И я вроде как даже пожалела, что не надела шпильки. Я могла бы влепить ими этой шлюхе.

Все это длилось считанные секунды, но по ощущениям, будто целые года. Я еще не почувствовала боли, но моя рука слабела и была уже не способна удерживать хищницу.

Тогда я сделала единственное, что смогла придумать. Собрав все силы, сжала правую руку в кулак и, что есть мочи, ударила ей в нос.

На мгновение ее зубы вонзились еще глубже, и твою ж мать, я почувствовала, как зацепило кость. Однако, взвизгнув, она отпрыгнула от меня, тряся головой и бешено фыркая.

― Бля, слюни и сопли. Ты отвратительна, ― пропыхтела я.

У нее не было времени на восстановление. Возможно, из-за алкоголя или потому что я полный псих, но блять, я набросилась на эту шлюху, запрыгнув ей на спину. Ну точно в стиле Донки Конга [17] .

Каким-то образом, мне удалось оседлать гадину, словно пони, и я схватила ее за уши. Несколько раз ударила головой об пол. Под моим весом она распласталась на животе, оказавшись обездвиженной. Тогда я просто начала колотить ее в морду своей здоровой рукой так сильно, как только позволяли силы.

Не знаю, как долго это продолжалось, я очнулась, когда Венди стащила меня с Аманды. Волчица лежала у моих ног вся в крови, с полуоткрытыми офигевшими глазами, тяжело дыша и поскуливая и, как побежденная, открыв шею.

― Получи, сука. Ну и кто теперь гребаный Альфа здесь? Не связывайся со мной, я тигр, который рычит... так-то. ― Я было запела, но вдруг весь мир накренился, а в голове начало гореть огнем. Похоже, я собралась отключиться.

Одна из девушек подхватила меня, я успела обвести взглядом озадаченные лица вокруг меня.

― Что-то мне нехорошо, ― булькнула я, прежде чем мир погас.

Выныриваю из темноты… как больно.

Даже моим волосам больно, а глаза не открываются.

Вокруг меня плывут голоса, и это так сюрреалистично. С одной стороны я слышу, как кричит и злится Стефан. Джонас же говорил тихо. Но я не очень поняла, что они обсуждали. Их голоса звучали так, будто они о чем-то спорят в дальней комнате.

Отчетливее всех был раздражающе знакомый голос.

― Александрия, поговори со мной, мое сердце и душа.

― У тебя есть сердце и душа, Шейн? ― тихо спросила я.

Его мягкий смех звучал успокаивающе.

― Значит, все не так плохо, как выглядит, если ты все еще способна язвить.

Кто язвит? Это был всамделишный вопрос, но когда я попыталась повернуть голову и открыть глаза, у меня получилось лишь застонать.

“О, Боже, как же больно. Какого черта со мной произошло?”

― Я бы тоже хотел это знать, Лекси.

От его слов мне аж удалось разлепить один глаз. Он никогда не называл меня Лекси. Только прозвища или мое полное имя.

“Похоже, теперь все серьезно”.

― Именно так, ―он ответил на мои мысли, или я что, опять говорила вслух? ― Второе, ― он вздохнул. ― Что последнее ты помнишь, Myshka?

― Эээ, ― вспоминала я. ― Стефан повел меня на вечеринку. Мы выпили и Бэмби устроил ему приватный танец. Потом они ушли, а я собиралась вернуться в свою комнату. ― Я замолчала на мгновение, и в этот миг воспоминания лавиной обрушились на меня. ― Аманда, загнав меня в угол, бросила вызов. Сучка стала настоящей сучкой и напала на меня. Но я выиграла… вроде бы...

Если судить по моему состоянию, то я уже не была в этом так уверена, но точно помню, что в конце на ногах стояла только одна из нас. И это была я.

― Где ты, Лекси, ― мягко уговаривал меня Шейн.

― О чем ты? ― Картинка перед глазами начала расплываться, голоса Стефана и Джонаса стали звучать все громче. Я смогла даже разобрать их слова.

― Отвезем ее в Спринг Валлей [18] ?

― Нет, мы не можем. Что мы скажем в больнице?

― Какого хрена? Mon Dieu, мы не можем оставить ее в таком состоянии. Она же человек!

