– Да, сэр, – судорожно сглотнул Сонненталь, лицо которого приняло равномерно багровую окраску.

– Хорошо. Хочу, чтобы мы правильно поняли друг друга. – Скольник окинул взглядом стол. – То же относится и к остальным. – Он помолчал. – А сейчас, Ричард, принимая во внимание, конечно, что ты согласен с тем, что Тамара – русская княжна, какая роль просто напрашивается на то, чтобы она ее сыграла?

Красные щеки Сонненталя подергивались от негодования, которое он всячески старался побороть.

– Н-нечто русское, – неуверенно пробормотал он.

– Ах! – просиял Скольник. – Вот теперь ты на верном пути. А что, если теперь ты напряжешь свое воображение, за которое я так щедро плачу тебе, и вспомнишь то, что ты проходил в школе? Ну-ка, вспомни несколько названий!

– Екатерина Великая.

– Нет, нет, нет и нет. – Скольник покачал головой от отвращения. – Это не название. Даже если это и было бы названием романа, в нем бы шла речь о слишком далекой истории – восемнадцатый век, – и, значит, мы вновь возвращаемся к идее мадам де Помпадур. Я имел в виду нечто более позднее, что-то из классической литературы. У нас ведь почти нет времени для работы над сценарием, не говоря уж о том, что мы не можем позволить себе роскошь строить целый фильм на какой-то наспех придуманной идее. Мы должны взять за основу уже написанную книгу.

– «Война и мир», – вскричала Кэрол Андерегг. Скольник покачал головой.

– Слишком большой материал, съемки затянутся. На подготовку одних только декораций у нас уйдет полгода. И мы никак не сможем втиснуть его в девяносто или сто двадцать минут.

Тамара выпрямилась, в ее глазах появился блеск. Возбуждение волнами прокатилось по телу.

– «Анна Каренина»! – прошептала она, чувствуя, как на руках у нее выступили мурашки.

Скольник с улыбкой откинулся на спинку кресла и довольно развел руками.

– Вот оно – прямо на блюдечке! «Анна Каренина» Я предсказываю, что фильм станет главным событием года. – Улыбка исчезла с его лица так же быстро, как и появилась. Голос зазвучал отрывисто и по-деловому: – Ричард, я хочу, чтобы твои сотрудники завтра же утром сели писать сценарий. Даю тебе пять дней на подготовку первого варианта.

Сонненталь побледнел.

– Пять дней…

– Пять дней, – повторил Скольник. – Можешь задействовать любых сценаристов по своему выбору – кроме тех, кто занят пересмотром сценариев, запущенных в производство. Разбей книгу на части и раздели между сценаристами.

Сонненталь немного расслабился.

– Так будет намного проще.

– Отлично. – Скольник обратился к Кэрол Андерегг: – Кэрол, я хочу, чтобы графа Вронского играл Майлз Габриель. Публике страшно понравился его дуэт с Тамарой в «Вертихвостке» – будем надеяться, что то же произойдет и на этот раз. Он уже закончил съемки в том фильме о войне?

– Вы имеете в виду «Фронт»? – нахмурилась Кэрол. – Мне надо уточнить, но я сразу могу сказать, что им осталось что-то около двух недель.

– Проверь это. Я и так знаю, что они вышли из графика и превысили смету, но все же сообщи мне. Если потребуется, измени последовательность, чтобы сцены с его участием снимались первыми. Я хочу, чтобы до начала работы над «Анной» он как следует отдохнул, – ведь на репетиции ему потребуется много времени. Я также хочу, чтобы ты работала в тесном взаимодействии с отделом Ричарда и была в курсе того, какие персонажи будут задействованы в картине, а какие нет. Немедленно приступай к подбору актеров. Чем скорее мы будем знать исполнителей, тем лучше. Думаю, мне можно не говорить вам, что каждый из вас должен прочитать «Анну Каренину», – продолжал Скольник. – И не какой-то урезанный вариант, а в том виде, в каком ее написал Толстой. В нашей библиотеке наверняка найдется, по крайней мере, один экземпляр, а завтра я прикажу мисс Мартинко раздобыть недостающее количество в публичных библиотеках. Те, кто читал книгу, должны ее перечитать. Это приказ. Клод…

Художник-постановщик вопросительно поднял брови.

