Тереза училась на первом курсе и жила в общежитии студенческого городка, в кампусе. Она выбрала полный учебный план и, кроме того, работала на полставки в детском садике общежития для семейных.

Предполагалось, что Лофтон похитили в самом кампусе или рядом. Случилось это в среду, на следующий день после того, как занятия закончились, а студентов распустили на рождественские каникулы.

Большинство студентов быстро разъехались. Тереза оставалась в Денвере по двум причинам.

Во-первых, она работала и детский сад не мог закрыться раньше выходных. Во-вторых, существовало затруднение, связанное с ее автомобилем. Старенький «фольксваген-жук» ждал замены сцепления, и только после этого Тереза могла бы добраться домой.

О похищении стало известно не сразу, поскольку все ее друзья и соседи по общежитию уже уехали. Никто вообще не знал, что она пропала. Когда Тереза не вышла на работу утром в четверг, менеджер подумал, что она просто отправилась домой, в Монтану, не сообщив об этом, поскольку не предполагала возвращаться к работе после рождественских каникул.

Такой случай казался особенным проявлением студенческого легкомыслия, учитывая, что экзамены уже сданы, а каникулы объявлены. Менеджер не подал сведений в университет и не сообщил властям.

Тело обнаружили утром в пятницу в Вашингтон-парке. Детективы проследили перемещения Терезы до полудня среды, когда она позвонила автомеханику с телефона детского сада. Механик запомнил детские голоса, раздававшиеся в трубке.

Терезе сообщили, что автомобиль уже исправлен. Она обещала забрать машину после работы, предварительно заехав в банк. Однако не успела сделать ни того ни другого. Попрощавшись с менеджером детского садика во второй половине дня, она вышла на улицу. Больше никто не видел ее живой. Разумеется, кроме убийцы.

Мне оставалось только посмотреть на фотографии, чтобы понять, почему это дело так потрясло Шона, накинув поводок на самое его сердце. Здесь были фотографии, сделанные до и после трагедии. Портретный снимок, вероятно — для выпускного альбома. Юная девушка с ясным лицом. Казалось, перед ней вся жизнь. Темноволосая, с вьющимися волосами, она взирала с портрета взглядом, полным чистой голубизны. В каждом зрачке отразилась маленькая звездочка — след от фотовспышки.

Еще был довольно откровенный снимок, в шортах и блузке на бретельках. Тереза смеялась, в руках она держала картонную коробку, которую достала из машины. Мышцы на тонких загорелых руках напряжены. Казалось, ей трудно держаться прямо перед фотографом с тяжелой коробкой в руках. Перевернув снимок, я увидел надпись, сделанную, очевидно, рукой одного из родителей: «Терри, первый день в кампусе! Денвер, Коло».

Остальные снимки сделаны после. Их оказалось больше, и меня поразило количество. Почему полиции понадобилось столько фотографий? Каждый из снимков сам по себе казался жестоким насилием, хотя девушка представала здесь уже мертвой. Глаза Терезы Лофтон выглядели совсем иначе: они потухли, потеряв на снимках весь блеск. Широко открытые, они стали безжизненными, будто подернутыми молоком.

Судя по снимкам, жертва лежала примерно в двух футах от подстриженных кустов, в снегу, на небольшом косогоре. Газеты не врали. Тело жертвы было разрезано на две части. Горло перетянуто шарфом, а глаза неестественно широко открыты и выпучены — словно подтверждая, какой смертью она умерла.

По-видимому, преступника не остановило содеянное, и он продолжил свою страшную работу. Убийца разделил тело надвое, по талии, поместив нижнюю половину на верхней, так что построенная им жуткая композиция напоминала сексуальное действо, словно бы производимое частями трупа.

Вдруг я заметил, что Векслер, оставшийся по другую сторону стола, внимательно наблюдает за тем, как я изучаю страшные снимки. Мне пришлось напрячься, чтобы не выдать отвращения. Или их притягательной силы. Теперь я понимал, от чего старался оградить меня брат. Никогда не приходилось видеть сцен, наводящих такой ужас.

