В этот момент почти из-под самых их ног взлетела стайка крупных, ярко раскрашенных птиц. Взмыв в воздух и сделав круг, они расселись по деревьям.

— Так что ты ищешь на севере?

Эхомба переступил толстый, похожий на окаменевшую змею корень, прошел еще с десяток метров, потом только ответил:

— Если я расскажу тебе, как все было на самом деле, ты не поверишь.

Симна был вконец заинтригован. Он поджал губы и пару минут шел тихо, в ногу с пастухом — видно, обдумывал, как бы разговорить товарища.

— Ладно, — предложил он. — Я выложу тебе, зачем забрался в эту глухомань, а ты откроешь, чему же это я никогда не поверю. Зная тебя каких-то полдня, я готов поверить всему. Только уговор — говорить правду, одну лишь правду.

Он уже не скрывал нетерпения, словно испрашивая согласия, все поглядывал на пастуха.

— Хочешь, я начну первым? — и, не дожидаясь ответа, горячо продолжил: — Вот ты идешь на север? Ну а я стремлюсь на юг, строго на юг. Знаешь почему?

Эхомба пожал плечами.

— Ни один здравомыслящий человек никогда бы не поверил, что можно так далеко забраться в дикие края, а я смог. Считай, всю страну пересек! — с тем же жаром добавил Симна. — Все потому, что я решил отыскать Дамуру-сесе.

Пастух остановился и внимательно посмотрел на низкорослого приятеля.

— Не повезло тебе. Я сам с юга и как южанин могу твердо заявить, что никакой Дамуры-сесе нет и в помине. Нет такого места. Мне много доводилось о нем слышать, но скажу с полной определенностью, что Дамуры-сесе в природе не существует. Есть только название.

Симна помрачнел.

— Да все так говорят! Конечно, каждый, кто хоть что-то знает об этой битком набитой золотом стране, держит язык на замке, мечтает сам снарядить туда экспедицию. — Он неожиданно сильно ударил себя кулаком в грудь. Звук получился громкий, внушительный. — Так вот, я сам себе экспедиция! И я найду Дамуру-сесе, отыщу богатства и на них приобрету себе каганат или небольшое королевство. Тогда проклятые норики горько заплатят за то, что преследовали меня! Я пошлю конный отряд, и мои воины их утопят.

Эхомба с невозмутимым видом выслушал это горячее признание.

— Лучше бы ты нашел себе хорошую службу или освоил бы какое-нибудь достойное ремесло и начал усердно трудиться. Например, взялся бы обрабатывать землю. — Его глаза затуманились, он порывисто вздохнул и добавил: — Знаешь, сколько прекрасных занятий дарит человеку земля!

— Например, овец пасти, — съехидничал Симна. — Что ж ты сорвался с места?

— Так получилось, что мне пришлось оставить овец на попечение сына. А насчет Дамуры-сесе еще раз повторяю: нет такой страны. Только сказки, которые матери рассказывают на ночь детям, чтобы те поскорее заснули. Это вроде миража в пустыне. Хочешь разбогатеть на мираже? С таким же успехом можешь торговать мечтами.

— И не пытайся меня отговорить, не выйдет, — буркнул Симна. — Ладно, я свое обещание выполнил, теперь твоя очередь. И так как я рассказал все подробно, то надеюсь, и ты не ограничишься фразой «Иду на север»!

Эхомба тяжело вздохнул. Спору нет, характер у этого северянина легкий и отходчивый, однако приставуч он, как репей!..

Пастух набрался сил и терпеливо объяснил свои цели и намерения, закончив тем, что идет на север, дабы отыскать корабль, на котором можно было бы пересечь океан в западном направлении.

За все время Симна ни разу не перебил товарища, только иногда кивал, словно подтверждая, что слышит. Когда же Эхомба завершил повествование, криво и даже несколько глумливо усмехнулся.

— Та же самая история!

Он подошел ближе и, понизив голос, словно в джунглях его могли подслушать, спросил:

— А по правде? Ты ведь тоже ищешь сокровища, разве не так? Все только об этом и думают. Или кто-то поручил тебе секретное дело, наверное, какой-нибудь колдун. Или нет, скорее, банкир. Вот ты прикидываешься пастухом, наряд напялил соответствующий, раздобыл где-то копье, которым только детей пугать. Наверняка речь идет о куче золота, иначе бы ты не пустился во все тяжкие… Признайся, Этиоль, что ты ищешь? Доверься старине Симне!