– У тебя чертовски отличная возможность создать чертовски хороший фильм. Я хочу, чтобы он получился очень русским по атмосфере, очень элегантным и очень симпатичным. Думаю, могу не говорить тебе, что костюмы должны дополнять декорации и наоборот. Приложи максимум усилий.

– На какой бюджет мы можем рассчитывать? – устало осведомился Роджер Каллас, управляющий, никогда не выпускавший из виду финансовые вопросы.

– Такой, какой потребуется, – сказал Скольник. – Я хочу, чтобы не позже, чем через неделю, считая с сегодняшнего дня, у меня на столе лежали финансовые расчеты от всех отделов, тогда и посмотрим. Брюс, заводи рекламную машину. Не жалей средств. Кроме того, вы с Тамарой должны вместе разработать более детально, чем мы это делали до сих пор, ее русскую биографию. Добавь побольше колоритных подробностей. Газеты должны писать о фильме так, чтобы публика сгорала от нетерпения. Во время съемок должен выйти специальный рекламный выпуск о фильме. – Он помолчал. – Есть вопросы?

– Да, – ответил Луис. – Когда начнутся съемки?

– Через две недели, считая с завтрашнего дня. А пока я хочу, чтобы работа велась круглосуточно. А что касается следующего после «Анны» фильма с участием Тамары, мне нравится ее идея об остроумной, стильной комедии нравов. Я не хочу, чтобы она снималась в однотипных ролях, а это – отличный способ избежать однотонности. Ричард, свяжись с Сомерсетом Моэмом и узнай, не хочет ли он написать сценарий. – Скольник вытряхнул содержимое трубки в тяжелую хрустальную пепельницу. – Последнее предупреждение, – сурово сказал он. – Я хочу, чтобы вы все поняли, что мы имеем дело с Толстым, а не с каким-то местным писакой. Отнеситесь к этому проекту с должным уважением, понятно? Я не хочу стать свидетелем того, как его изуродуют.

Тамара про себя улыбнулась. Этого можно было не бояться. Луис был слишком хорошим режиссером, а, кроме того, ей очень нравился этот проект. Это было как раз то, что нужно. Если во время съемок возникнут какие-то проблемы, как это обычно бывает, она изо всех сил будет стараться помочь Луису их разрешить.

– Ну что ж, на сегодня довольно, – сказал Скольник. – Все-таки уже ночь, а Тамаре завтра рано вставать. Кэрол, отыщи моего шофера, пусть он отвезет ее домой, а потом вернется за мной. Луи, я хочу, чтобы вы с Брюсом задержались ненадолго. Я еще кое-что хочу с вами обсудить. – Скольник постучал трубкой о пепельницу – раздался мелодичный хрустальный звон. – Совещание окончено.

Из-за того, что Тамаре приходилось так безбожно много работать, она вскоре научилась использовать для отдыха любую свободную минуту. Обычно по дороге на работу и домой она дремала, но сегодня эта способность оставила ее. Пока принадлежащий Скольнику «мерседес-бенц К» 1928 года выпуска с белым откидным верхом плавно вез ее по темным и пустынным улицам Голливуда, она была слишком возбуждена, чтобы закрыть глаза и забыться. Совещание в офисе Скольника оказалось более продуктивным, чем она могла мечтать, и энергия из нее била ключом. Она мечтала о том, чтобы, придя домой, сразу уснуть, но, честно говоря, сомневалась, что это ей удастся. Скорее всего, придется принять таблетку снотворного, а может быть, даже две.

Сидя на мягком кожаном сиденье, Тамара улыбалась и, не обращая внимания на шофера, напевала мелодию из «Вертихвостки». Она никак не могла успокоиться. Предстоящая работа над «Анной Карениной» страшно взволновала ее. Теперь я знаю, что значит быть на вершине блаженства», – думала она.

Даже сейчас, когда от студии ее отделяли несколько миль, она каким-то образом чувствовала, как проект набирает все большую силу. А через полгода, когда картина будет закончена и ее игра останется на пленке для потомков, а катушки с пленкой разошлют по принадлежащим «ИА» кинотеатрам, зрители будут в восторге. Она была в этом уверена.

Какая же она счастливица, что ей довелось присутствовать при рождении этого замысла.

И какая жалость, что прежде ей придется закончить «Марию Антуанетту».