В конце концов я сам взглянул на Векслера.

— Господи!..

— Да.

— В газетах писали, будто это напоминает случай с Черной Далией в Лос-Анджелесе. Это правда?

— Да. Мак купил себе книгу об убийстве в Лос-Анджелесе. И еще: он созвонился со старыми клячами из тамошнего департамента полиции. Имелось определенное сходство. Но то дело было пятьдесят лет назад.

— Возможно, кто-то позаимствовал идею.

— Да, он тоже так думал.

Я вернул фотографии обратно в конверт и снова посмотрел на Векслера.

— Она была лесбиянкой?

— Нет, насколько мы сумели изучить эту тему. У Терезы имелся бойфренд, еще со времен ее жизни в Буте. Хороший мальчик. Мы его не подозреваем. Кстати, твой брат тоже размышлял на эту тему. Это следствие сделанного преступником с частями тела, как ты понимаешь. Он считал, что кто-то мог отомстить ей, если она действительно была лесбиянкой. Или высказалась бы о ком-то. Ему не удалось собрать такую информацию.

Я кивнул.

— Кстати, у тебя осталось сорок пять минут.

— Знаешь, сегодня ты опять назвал его Маком — в первый раз за все прошедшее время.

— Кончай базарить. Сорок пять минут.

Заключение о вскрытии казалось куда менее интересным, чем снимки. Для себя я лишь отметил, что время смерти зафиксировано на первый же день исчезновения Терезы Лофтон. К моменту обнаружения трупа она была мертва уже более сорока часов.

Основная часть фактов не вела вообще никуда. Рутинное расследование прошлось по семье, знакомым мальчикам, друзьям из кампуса, коллегам по работе и даже родителям детей, за которыми она следила в садике. Однако усилия полиции не принесли ничего. Практически все подозрения отпали вследствие алиби или иных обстоятельств.

Заключение утверждало, что Тереза Лофтон не знала своего убийцу и ее путь пересекся с ним случайно, по трагическому для девушки стечению обстоятельств. Неведомого убийцу все время определяли как мужчину, хотя не нашлось никаких доказательств этого факта и жертву не изнасиловали. Тем не менее большинство жестоких преступников, убивавших или расчленявших женщин, оказывались мужчинами. Потому предполагалось участие физически сильного убийцы, способного рассечь кости и хрящи тела. Впрочем, режущего орудия так и не нашли.

Хотя тело обескровилось почти полностью, нашлись признаки образования трупных пятен, а это указывало на конечное время, прошедшее с момента убийства и до расчленения. Согласно выводам эксперта — два-три часа.

Еще одной особенностью явились данные о моменте появления тела в парке. Его обнаружили примерно через сорок часов после исчезновения Терезы Лофтон и ее предполагаемой смерти. В то же время парк всегда был оживленным местом для прогулок и пробежек публики. Казалось маловероятным, чтобы тело могло оставаться на довольно открытом месте, где его обнаружили, слишком долго. Пусть даже ранний снегопад и убавил количество посетителей. В самом деле, донесение говорило о том, что тело пролежало не более трех часов. После чего на рассвете его обнаружил случайный бегун.

В таком случае где оно находилось все остальное время? Следователи не нашли ответа на этот вопрос. Однако они получили нить. Буквально — нить.

Анализ показал огромное количество чужеродных волосков и волокон, найденных на теле и на волосах самой жертвы. Вначале их сопоставили с волосами жертвы, затем — с данными по известным следствию людям. Один из разделов экспертизы оказался очерченным. Здесь упоминалось особое хлопковое волокно, капок, найденное на теле в большом количестве. С тела и волос сняли тридцать три пробы, содержавшие это волокно. Все говорило о прямом контакте жертвы с его источником. Эксперты утверждали, что, несмотря на сходство с хлопком, капок не так широко известен и используется в основном для обеспечения плавучести: для судовых принадлежностей, спасательных жилетов и в некоторых случаях для специальных спальных мешков. Я задался вопросом: почему эта информация обведена? — и спросил об этом Векслера.