“О боже”, ― мои глаза расширились, когда я увидела его член. Он гордо выпирал из его тела и слегка подрагивал. Должно быть, не менее восьми дюймов в длину и толстый, как банка колы. Черт, я не лгала, когда сказала Шейну, что Стефан был укомплектован. Конечно, я видела его... но никогда в возбужденном состоянии!

― Лекси, mon cœur[6], что стряслось? Ты ранена?

Я не смогла ответить, перед глазами маячил образ покачивающегося Мистера Пениса.

― Ты… ты… О черт возьми, Стефан, твой солдат стоит по стойке смирно!

― О чем ты?

― Это! Я говорю об этом, ― выкрикнула я, тыча пальцем в его отвратительный отросток.

Он взглянул вниз, посмотреть на что я указываю и начал краснеть.

Боже, Стефан смущен. Он открыл рот, чтобы что-то сказать, но затем я услышала за его спиной знойный тенор.

― Стефан, все в порядке, милый?

Мои глаза округлились, а рот раскрылся в огромной “О”. Я замахала руками, приглашая войти в комнату. Я чуть не обмочилась от волнения.

― Стефан, кто твой друг? Не важно, входи и расскажи о себе. Я хочу познакомиться с тобой. ― Я подпрыгивала на постели от возбуждения.

Парень был восхитителен. Он тоже был полностью обнажен, как и в тот день, когда вошел в этот мир. Немного выше меня и почти болезненно хрупок. Лицо подчеркивали острые скулы и огромные оленьи карие глаза, одновременно и потерянные и полные надежды.

Его член был под стать его телу: аккуратный и изящный. Я видела и менее утонченных подиумных моделей, чем этот парень. Он был таким милым, что мне хотелось его съесть. У себя в голове я уже занялась сводничеством и нарисовала картину свадьбы и младенцев. Интересно, могла бы я стать их суррогатной матерью? О, боже, я могла бы стать мамочкой-тетей!

Стефан, этот ублюдок, как обычно, мог читать мои мысли.

― Нет, ― категорично заявил он. ― Даже не думай об этом, это не произойдет.

― Что не произойдет? ― спросил Бэмби из-за Стефана. Пожалуйста, пусть его имя будет Бэмби... это было бы слишком идеально.

― Ничего, Майк. Возвращайся и оденься. Это может занять некоторое время. Я позвоню тебе завтра, mon amie.

Майк поморщился и я вместе с ним.

Ауч, парень был лишь во фрэнд-зоне.

― Теперь, расскажи мне, почему ты выкрикивала мое имя, и совсем не в радостном настроении.

После неловкого прощания, Бэмби, то есть Майк, оставил нас одних. Как только он ушел, Стефан забрался ко мне в постель и обнял. Тот факт, что он был со мной в постели голым, даже не пискнул на моем радаре.

― Ох, это, ― я поерзала, устраиваясь поудобнее и потерлась щекой о его грудь. ― У меня был очередной странный сон с Шейном. Ну, ты знаешь “не ленись-поделись”.

― Ах, я понял. И что вы разделили на этот раз?

Я ничего не могла поделать и покраснела.

― Ахх, так не у меня одного выдался приятный вечерок. Но это не объясняет, почему ты звала меня. Пожалуйста, только не говори мне, что ты назвала мое имя, когда была с ним.

― Нет, еще хуже, ― прошептала я.

― Mère de Dieu [7], что ты натворила?

Слегка покусывая свою нижнюю губу, я начала теребить его волосы на груди.

― Ну, он узнал, что я девственница. Это не имеет большого значения, но он очень огромный. Я сказала ему, что мы не можем заниматься сексом, пока он об этом не позаботится. О моей девственной плеве не своим “жеребцом”, ― уточнила я.

Стефан поморщился на мои бредни, но продолжал слушать.

― Ну, он перекинулся и сказал мне, что я принадлежу ему, и что если я отдамся тебе, он убьет тебя у меня на глазах.

