Deadly Game

by Beth Chambers

Illustrator: Sean Longcroft

Перевод: DisCordia

Русификация обложки: Ice Princess

Данный перевод выполнен исключительно в ознакомительных целях.

Просьба после прочтения удалить файл с компьютера.

Аннотация: Смертельно опасный Шутник охотится на 12-летних детей в городе, где живет Скотт. Он заставляет их играть в игру на желания, победа в которой означает исполнение самой заветной мечты. Но никто еще не выигрывал. Никто еще не возвращался назад.

Скотту приходится принять вызов Шутника, чтобы спасти свою сестру. Но когда игра начинается, он понимает, что совершил ужасную ошибку. Потому что проиграть плохо... Но выиграть порой - еще хуже...

Глава 1

В моем городе, если тебе двенадцать – ты как в тюрьме. Мне двенадцать лет уже триста шестьдесят три дня, десять часов, сорок минут и девять секунд. Через два дня мне стукнет тринадцать.

Не могу дождаться.

С момента, как мне исполнилось двенадцать лет, за мной постоянно наблюдают. Я даже в туалет не могу сходить без присмотра. Ладно, может, все не так уж и плохо. Но поверьте, быть двенадцатилеткой в городе Редрок… хуже не придумаешь.

Чудом мне удалось сегодня побыть одному. Родители думали, что я у Джека, у своего приятеля. Они не знали, что он уехал со своими родителями в Лондон. Там они и справят через пару дней его двенадцатилетие.

Я сказал родителям, что Джек и его мама будут ждать меня у конца нашей подъездной дорожки. Мне было стыдно за вранье. Но мне нужно было выйти из дома. Побыть одному – хоть немного. За мной постоянно следили вот уже почти целый год. Теперь я понимал, что чувствуют заключенные. У тебя просто нет личного пространства. Ты никогда не остаешься один.

А теперь мне стоило поторопиться. Самый короткий путь домой – через церковный двор. Мне не очень хотелось туда идти, но выбора не было.

Я прошел через ряды потрепанных погодой могильных плит. В конце кладбища я наткнулся на Стену.

Стена была выложена белым мягким камнем. Она совсем не подходила этому месту, этому старому кладбищу и старой церкви. На некоторых камнях были надписи. На некоторых не было. Но скоро будут. Только, конечно, не мое имя. Мне осталось два дня побыть двенадцатилеткой. А потом я буду в безопасности. Два дня – и жизнь снова станет прежней.

На камнях были написаны имена. На каждом – свое. Но под именем стояла одинаковая надпись.

«Пропал в возрасте 12 лет».

Тел так и не нашли. Эти камни рассказывали о пропавших детях Редрока.

Я подошел ближе и коснулся пальцами самого старого камня. «В память о Чарли Хее. Пропал в возрасте 12 лет, июнь 1974. Не забыт».

Проклятие города началось в 1974 году, с того дня, как пропал Чарли. Дети исчезали. Только те, кому исполнилось двенадцать лет. Никто не знал, почему. Никогда не знал, куда и как их увезли.

И никто и никогда не говорил о Чарли Хее. Я как-то спросил отца, что случилось в день, когда Чарли пропал, но он только промолчал в ответ. Папа и Чарли были лучшими друзьями. Конечно, он не хотел об этом говорить.

Я развернулся, чтобы уйти прочь. Кладбище напугало меня. Оно напомнило мне, что в Редроке все еще прячется безумный серийный убийца, а мне все еще двенадцать.

Глава 2

Пробраться домой оказалось не так-то легко.

Я обошел дом вокруг, надеясь наткнуться на открытую дверь или окно. Конечно же, я мог бы просто позвонить в дверь, но как потом я объясню, почему со мной нет Джека и его мамы?

Мне не разрешается ходить одному. Все дети Редрока пропали именно потому, что бродили поодиночке. Поэтому никто так и не узнал, кто или что забрало этих детей.

Завернув за угол, я врезался в маму. Она как раз развешивала на веревке выстиранное белье.

Мама нахмурилась.

– Что ты здесь делаешь?

