Совершенно необычная.

И все же это не сон. Они действительно находятся именно здесь, на краю земли, на северо-востоке СССР, вынужденные приземлиться на затерянной в тундре, покрытой снегом, промозглой от стужи вражеской базе, чтобы любой ценой раздобыть топливо и заправиться, ибо их израненный, дымящийся бомбардировщик В-52 «Мегакрепость» явно не дотягивает до родного аэродрома.

Приставив пистолет к виску дежурного офицера базы, они подогнали к самолету автозаправщик и закачали полный бак. Увы, никто не заметил, как пленник сбежал и теперь, гад, поднял по тревоге местную милицию. Люгер в досаде покачал головой. А начиналось все очень хорошо. В ходе полета, выполняя одно из самых секретных заданий в истории американских военных операций, они, применяя новейшие средства радиоэлектронной борьбы (РЭБ), успешно преодолели зону ПВО, ушли от ракет «земля-воздух», стаи смертоносных истребителей МиГ и, с хирургической точностью нанеся бомбовый удар, вывели из строя, пожалуй, наиболее изощренное оружие, каким когда-либо обладал Советский Союз.

Впереди их ждал триумф, но ситуация мигом изменилась — теперь они обречены и наверняка попадут в лапы проклятой Красной Армии. Люгер был абсолютно уверен в этом, как и в том, что даже на самых глухих окраинах русские будут грызться за свою Родину-мать всеми зубами.

Высокий, худой двадцатишестилетний штурман родом из Техаса сидел, угрюмый, один на нижней палубе гигантской «Мегакрепости», экспериментальной крылатой машины, которую задействовали для столь неординарной и опасной миссии. Он чувствовал, как по телу пробегает неудержимая дрожь — смесь страха, безысходности и отчаянного гнева. Лейтенант хотел только, чтобы быстрее все кончилось.

Любое сопротивление, учитывая их положение, бессмысленно. Может быть, лучше сдаться? То, чем им удалось-таки заправить бак, представляло собой грязное топливное масло, а не реактивное топливо. Один из их восьми моторов вышел из строя, другой подтекал и по сути стал обузой. Фюзеляж «Старого пса» в дырках, словно решето. Довольно странную, похожую на букву "V" конструкцию в хвостовом оперении, которая одновременно служила направляющей и горизонтальным стабилизатором, отстрелили. Шасси целиком вмерзли в глубокий снег со льдом. Вообще сомнительно, сможет ли самолет вырулить на шести моторах, не говоря уже о том, что взлетать надо по короткой узкой заснеженной полосе. В довершение печальной картины командир корабля, генерал-лейтенант Брэдли Эллиот лежал без сознания сзади в кабине, куда его, обмороженного и едва не замерзшего, оттащили ребята.

Они находились в кольце, окруженные силами охраны базы.

Люгер автоматически начал пристегивать себя ремнями в катапультируемом кресле в нижнем отсеке кабины, но бросил это занятие, когда вдруг понял, насколько тщетной будет попытка поднять израненный самолет в воздух.

Внизу в обшивке зияла широкая дыра, через которую он видел следы на снегу. Еще каких-нибудь несколько часов назад его правая нога упиралась как раз в то место, где теперь пустота. Впервые после посадки на базе Люгер внимательно посмотрел на ногу и тут же почувствовал, как волосы на голове встают дыбом. Даже под плотными бинтами из индивидуальной аптечки он ощутил, что коленная чашечка отсутствует, бедро как-то скручено, ступня неестественно вывернута под углом. Из-за сильного ветра и жуткого холода, идущего снаружи, нога превратилась в неузнаваемую дубину. Возможно, ее придется ампутировать! В лучшем случае — хромать ему до конца его дней. Похоже, большая часть навигационного оборудования повреждена, регулировка сбита. Оружие тоже, вероятно, вышло из строя. Нет, интересно, на что эти гаврики еще надеются?..

Его товарищ, капитан Патрик Макланан, помог генералу Эллиоту и двум женщинам из экипажа подняться на верхнюю палубу и уже пристегивал себя к креслу, как вдруг второй пилот подполковник Джон Ормак позвал Патрика к себе наверх. Во время заправки Ормак держал мотор номер пять включенным, несколько минут назад удалось завести второй. При зажигании грязное топливо вызывало в двигателях резкие хлопки. Казалось, они вот-вот взорвутся, но каким-то чудом моторы один за другим включались. Сейчас их работало уже несколько. Люгер подумал, что Макланан, наверное, будет выполнять функции второго пилота, ибо командира пришлось заменить. Он надел наушники, чтобы заглушить рокот и вой двигателей. В ушах зазвучали голоса пилотов.