Пастух не обратил на его слова внимания — по-прежнему шел и шел. К тому моменту они уже осилили перевал и теперь спускались по ровному и пологому склону. Лес заметно поредел, поубавилось кустарника, гуще стала трава, суше земля.

— Все, что я рассказал, правда. И вся правда. Больше ничего нет.

Симна коротко хохотнул.

— Так я тебе и поверил! Ты — один из лучших вралей, каких я только встречал в своей жизни. Взгляни на меня, Этиоль. Скажи, разве я похож на человека, который не в состоянии разобрать, где правда, а где ложь? Так что надуть меня тебе не удастся.

— Это точно, — согласился Этиоль. Он даже не посмотрел в сторону северянина, шаг его был все так же ровен и широк. — Тебя не проведешь. Ты все насквозь видишь.

Симна, гордый собой, удовлетворенно хмыкнул, поиграл плечами, вскинул голову.

— То-то и оно, от меня правду не скроешь… Ну хорошо, сдаюсь, вот так с ходу догадаться не могу. Давай с трех раз. Тебе известно место, где затонуло торговое судно, груженное редким и дорогим товаром? Молчишь? Ладно… Значит, ты встречаешь караван с пряностями, возвращающийся из далекого Наринху. Тоже нет? А как насчет логова пиратов, где спрятаны награбленные сокровища или, например, клада, охраняемого духом мертвой королевы?

— Что-то в этом роде, — сухо бросил Этиоль. Холмы впереди постепенно сглаживались, и пастух облегченно вздохнул — надоело постоянно карабкаться.

— Ну и ладно, будь по-твоему! — обиделся Симна. — Скрывай правду, помалкивай! Придет час, и ты все выложишь.

Эхомба удивленно взглянул на него.

— Выложу? Разве ты идешь со мной? Ты ведь намерен найти Дамуру-сесе!

— Дамура не убежит! — махнул рукой северянин. — Если она существует, то вполне может подождать и еще немного. По правде говоря, приятель, юг — понятие расплывчатое и допускает разные направления. А ты, как я погляжу, точно знаешь, куда направляешься.

— Не сказал бы…

— В любом случае точнее, чем я. Так что радуйся, я могу составить тебе компанию. — Симна отодвинул полу кожаной куртки и показал на рукоять длинного кривого кинжала, затем тронул ножны за спиной, в которых покоился меч. — Ты не думай, что я пустомеля. Мне, например, ничего не стоит справиться с полудюжиной молодцев. Могу удовлетворить трех женщин зараз, голыми руками придушить дракона, осушить бочонок в таверне и скакать весь день и всю ночь, при этом я умею спать в седле. Я отличный рассказчик и знаю сотни баек. А кроме того, я никогда не подведу в трудную минуту. Этиоль не смог сдержать улыбку.

— Если ты владеешь мечом так же ловко, как и языком, то готов поверить, что ты страшен в бою. Однако, приятель, я просто не нуждаюсь в компании.

— А-а, — грустно протянул Симна. Впрочем, этот человек не был способен долго пребывать в печали. Уже через мгновение он встрепенулся. — Значит, не хочешь делиться сокровищем?

Пастух закатил глаза.

— Точно, не хочу делиться сокровищем.

— Тогда тебе не о чем беспокоиться. Я рассчитываю лишь на честно заработанное. Так что вполне могу идти рядом с тобой. Хотя бы некоторое время.

— Я не могу запретить тебе «идти рядом», — мрачно произнес Эхомба. — Ты как малярия: порой она отступает, но всегда возвращается, и тогда человеку становится плохо.

Симна ускорил шаги.

— Ты зря пытаешься меня ублажить, скотовод, — я невосприимчив к лести… И все-таки о твоем сокровище. Что мы ищем: золото, драгоценности, произведения искусства?

К вечеру Эхомба был готов проткнуть копьем этого болтуна, чтобы только избавиться от него. Симна ибн Синд говорил без умолку, словно трещотка, словно толпа женщин на ежегодном празднике инициализации. В конце концов Этиоль сравнил спутника с молодым бычком, выпущенным погулять в стадо. Скоро он уже не понимал, что тот говорит, что рассказывает: звуки его голоса напоминали жужжание трутня.

Эхомба даже решил сбежать, когда Симна заснет. Долго мучился перед ночевкой, затем решил, что так поступать неучтиво. Следовало найти какой-то более приемлемый способ избавиться от навязчивого попутчика. А пока придется терпеть, хотя подобная перспектива не внушала ему особой радости.