как старые друзья. У Барта Кромвеля все старые друзья. Этот человек существует, пока не окончено задание. А потом превращается в другую личность в другом городе с другой женщиной на руках.

Можно только пожалеть женщину, которая полюбит его, что довольно просто, если принимать его заботу и внимание за чистую монету.

— А теперь я с удовольствием выпил бы чего-нибудь холодненького, — сказал Барт, когда Лерой оставил их и пошел наверх чинить кран. — Если устроишь пару местечек на балконе, я принесу все что надо. Ты что будешь? Яблочный сок, молоко или воду?

— Яблочный сок со льдом.

— Получай. — Он открыл буфет и достал стакан.

— Женщине с тобой находиться опасно, ты развратишь ее в два счета.

— Что-то не припомню, чтоб мне говорили такое. — Он бросил пару кубиков льда в стакан и наполнил его соком. — Одно из двух, либо ты из тех, кого легко развратить, либо ты пробудила во мне нечто, мне самому неведомое.

Он протянул ей стакан. Их пальцы встретились, но никто не отдернул руку.

Она посмотрела вверх, и их взгляды встретились. Миган почувствовала предательское тепло в груди.

— Видишь ли, Миган, твоя беременность действует на меня как-то особо. Но напрасно ты думаешь, что она делает тебя менее привлекательной и желанной, — сказал он.

Его слова беспокоили и пробуждали чувства, которые она всегда гнала. Барт отпустил стакан, но незримая связь осталась.

Миган вышла на балкон и посмотрела на залив, однако водная стихия сейчас ее не успокоила.

Барт подошел и встал рядом.

— Когда ты не Барт Кромвель, когда ты являешься самим собой, у тебя есть жена?

Барт стоял и смотрел на сияющий пляж, который ему казался воплощением рая, и обдумывал вопрос, который напоминал ему про ад.

— Это так важно, Миган?

— Может, и не так уж важно, но моя жизнь в твоих руках. И я хотела бы знать о тебе настоящем, а не выдуманном, хотела бы знать, есть у мужчины, в которого я будто бы влюблена, жена и дети. Должна же я знать, есть ли у тебя человеческие чувства, если ты вообще способен что-либо чувствовать вне работы.