— Если мы откроем здесь стрельбу... — начал Ормак.

— Вряд ли у нас будет выбор, — быстро проговорил капитан.

А что, если и впрямь удастся вырваться, мелькнула мысль у Люгера. Как? Каким образом? Пол-экипажа ранено, самолет прострелен, кругом солдаты.

— Они хотят захватить нас, — снова подключился Ормак. — Патрик, ну же, быстрее.

Со стороны крыльев усилились хлопки, удары. «Старый пес» дернулся, заерзал, закашлялся. Один в нижнем отсеке, раненый, замерзший, Люгер чувствовал себя полным бревном, бесполезным для своих товарищей в тот момент, когда в нем особо нуждались. Экипаж пытался запустить двигатели. По всей вероятности, Ормак и Макланан твердо решили идти до конца — либо поднять самолет в воздух, либо умереть. Люгер улыбнулся. Добрый старина Макланан, задира и нахал, сует голову прямо в пасть русскому медведю. Хотя делает все правильно, как учили, — никогда не сдаваться и не терять надежды.

В нижнем отсеке зажегся свет, значит, заработали генераторы. К счастью, навигационные приборы оказались в порядке, работала система определения местонахождения по спутникам, компьютеры, предоставляющие информацию о районе и определяющие нижний порог высоты полета на местности. Действовала даже система вооружения ракетами класса «воздух-воздух» типа AIM-120 «Скорпион». Инстинктивно, а может быть, благодаря приливу оптимизма Люгер нажал на кнопку, дал команду компьютеру собрать данные о районе, получил на дисплее ответ... И вдруг лампочки на приборах безнадежно погасли, Люгер откинулся на спинку кресла.

Двигатели уже ревели почти в полную мощь, как при выруливании, но «Мегакрепость» не двигалась с места. Ормак и Макланан старались изо всех сил, снова и снова приводили в действие приборы, запускали другие двигатели...

Внезапно отчетливый треск крупнокалиберного пулемета рассек воздух.

По нам стреляют... Ублюдки вонючие!

Наверху Макланан, не переставая бороться с моторами, схватил трубку внутренней связи:

— Слышите меня? Сообщаю обстановку. — Двигатели, работавшие на холостом ходу, несколько притихли. — Слева по борту ярдах в ста русский бронетранспортер с пулеметом. Они приказывают глушить моторы.

Внизу одинокий Люгер аж закипел. Глушить? Сейчас! Как говорят в Техасе — когда поросенок вырастет...

Он медленно поднялся из кресла, сделал шаг, с трудом волоча за собой покалеченную правую ногу, словно мешок тяжелого мокрого песка. Затем перевел взгляд наверх, вдоль лестницы, соединяющей обе палубы, и увидел специалиста по электронике Венди Торк, склонившуюся над генералом Эллиотом. Она укрывала командира своей теплой курткой... Венди заметила Люгера, в глазах застыл немой вопрос. Лейтенант пристально посмотрел на нее, стащил с плеч летную куртку, молча передал женщине, показав жестом, что с ним все в порядке, но в ответ получил лишь недоверчивый взгляд карих глаз.

— Спасибо, Дэйв, — крикнула Торк. Впрочем, шесть работающих двигателей полностью заглушили ее слова. Люгер вымученно улыбнулся, сделал еще шаг и оказался вне поля ее зрения. Интересно, куда он направляется, подумала Венди. Ремонтировать поврежденное реле? Проверить заднюю дверь? А может, защелкнуть замок люка?

И тут неожиданно для себя она поняла, что дело здесь не в том, чтобы галантно предложить женщине свою одежду, — просто Дэйв намерен покинуть самолет.

Осознав это, Венди пальцем не пошевелила, чтобы помешать ему.

Люгер сделал несколько шагов влево, нагнулся, взялся за ручку, осторожно повернул. Дверца мягко подалась вперед. Он с трудом свесил вниз здоровую ногу, на секунду присел, затаил дыхание, оглянулся назад, в сторону панельной доски с приборами, кресла штурмана...