– Райс связан с этой страховкой? Он покачал головой:

– Нет. Мисс Шерман даже настаивала, чтобы он ничего о ней не узнал. Страховка должна была держаться в тайне, она не хотела привлекать к себе внимания каких-нибудь негодяев. Она сказала, что Райс ничего не должен знать.

– Мог он как-то это обнаружить?

– Не вижу ни малейшей возможности. Полис был подписан в кабинете адвоката мисс Шерман, у него он и хранился. Именно он и заявил претензию, как только узнал, что ее похитили.

– Кто ее адвокат?

– Лео Саймон, – ответил Гудьер. – С ним все в порядке, Фэншоу подтвердит.

– Да, это один из лучших адвокатов. Райс понятия не имел о существовании этой страховки, – сказал Фэншоу. – Но теперь он о ней знает и давит на нас.

– Ну ладно, – сказал я, вставая со стула. – Я поехал.

– Держи со мной связь, – велел Мэддакс. – Мне нужно возвращаться в Сан-Франциско. Если что-то вскроется, я приеду.

– Хотите послушать о деле Джеллерт, пока вы здесь?

– Нет, если там нет ничего интересного. Мне еще надо успеть на самолет. У нас сейчас есть работа, а делом Джеллерт мы займемся, если и когда поступит претензия.

– Как хотите.

Мы с Гудьером вышли вместе. На улице он сказал мне:

– Он говорит, если что-то вскроется! Как бы мне самому не вскрыться…

– Что ты переживаешь? Надеюсь, ты себя не винишь? Мэддаксу просто надо было на кого-нибудь наорать. Сам знаешь, в нашем деле такие случаи бывают.

– Наверное, ты прав, – уныло ответил он, – но это так ужасно, когда по двум твоим сделкам ведется расследование. Ты что-нибудь выяснил, когда был у мисс Джеллерт?

Я покачал головой:

– Ничего. Ты знал, что у нее есть сестра-близнец?

– Нет. А при чем здесь сестра?

– Не знаю. Она замужем за типом по имени Джек Конн. Возможно, он преступник. Гудьер нервно щелкнул пальцами:

– И в этом тоже я виноват? Я улыбнулся:

– Алан, не заводись. Я видел Сьюзен Джеллерт и Денни, и теперь я точно так же поверил бы им, как и ты. Они славная пара.

– Я знал, что ты так и решишь, – просиял он. – Эти двое – честные ребята. Мне хочется, чтобы у них все получилось.

– Ты видел ее номер?

– Хотел, но как-то пропустил. Как он тебе?

– Для той публики, которая на него ходит сейчас, этот номер просто потрясающий, но не для Нью-Йорка. Она болтается по сцене нагишом и со змеей.

– Денни считает, что в Нью-Йорке их ждет успех.

– Да, он так и сказал, но, на мой взгляд, у них нет шансов.

– Говорят, Элен работает с тобой?

– Точно. Деньги – в семью. Она убедила Эндрюса дать ей работу. Я оставил ее в Спрингвилле, рядом с Коннами. Она за ними наблюдает.

– А Конн-то здесь при чем? – удивился Алан.

– Хотелось бы мне знать. Элен считает, что он очень даже при чем. Женская интуиция. Она думает, что тут пахнет надувательством.

– Ее беда в том, что у нее слишком богатая интуиция, – рассмеялся он. – Ну ладно, мне пора снова заняться делом.

Мне в голову вдруг пришла одна мысль.

– Послушай, ты никогда не сталкивался с парнем, который называет себя Бернардом Хофманом?

– Слышал о таком, но никогда не встречал, а что?

– Он работает по делу Джеллерт. Я с ним случайно познакомился, но он не сказал, кто его заказчик. Что ты о нем знаешь?

Гудьер очень удивился:

– Только то, что он частный сыщик, и притом не слишком чистоплотный в делах. Говоришь, работает по делу Джеллерт? Ты уверен?

– Я знаю, что его интересуют ее полисы. Три дня назад он проник в контору Денни и изучил их.

– Зачем?

– Спроси чего полегче. Он не сказал. Вот выберу минутку свободного времени и насяду на него. Может, удастся его разговорить.

Гудьер посмотрел на часы:

– Мне пора бежать, я и так уже опоздал на встречу. Дай знать, если что-нибудь выудишь из Хофмана, ладно?

– Конечно. Где живет мисс Шерман?

– На бульваре Беверли-Глен, в большом доме с красной крышей, не пропустишь.

