- Бонь, что делать? – выдохнул я в конце невеселого повествования.

- Жить! – спокойно и уверенно ответили мне.

- Если мне это позволят.

- А ты вот прямо так взял и дал кому-то возможность распоряжаться твоей жизнью?

- Нет, конечно, – искренне ответил я, понимая, что действительно никому и никогда не разрешу решать что-то за меня и вмешиваться, – это моя жизнь и мои правила!

- Вот и бери инициативу на себя и иди знакомиться с их родителями. Ты это должен был уже давно сделать. Не задав вопрос – ответа не получишь. Поэтому – спроси!

- И что я спросить должен? – не понял я.

- Ну, можешь не спросить, а попросить, – заулыбался вдруг Бонька, – руку и сердце, например. В двойном размере.

- Ты все шутишь? – начал расслабляться я, но вот идея мне определенно понравилась. Очень понравилась.

- Нет, – на полном серьезе ответил друг, – даже не думал.

Значит, будем жить! И, надеюсь, долго и счастливо!

====== Глава 8 ======

Андрей

Сюрприз от близнецов, как всегда, буквально выбил у меня из-под ног землю. Удивили?! Не то слово!

Я все понимал. Мы слишком долго не были вместе. Работа с документами «Пирамиды» уже почти три месяца отнимала у меня практически все свободное время. Корпорация была огромной. Сотни поставщиков, тысячи клиентов, армия агентов и контрагентов. Тонны информации и миллионы цифр. И никакой возможности побыть с близнецами наедине. Мы безумно скучали. Скучали друг по другу. Скучали по нашим вечерам вместе. Еще никогда я не чувствовал такой пустоты в своем холодном доме и томящейся душе. Без них, без моих рыжих котят.

Да, я был на все и со всем согласен. Согласен, что один вечер без «моего дурацкого экономического отчета для работодателя» ничего не решает. Позволил уговорить себя приехать в гости к парням. Согласился, что акустика в гостиной дома Гессон действительно лучше и места в ней гораздо больше, чем в моей типовой квартирке или в комнате близнецов. Да, сейчас я бы разрешил им все. Потому что они снова танцевали. Для меня. Только для меня. И на этот раз без посторонних глаз и ушей. Под тягучую обволакивающую восточную мелодию, льющуюся из скрытых динамиков навороченной аудиосистемы, установленной в большой, обставленной в современном стиле гостиной. Босыми ногами на мягкой пестрой шкуре какого-то экзотического животного, расстеленной у камина. Замотанные с ног до головы в какие-то прозрачные, переливающиеся и почти ничего не скрывающие от моих голодных глаз одежки. Призывно сверкая в мою сторону подведенными глазами и нежно позвякивая маленькими колокольчиками ножных браслетов. Заставляли забыть обо всем на свете, кроме их гибких тел, синхронно извивающихся в невероятном, чувственном и безумно волнующем танце. Сводили с ума. И если бы не просьба-приказ – «сидеть, смотреть, руками не трогать» – даже и не знаю... а смог бы я продержаться так долго, лихорадочно сжимая пальцами подлокотник глубокого, уютного кресла и кусая от возбуждения губы. Но и на этом мои рыжики не остановились. Сперва мне на колени прилетели прозрачные золотистые туники, открывая замечательный вид на розовые торчащие соски и мои любимые родинки. Затем переливающими кучками легли на пол шаровары и головные платки, а мои котята остались только в мизерных шортиках и тонких золотых браслетах на ногах... и тут я не выдержал. Пара ударов сердца, несколько шагов — и вот уже оба танцора-стриптизера елозят голыми спинами по мягкому меху, а я, навалившись сразу на обоих, пытаюсь то ли зацеловать их насмерть, то ли сожрать заживо. Мои. Мои! Сознание уплывает, отдавая всю власть безумствующему телу. Как же мне сейчас мешает одежда. Митька, поняв все без слов, ловким движением содрал с меня толстовку, пока Витька боролся с пряжкой ремня. Быстрее, котята. Ну, пожалуйста... Я так люблю и хочу вас!

- Что здесь происходит? – грозный рык от распашной стеклянной двери сломал волшебство момента.

- Мальчики?! – а взволнованный, дрожащий от слез женский голос горячей волной стыда плеснул мне в лицо.

В дверях в шоке застыли родители моих парней, так рано и совсем не вовремя вернувшиеся с благотворительного бала. Миловидная невысокая рыжеволосая женщина, зажав ладошкой рот, смотрела на нас огромными, влажными от слез глазами. Елена Дмитриевна – мама рыжиков. И разъяренный крупный мужчина, сжимающий кулаки и готовый порвать меня в клочья – Гессон Александр Викторович, собственной персоной.

- Ой, мамочки! – Митька ужом вывернулся из-под меня. Витька, как всегда замер, пытаясь раствориться в пестрой шкуре.

Вот это попадалово.

Я же начал медленно подниматься с пола, прикрывая спиной практически голых близнецов и тихо радуясь, что Витька все-таки не успел снять с меня штаны. Предстать перед потенциальными родственниками голяком мне очень не хотелось бы. Парней я прикрыл, а вот прятаться сам не собирался, стоя с высоко поднятой головой и расправив плечи.

- Добрый вечер! – как хороший воспитанный мальчик произнес я.

Женщина сдавлено охнула и, запнувшись в подоле длинного платья, навалилась на мужа.

- А добрый ли... – сверкнул на меня злыми глазами Гессон-старший, придерживая супругу. – Через десять минут у меня в кабинете.

Отдав жесткий приказ, Александр Валерьевич подхватил на руки безвольно повисшую на нем жену и вышел за дверь.

Витька

- Андрей, пожалуйста, иди домой, – причитал Митька, прыгая вокруг приводящего себя в порядок мужчины, – мы сами поговорим с родителями, все им расскажем и объясним, а потом вас познакомим. Ну, Андрей!

- Котенок! – Андрей тщательно стирал с лица полотенцем разводы от нашей с братом подводки. – Мы просто поговорим.

- Ага, просто поговорите, – не унимался младший,- а потом мы будем трупы в маминых морковных грядках прятать.

- Не смешно! – Андрей прижал Митьку к себе и зашептал в макушку. – Все будет хорошо! Не драматизируй. Я уже давно должен был познакомиться с вашими родителями. Это самая обычная вежливость и такт. Только вот закрутился с заказом.

- Ну, давай мы все-таки сами сначала поговорим, – вмешался я, тоже участвуя в общих обнимашках, – Андрей, пожалуйста! Ты не знаешь нашего отца.

- Нет, котята! Это мой разговор. – Андрей нехотя отстранился, застегнул ремень, поправил толстовку и шагнул к двери, – а вы ... только проводите меня до кабинета. Перекладывать ответственность за свои действия на кого-то другого я не буду.

По лестнице мы с Митькой спускались как два инвалида, надеясь хотя бы еще на чуть-чуть оттянуть момент встречи Андрея с отцом.

Но дверь в кабинет приближалась, коленки тряслись все сильнее, а сердце пыталось спрятаться в пятках. С суровым нравом отца мы были знакомы очень хорошо.

Андрей

Да уж! Накосячил я знатно. Ну как я мог забыть, где нахожусь. Почему поддался на уговоры и провокацию маленьких бесенят и не утащил рыжиков хотя бы в их комнату. Вот совсем не так я представлял себе нашу первую официальную встречу с их родителями. Переписать прошлое я уже не мог, а вот постараться исправить настоящее и возможно изменить наше будущее был должен.

В кабинет я вошел первым. Заставить близнецов вернуться в комнату я так и не смог, и теперь они маячили за моей спиной, испуганно блестя глазами. Но их беспокойство, поддержку и тепло я чувствовал даже затылком.

- Вас я не звал, – жестко бросил парням отец, не спуская с меня злого взгляда, – марш в свою комнату.

- Ну, папа! – храбро попытался вылезти вперед Митька. – Это мы Андрея пригласили. Сюрприз хотели ему сделать.

- У вас получилось. – Коротко зыркнул на сыновей мужчина. – Мать успокоительное стаканами пьет после таких сюрпризов. В свою комнату, быстро!

- Нет, – заартачился младшенький, а рядом с ним решительно встал старший.

- Витя! Пожалуйста, идите с Митей в свою комнату. – Я все-таки решил вмешаться. – Я скоро приду.

Александр Викторович только криво усмехнулся, когда Витька послушно взяв за руку своего близнеца, вытащил его из кабинета и закрыл дверь. В комнате повисло тяжелое молчание, в котором оглушительно громко тикали старинные напольные часы. Время шло, а я стоял, как нашкодивший ученик в кабинете директора школы. Стоял и смотрел на человека, от которого сейчас так много зависело в моей жизни.