— Да не сидите вы, как засватанные. — пробухтел Борис актёрам. — Пойдите, прогуляйтесь.

Карсаков не отреагировал на замечание. И Марианночка подумала с неволь-ной грустью, что он опять зажат перед работой. Наверно, парня много обижали, если он приобрёл такие несвободные манеры.

— Пойдём и в самом деле прогуляемся. — предложила она партнёру.

— Принципиально не путаю работу с личным. — ответил он, не глядя.

Понятно, опять замкнулся. Она почти физически ощутила в нём глубоко за-прятанное внутрь клокотание.

Чтобы не сидеть без дела, Марианна прошла внутрь помещения.

В доме пасечника было просторно и почти темно. В прошлый раз она не ви-дела ничего, кроме камер. А теперь вдруг стало интересно. Девушка осторожно приоткрыла двери. Заглянула в большой чулан. Там было много всякого занятного барахла. Висели веники из разных трав, стояли горкой сундуки. По стенам, как во-дится в деревне, развешаны ватники. Марианна осмелилась и проскользнула внутрь. Потрогала и понюхала душистые травы. Голова немного поплыла. Она тихо засмеялась. Может, нелюдимый пасечник тут конопелькой забавляется?

Потом обошла ещё какие-то тёмные, похожие на сени, закоулки и с удивле-нием поняла, что выбралась обратно ко входной двери. Видно, вся путаная плани-ровка дома имела сквозные коридоры.

— Где ж ты пропадала? — спросил в полутьме её партнёр. — Кондаков сейчас начнёт громы метать.

Голова у Марианны стала лёгкой, в ушах поплыл звон. Стены покачнулись. Партнёр говорил ей что-то и торопливо уводил за руку.

"От одной понюшки?" — с весёлым удивлением подумала она.

— Наконец-то мы с тобой вдвоём! — с жаром сказал Сергей. Марианна вдруг сообразила: а ведь и вправду они вдвоём!

— Какие у тебя горячие руки! — изумленно прошептала она.

Он нежно обнял её, глядя вглубь её души своими сияющими чернотой гла-зами. Марианна словно утонула в них.

— Мы с тобой одни. Ты понимаешь, совсем одни!

— И этих нет? — слабо ещё сопротивлялась она.

— Здесь никого нет!

Марианна не поверила и огляделась. Всё кругом ей показалось чудным. Слов-но она попала в Новый Год. Не в тот, с вином, едой и телевизором, а в сказочные зимние покои Деда Мороза, в каких спала оледеневшая Настенька.

— Настя, иди сюда. — тихим голосом позвал её Сергей.

Она обернулась и вспыхнула. Он звал её к постели. Зачем так сразу?! Но по-смотрела в эти жгучие глаза и успокоилась. Всё будет хорошо.

— Это твой дом? Как ты хорошо живёшь. — позавидовала она своей сопернице.

— Хочешь, это будет всё твоим? — его глаза заглядывали в душу, обольщали.

Марианна вдруг призадумалась. А хочет она этого? И вдруг подумала: свой дом. Тут, в тиши, среди чудесных лугов, лесов. И эта пасека. Жить бы со своим любимым в таком раю! Они бы по утрам выходили встречать красно солнце. Бу-дут пить душистое козье молоко, она будет собирать эти чудные травы. Весь дом увешает букетами! Чего она, как дура, всё сидела в своём фургоне? Дулась на ко-го-то, лелеяла в себе мстительное равнодушие, ломалась под принцессу. Все они живут, как могут — радуются плачут, веселятся. А она одна всё воюет с кем-то, ко-му-то демонстрирует свою неприкаянность.

Марианна очнулась от нежных поцелуев и расчувствовалась чуть не до слёз.

— Серёженька, любимый мой, давай лишь ты да я! Пусть никого не будет больше!

— Давай, любовь моя! Лишь ты да я!

Над головой пронёсся длинный гулкий стон. Мария вздрогнула, как будто сквозь неё прошёл разряд.

— О, Боже, что это?!

Он засмеялся:

— Чего ты напугалась?! Это же гроза!

— Откуда вдруг гроза?! С утра же тихо было!

— Позавчера была гроза и нынче — то же!

Она и сама уж понимает, что зря теряет время на свои нелепые, как в детстве, страхи. Скинула с ног босоножки и прыгнула в кровать. Он раскрыл объятия и снова засмеялся. И тут же кто-то снаружи дома застучал по подоконнику как буд-то палкой! Словно предупреждал о чём-то!