– Спасибо. Ну пока!

Я забрал свою машину с парковки и отправился на бульвар Беверли-Глен.

Я ехал по длинной извилистой дороге, ведущей к дому Шерман. Дом оказался именно таким, каким я его себе и представлял, со всеми штуковинами, которыми так любят украшать свое жилище кинозвезды в доказательство своего успеха и благосостояния. Там был неизменный бассейн, освещенный огнями прожекторов, обширный ухоженный сад, широкие веранды, шезлонги, гамаки и зонтики от солнца и, наконец, большой, длинный особняк с двадцатью спальнями, не меньше.

У ворот дежурили полицейские, но, взглянув на мою визитную карточку, они меня пропустили. У парадной двери тоже стояла охрана: утомленные копы, несколько смущенные обилием роскоши кругом.

Бледный дворецкий провел меня в гостиную, где у открытых окон о чем-то тихо беседовали трое мужчин и девушка. Один из мужчин подошел ко мне. Он был высоким и стройным, с узким загорелым лицом, острым подбородком, тоненькой ниточкой усов и наглыми светлыми глазами. На нем была желтая шелковая рубашка с расстегнутым воротничком, хлопчатобумажные брюки бутылочного цвета и коричневые замшевые ботинки. На узком запястье блестел золотой браслет.

Он мог не сообщать мне, что его зовут Перри Райс, я уже видел его на фотографиях рядом с Джойс Шерман, а теперь решил, что в натуральном виде он мне нравится гораздо меньше, чем в газете.

– Моя фамилия Хармас, я из «Нэшнл фиделити», – представился я. – Меня прислал Мэддакс из отдела претензий.

– Вы не торопились, – процедил Райс. – Мы уж решили, что вы заблудились. Ну что ж, раз уж вы наконец здесь, то познакомьтесь с остальными. Мисс Мира Лэнтис, секретарь моей супруги.

Он позвал девушку, та повернулась и посмотрела на меня без всякого интереса. Она была невысокой и такой смуглой, что я подумал, не течет ли в ней мексиканская кровь. У нее были большие, темные, блестящие глаза. Фигурка была неплоха, чуть пухленькая, но девица умела себя подать. В белом льняном платье она казалась красивой и нарядной. Гардения в прическе завершала картину.

Я сказал то, что обычно говорят в таких случаях; она и не подумала ответить.

– Мистер Ховард Ллойд, – продолжал Райс, сделав знак седому мужчине; тот подошел и пожал мне руку.

Я посмотрел на него с любопытством. Его имя было мне так же знакомо, как и имя Сэма Голдуина, а будучи владельцем «Пасифик пикчерз», он считался одним из богатейших людей в мире. Он был бледен и расстроен, глубоко посаженные глаза смотрели на меня так напряженно, что я даже смутился.

– Рад, что вы приехали, мистер Хармас, – медленно произнес он низким голосом. – Похоже, ребята, на этот раз вам не повезло.

– Да уж, – согласился я. – Но в нашем деле без этого не бывает.

– А это Миклин из Федерального бюро, – сказал Райс, кивая низкорослому толстяку, который вздернул вверх подбородок и не подал мне руки. – Есть какие-нибудь новости?

– Нет. Мы ждем, что в любой момент могут поступить указания о выкупе. Пока мы их не получим, сделать ничего не удастся.

– Раз ваша компания отвечает за выплату выкупа, – заявил Райс, беря сигарету из золотого портсигара, – то, может быть, вы скажете нам, когда сможете собрать деньги?

– Это зависит от суммы, – ответил я. – Похитители требуют, чтобы им платили в мелких купюрах, и обычно они готовы ждать.

Он закурил; бледные глаза осматривали меня с ног до головы.

– Понятно. А тем временем бедняжка Джойс мучается в их лапах. Чем скорее вы подготовите большую сумму, тем лучше!

– Вы не знаете, какой она будет? Он уставился на меня:

– Откуда?

– А вдруг вы ясновидящий!

Слушавшая наш разговор Мира Лэнтис не выдержала и тихонько хихикнула, и Райс подскочил, как от удара хлыстом.

– У меня большое желание расквасить вам нос! – прорычал он.

– Не стоит, – посоветовал я и улыбнулся. – Я отвечу вам тем же.

– Но мы же теряем время, – вмешался Ллойд. – Мистер Хармас, мы подумали, что, когда поступят указания, вам бы следовало привезти выкуп.