Я проигнорировала вздрагивание Стефана, зная, что следующая часть добьет его окончательно.

― Что ты ему сказала? ― смиренно выдохнув, спросил он.

― Потом он взбесил меня, и я сказала, что, когда проснусь, тут же отдамся тебе, потому что у тебя отличное оборудование и он не сможет помешать мне.

― Nom de Dieu, merde, putain, fils de pute! [8] 

Ух ты, ничего себе выраженьице!

Закончив ругательства, Стефан притянул меня к себе и поцеловал в макушку.

― Что же мне делать с тобой, mon cher? Жаль, что я не гожусь для решения этой задачи, ― он рассмеялся и жестом указал на свой уже обмякший член. ― Тем более, тогда, когда дракон оторвет моего ненаглядного Жана-Люка, когда найдет нас.

― Жан-Люк, ― пробормотала я.

Мои глаза чуть не перекосились, так я пыталась не расхохотаться. Сдавленное, задыхающееся фырканье вылетело из моего носа и я больше не могла сдерживаться.

Я просто заливалась смехом.

― ЖАН-ЛЮК! ― воскликнула я, сквозь слезы. Я не удержалась и залезла под одеяло, чтобы посмотреть на Жан-Люка.

Сделав глубокий вдох, я наклонилась и прошептала безответному органу:

― Как ты получил имя Жан-Люк, мой маленький друг?

― Маленький? ― Стефан фыркнул и обернул руку вокруг своего члена. Мои глаза расширились и я поспешно отскочила назад. О Боже, он увеличивался!

Я сглотнула, ― после нескольких ленивых поглаживаний Жан-Люк стоял по стойке смирно, не менее восьми дюймов[9] длиной и почти такой же толстый, как мое запястье. Вблизи он был еще больше!

― Его имя Жан-Люк, mon cher, потому что он Капитан.

Ох, божежмой, мой лучший друг назвал свой член в честь героя из “Стар трека” [10] .

― Ну, у него и правда симпатичная лысая голова, ― сказала я невозмутимо.

Мы посмотрели друг на друга, а потом упали обратно на кровать и расхохотались.

С нами было что-то не так. Мою задницу преследовал дракон, а мы смеялись над тем, как мой лучший друг называл свой пенис.

Я повернула голову и поймала взгляд Стефана.

― Знаешь, нам ведь нужен план?

― Bien sûr, mon Cher, bien sûr.[11] 

Конечно, он знал.

Вся банда была в сборе, Стефан, Джонас, Гэвин, Гас и еще несколько парней из Стаи. Мы околачивались в баре клуба. Все было чисто и готово к ночному открытию. Забавно, но мысль, что я живу с волками, больше не тревожила меня. То есть, после того первого раза, когда я увидела, как меняется Стефан; после минутного шока, я повалила его на спину и почесала пузико.

Ах да, кстати, знаете какой лучший способ расположить к себе волка? Одно слово: “бекон”. Я имею в виду, что это один из простейших вариантов. Теперь, ходя по магазинам, я делаю массовые закупки и раз в неделю готовлю для всех огромную тарелку бутербродов с беконом. Будь я великодушнее, я бы еще им и сосиски жарила.

Дааа, теперь они мои сучки, хихикнула я про себя. Прямо сейчас мы все сидели в баре, пытаясь выяснить, что делать с Шейном.

“Планы… планы… планы… что они там говорили о лучших планах мышей и людей?[1]”

— Чаще всего они идут наперекосяк, — посмеялся Джонас.

— Оххх, черт, я опять думала вслух, — простонала я.

“Мне действительно пора прекратить так делать”.

— Думаю это навсегда, mon cher.

— Эх, ладно, больше не буду думать вообще!

В ответ он просто поднял бровь. Сомневаюсь, что они поверили, что я действительно сделаю это.

И тут Гэвин начал напевать со своим бархатистым шотландским акцентом:

Мы счастья ждем, а на порог

Валит беда...

Но ты, дружок, счастливей нас...

Ты видишь то, что есть сейчас.