Марианна, как от горящей печки, отскочила от Сергея.

— Послушай, это не она вернулась?

Тот поднялся и некоторое время прислушивался, напряжённо вытянув шею и глядя в щель меж глухими шторами.

— Нет, не должна.

В его голосе чувствовался плохо скрытый страх. Он подошёл к окну и, не до-трагиваясь до штор, посмотрел во тьму. Марианна лихорадочно соображала: мо-жет, это ветка заколотила по оцинкованному подоконнику? Там были, снаружи, деревья? Нет, не помнит.

Фигура Сергея выделялась на фоне шторы тёмным силуэтом.

— Да, нет… — хотел сказать он и в этот миг что-то снова с силой заколотило по карнизу с таким остервенением, как будто этот кто-то был третьим в их разговоре и таким манером выражал свой гнев. Марианна взвизгнула и закусила зубами пальцы.

— Не надо так бояться. — неубедительно сказал Сергей. — Я пойду взгляну сна-ружи. Может, кто пришёл и что-то надо.

— Я не останусь тут одна. — проговорила, стуча зубами, Марианна. А про себя внезапно удивилась: что тут ужасного? Ну постучали в окно. Она посмотрела во-круг себя, ища в недавно милой обстановке хоть что-нибудь, что могло бы под-бодрить её. И ужаснулась: этот тёмный дом, с зияющими чернотой углами, ей ка-зался милым?! Взглянула на постель. На этой чужой постели она собиралась про-вести с ним ночь?! Сергей меж тем торопливо подошёл к двери.

— Я сейчас вернусь. — и прихватил со стены охотничью винтовку.

Не говоря ни слова, Марианна соскользнула с кровати и босиком, так и не найдя свои босоножки, двинулась за ним. Её несостоявшийся любовник ступал на цыпочках. Но половицы предательски стонали.

"Тише, тише! — заклинала их Марианна. — Я умоляю, тише!"

— Кто там? — осевшим голосом спросил Сергей.

За дверью выл ночной холодный ветер, и ни одна душа не проронила в ответ ни звука.

— Я спрашиваю, кто там?! — возвысил он голос и взялся за скобу.

Марианна беззвучно затрясла головой и попыталась воспрепятствовать ему творить безумие. Кто бы ни был там, за дверью, ему не стоит открывать. Но не превозмогла его решимости.

Мужчина распахнул дверь и вышел на крыльцо, угрожающе щелкнув затво-ром.

— Ну, кто стучал?!

Кроме воя ветра, не было ни звука. Света не было во всей деревне, а отдалён-ное жилище фермера и подавно обычно освещается у дома лишь от собственных окон.

— Наверно, какая-нибудь сова из лесу прилетела да сослепу взялась долбить по подоконнику. — предположил Сергей за неимением лучшего объяснения. Мари-анне было безразлично, чем он это объяснит, лишь бы вошёл обратно и запер дверь.

Они вернулись. Сначала сидели порознь, потом как-то незаметно, она снова оказалась в его руках. Но страсти в этих объятиях уже не было. Оба были на взво-де и ждали, сами не знали, чего.

Марианна всё смотрела в ненавистное окошко и с замиранием сердца ждала стука. Но всё было тихо. Она пригрелась, и в голову полезли другие мысли. Как смешно! Они сидят тут, как два ребёнка и пугаются каких-то стуков. Им выпал такой чудесный шанс, другого раза, может быть, не будет! Что за нелепость — так пугаться?

Улыбка скользнула на губы Марианны и она уже хотела что-нибудь сказать.

— Больше не боишься? — шёпотом просил Сергей на ухо. Его дыхание защеко-тало кожу и она вдруг ощутила, как это блаженно: сидеть в обнимку с тем, кого ты любишь. Даже гроза, даже этот страшный стук — всё это только обостряло то ред-костное ощущение, которое она называла — «жить».

— Завтра будет солнце. — прошептала она, засыпая.

Сначала была сплошная темень. Потом весь мрак рассеялся и Марианна уви-дала, что стоит она росным утром где-то на лугу. Ночной туман ещё свивался в рыхлые клубы и медленно сползал куда-то вниз, за ивовые заросли, в заросшую высокою осокою низину. Солнце не спешило восходить, но на востоке рассвет-лелась белая полоска, предвестница светила. Густые запахи земли вливались в ноздри, оскоменно-терпкий холодок льнул ко щекам. Её босые ноги крепко стоят на разомлевшей ото сна земле.