― Знаю, Стефан, но мы не можем отвезти ее в больницу для людей и сказать, что она подверглась нападению волка.

― Medre!

― Я знаю, друг мой, поэтому связался с Себастьяном Кармайклом, частным врачом, который готов сохранить все в тайне. Он уже в пути со всем необходимым оборудованием.

― Я собственноручно порву ей глотку, Джонас, ― прорычал Стефан. ― Если Лекси не выкарабкается, то я заставлю эту суку страдать.

― Это был вызов, Бета, ― суровым тоном произнес Джонас.

― Вызов? Ха! Волк не может бросать вызов новичку! Который даже не волк!

― Пока нет, ― Джонас глубоко вздохнул.

― Во время драки на нее попало столько крови и слюны, что она наверняка обернется. Вирус уже у нее в крови, температура очень высокая. Как бы я хотел, чтобы этого не произошло.

― И что мы теперь скажем дракону? Мы дико извиняемся, но мы обратили твою пару в волка, чисто случайно. Но все нормуль, потому что иначе бы она умерла? Ну что, теперь ты, наконец, отвалишь и оставишь стаю в покое?

― Что сделано, то сделано, Стефан. Теперь играем теми картами, что у нас в руках.

Их голоса ушли на второй план. Все, на чем я могла сосредоточиться прямо сейчас, это низкое рычащее дыхание, опаляющее мое тело жаром.

― Я знаю, где ты, Myshka. Город грехов больше не спрячет тебя. Я иду, и когда я приду, моя ярость искупает весь город в огненном дожде.

Запись в Крейглисте:

“Ищу отца.

Драконы этого мира добрались до меня, поэтому пора оставить свою жизнь во грехе и идти играть с ангелами.

Всегда твоя,

Папина по-уши-в-дерьме малышка”.

Надеюсь, папа получит это сообщение. Ни при каких обстоятельствах я не собираюсь рассказывать ему о стычке с сукой, имя которой даже не стану произносить.

Это по ее вине я оказалась в таком дурацком положении.

Ладно, кого я обманываю. Это полностью моя вина. В свою защиту добавлю, что я была пьяна, а она все равно заслужила хорошую словесную взбучку, которую я ей задала.

Я могла бы прожить оставшуюся жизнь нормальным человеком, а не этой ходячей кучей шрамов и отметин.

На мою левую ногу наложили сорок семь швов, а на правую ― двадцать один. Вот так она пыталась выпотрошить меня. Левая рука вся в дырках и синюшно-черных кровоподтеках.

Я спросила Стефана о прививке от бешенства, а он почему-то обиделся. Но, блин, это ведь серьезный вопрос. Очевидно, волков подобные вопросы оскорбляют.

Есть и хорошие новости: я все еще жива, хоть и выгляжу как актер из массовки “Ходячих мертвецов” [19].

Моя левая рука чертовски болит, а ноги чешутся, но я могу двигаться, что реально хорошо, так как крайне раздраженный дракон “идет по мою душу”.

Джонас говорил с ним. Я чуть не взорвалась от ярости, когда он сообщил мне об этом. Очевидно, мой Альфа — да, так он теперь себя называет — проболтался и выложил все Шейну.

После такого я ходила надутая и даже отказалась от предложенного им кофе. Меня это ранило сильнее, чем его, я думаю. Ну, карамельный маккиато со взбитыми сливками и тройной порцией эспрессо. Этот чувак просто изверг. Он знает мои слабости и использует их против меня. Но нужно быть сильной. Предательство таких масштабов не может быть заглажено никакими сладко-кофеиновыми богатствами из “Старбакса”.

С тех пор как я очнулась, со мной постоянно находились то Стефан, то Бэмби. Они покидали меня только, чтобы сходить в уборную. Ух, они отличные ребята, и именно поэтому я не останусь здесь. Надо только сплавить куда-нибудь эту сладкую парочку и свалить. Если меня здесь не будет, то у Шейна больше не будет причин разносить Вегас и вместе с ним моих друзей. Ну, в теории, во всяком случае. Джонас все равно не скажет мне, что навтирал ему чешуйчатый ублюдок. Он просто стал молчаливым и смурным, а еще сказал, чтобы я не парилась ни о чем. Как будто я могу.