– Я… э... хотел пройти через заднюю дверь, — пробормотал я. – Для разнообразия.

Она нахмурилась сильнее.

– Как давно ты вернулся? И почему ты один?

– Да вот только что, — сказал я. На второй вопрос у меня не было ответа.

– Я позвоню маме Джека и спрошу ее, почему она не передала мне тебя с рук на руки, - глаза мамы сузились. – Это не похоже на нее.

– Да я вот только что вернулся, — повторил я. Все может полететь к чертям, если мама позвонит маме Джека. – И я в порядке, разве нет?

Я взял корзину с бельем. Если впечатлить маму своим рвением, она может перестать задавать вопросы.

Сделав вид, что не замечаю на ее лице удивления, я возвратился в кухню. Папа как раз готовил ужин.

– Эй, Скотт. Ты в курсе, что ходишь по дому с корзиной для белья? – пошутил он.

Фыркнув, я поставил корзину на пол и направился в гостиную, где сестра как раз смотрела телевизор.

– Где Джек? – на лице ее была написана надежда.

Иногда мне казалось, сестра любит Джека больше, чем меня.

– Его тут нет, — сказал я, забирая пульт и переключая канал.

– Мама! – завопила Эмили.

Я бросил в нее диванную подушку. Швырнув ее мне обратно, Эмили вскочила с дивана и прыгнула на меня сверху. А я и не думал, что восьмилетние девочки такие тяжелые. Она сжала руки в кулаки и стала колотить меня по груди.

– Ты заноза, Скотт! – кричала Эмили. – Ты только и делаешь, что выводишь меня!

– Ну, хватит, — я оттолкнул ее прочь.

Она посмотрела на меня, волосы торчали в стороны.

Я знал, что Эмили нужно успокоиться. У нее были ужасные приступы астмы, и расстройство только делало их хуже. Лучше было оставить ее в покое. Но, уже уходя, я не удержался, повернулся и сказал:

– Я ухожу, так что теперь можешь поплакать.

И закрыл за собой дверь, когда она заревела.

Я поднялся в комнату и включил приставку. Я потерял счет времени. Когда в дверь постучали, я подумал, что это Эмили, вернулась, чтобы продолжить подушечный бой. Схватив с кровати подушку, я поднял ее над головой, готовый к броску.

Но это была не Эмили. В дверях стоял папа. Лицо его было очень серьезно.

– Эмили плохо, — сказал он.

Глава 3

Эмили заболела, потому что я дразнил ее?

— Что с ней? — спросил я, стараясь не выглядеть виноватым.

— У нее был тяжелый приступ астмы, — сказал папа. Его темные волосы неопрятно падали на лицо. — Мы должны отвезти ее в больницу прямо сейчас. Идем!

Я не хотел ехать в больницу. Родители начнут расспрашивать, что я сделал с Эмили.

— Я не хочу ехать, — сказал я. — Я останусь здесь.

— Только не один, — сказал папа.

— Придет Молли из соседнего подъезда, — сказал я. Папа не выглядел довольным. Но кивнул. Времени на споры не было.

— Звони ей, — сказал он.

Молли пришла с плюшевым медведем.

— Может, он понравится Эмили. Я сломала руку, когда мне было девять, и он ездил со мной в больницу, — сказала она. — Он мой счастливый медведь.

Мама уложила медведя рядом с Эмили. Эмили выглядела ужасно. Бледное лицо, из груди доносятся ужасные звуки. Я смотрел в сторону, пока папа поднимал ее на руки, чтобы нести к машине. Потом я рванул через комнату, наклонился и поцеловал Эмили в щеку.

— Поправляйся скорее, — пробормотал я.

Мама и папа направились к двери. Уже на выходе мама обернулась.

— Не оставляй его одного, — напомнила она Молли. — Ни на секунду.

Мы смотрели телевизор до полуночи. Не было никаких новостей из больницы. Молли уснула на диване. Я решил, что не будет вреда, если я пойду в свою комнату. Как правило, мама или папа спали рядом со мной на кровати. Но я не хотел просить Молли. Что плохого может случиться? Все двери и окна были заперты.