Перед самым праздником, к вечеру того дня, все его приготовления были завершены. Подарки, которые столяр Пецка, купив у корчмаря, принес прямо к Комарекам, он сложил в обернутую фольгой корзину и, едва стемнело, начал обряжаться в платье Микулаша.

Как славно все получалось у этого сорванца! Когда Франтик приделал себе длинную белую бороду из ваты и такие же волосы да напудрил мукой лицо, то стал совершенно неузнаваем. Пес Михалек смотрел на него широко раскрытыми глазами и недоумевал, зачем это хозяин облачается в просторную белую рубаху да нахлобучивает на голову остроконечную шапку с позолотой. Не отходя от Франтика ни на шаг, пес нетерпеливо ждал, что же он будет делать дальше. И решил проследить за ним до конца.

Около семи часов вечера, когда на дворе совсем стемнело, тетушка Комаркова заглянула в горницу и сказала:

"Думаю, Франтик, тебе пора! У Пецки уже горит свет!" Этой минуты Франтик ждал весь вечер. Он взял в одну руку метелку, в другую - корзину с подарками и вышел на темный двор. Пес Михалек побежал за ним следом и проводил хозяина до самого ручья, но дальше пойти не рискнул: побоялся переходить через ручей по камням-голышам, в холодную же воду заходить ему не хотелось. Он подождал еще, пока хозяин переберется на другую сторону, разочарованно вильнул хвостом и вернулся домой. Хозяин же его тем временем вовсю хлестал метелкой сначала по окну, а потом и по дверям в сенях дома Пецки, приговаривая басом, на какой только был способен:

"Тары-бары-растабары, тары-бары-растабары!"

Едва дети Пецки услышали эти слова, как с визгом и криками забегали по горнице, ища укромные местечки, где они могли бы спрятаться от Микулаша. Одни схоронились от него за шкафом, другие влезли на печь, третьи - под кровать. Хоть и знали, что, как только появится Микулаш, им все равно придется выползать из своих укрытий и молиться. Но так поступают почти все дети.

В груди у каждого из них бешено застучало сердечко, когда они услышали, как Микулаш спросил у родителей, нет ли в доме маленьких детей.

"Разумеется, пан Микулаш! У нас их семеро по лавкам! - ответила тетушка Пецкова и всплеснула руками от изумления:- И все это вы принесли нашим детишкам?! Сколько подарков! Яблоки, орехи, инжир, конфеты - бог весть что еще!"

При этих словах ребятишки повылезали из укрытий и, плюхнувшись перед Микулашем на колени, начали молиться.

Микулаш стоял перед ними как статуя. Даже не пошелохнулся ни разу. Вот только под конец молитвы у него неожиданно потек нос, и он решил по своей давней привычке утереть его рукавом, но вовремя спохватился и тогда сунул было руку в карман, чтобы достать платок, да сделать это помешала длинная рубаха.

Между тем дети закончили молиться и теперь с любопытством смотрели на Микулаша. Они, конечно же, ждали, что сейчас он щедро одарит их крейцерами, иначе зачем бы он полез в карман. Но прежде Микулаш захотел выяснить, заслуживают ли они подарков, и начал их испытывать.

"Молитесь вы здорово, что правда, то правда!- похвалил ребят Микулаш.-Однако я хотел бы знать, так ли успешно учитесь вы в школе. Поэтому сейчас я вас проэкзаменую! Будьте внимательны, школьники, для начала мы займемся сложением. Сколько будет столько-то плюс столько-то? А?" Маленькие Пецки, те, что уже ходили в школу, удивленно уставились на Микулаша. Но тут и сам Микулаш осознал всю бессмысленность своего вопроса. Ему было очень досадно, что он так опростоволосился, и он собрался было задать вопрос поумнее, как вдруг семилетний Вашик поднял ручку и сказал:

"Извините, пан Микулаш, мы это не проходили!" "Ладно, ладно!- наконец пришел в себя Микулаш.- Тогда, школьники, для начала займемся географией. Вот ты, Антонин Пецка, скажи: в какую Северную Лабу впадает наше самое длинное море?"

"Извините, пан Микулаш, но оно впадает у Влтавы в Мельник!"- бойко ответил десятилетний Тоник и тихо прыснул со смеху в ладошки.

В эту минуту Микулашу очень захотелось подбежать к Тонику и пару раз огреть его метелкой. Но и сам на себя он тоже был зол. Он понимал, что задал еще более глупый вопрос, и видел, как дядюшка Пецка ухмыляется себе в усы. Между тем Франтик Комарек был не из тех мальчишек, что отступают без боя; он быстро овладел собой и, смерив Тоника строгим взглядом, напустился на него со словами:

"Ишь возомнил о себе бог знает что! Ведь у самого тройка по географии, тоже мне, умник нашелся! Если бы Пепик Шобр не давал тебе списывать, ты бы вообще ничего не знал! Да что с тобой говорить! Научись сначала, как я, хомяков из норы выманивать, понял?! И еще: смотри, Тоничек, теперь лучше не попадайся мне на глаза, когда полезешь к нам за грушами!"

"Славно я осадил этого нахала!"-подумал про себя Микулаш.

На этом, оставив в покое детей, которые и без того уже хохотали в открытую, Микулаш с достоинством обратился к тетушке Пецковой:

"Принесите-ка сюда, тетеньки, какую-нибудь плетенку или миску! Я высыплю туда подарки, а потом вы уж по своему усмотрению разделите их между своими горлопанами! Мне надо поторапливаться, чтобы успеть еще в Тршемблаты и Турковицы".

Ну, а в следующую минуту, перестав смеяться, дети с нескрываемым любопытством разглядывали все те угощения, которые Микулаш пересыпал из своей корзины в миску.

"Как это любезно с вашей стороны, пан Микулаш, что вы вспомнили о наших ребятишках",- проговорила тетушка.

"Не стоит благодарности, тетенька. А теперь мне и вправду пора идти. Счастливо оставаться. Да, мне показалось, когда я шел сюда, что у вас хлев не заперт! Смотрите, как бы коза не сбежала! Спокойной вам ночи!"

С этими словами Микулаш попрощался за руку с дядюшкой и тетушкой и пошел прочь под возгласы ликования счастливых ребятишек.

Из хижины Пецки Франтик Комарек вышел с гордо поднятой головой, словно там его по меньшей мере произвели в доктора. Он был рад, что все так хорошо закончилось и что дети его не узнали. Франтик уже представлял себе, как будут завидовать ему старшие мальчишки, когда узнают, что он играл роль Микулаша, совсем как взрослый мужчина! От таких мыслей Франтик еще больше заважничал и зашагал точно пан староста. Когда он подошел к ручью, случилось нечто необыкновенное. В ту самую минуту в своей большой горнице Пецки зажгли лампу, и свет от нее, пронзив ночную мглу, озарил бегущую в ручье воду и голыши-камни. От испуга Франтик выпустил из рук метелку с корзинкой и, раскрыв рот, в удивлении уставился на призрак, что предстал перед ним совершенно неожиданно. Посредине ручья, на большом камне, стоял высокий Микулаш, озаряемый сиянием, исходящим от Пецковой хижины. Он стоял как истукан и пристально всматривался в изумленного Франтика.

Утратив все свое былое достоинство, Франтик плюхнулся перед ним на колени и, не дожидаясь особого приглашения, начал молиться. Он читал молитву без расстановки, перескакивая с пятого на десятое, тем не менее большой Микулаш остался им очень доволен. Стоя на камне, он так хохотал, что едва не свалился в ручей. Такого смешливого Микулаша ты, Мурлышка, в жизни не видывал!

"Отлично, просто превосходно у тебя получается, коллега!- наконец проговорил большой Микулаш.- Сразу видно, что ты и в школе хорошо учишься, и дома родителей слушаешься! Посему, коллега, без подарка я тебя не оставлю! А ну, подставляй корзину!"

Франтик не заставил себя долго ждать, и в тот день впервые за все время, пока существует мир, случилось так, что Микулаш одарил Микулаша!

Микеш готовит большой сюрприз

Когда слон Брундибар и его друзья, заканчивая свое долгое путешествие, приближались к цирку, из фургона пана Клудского неожиданно выбежала Олюшка и, счастливая, устремилась им навстречу. Завидев ее, Микеш тут же попросил слона опустить его на землю. Однако развеселившийся Брундибар подал котика Олюшке прямо в раскрытые объятия.

Радостной была эта встреча. Увидев, как Олюшка с Микешем на руках закружилась в веселом танце, медведь Мышка встал на задние лапы и неуклюже запрыгал взад и вперед. Слон, задрав хобот как можно выше, восторженно затрубил в знак приветствия. Попугай же прокричал: