– Мисс Тамара, мистер Зиолко, – пробормотал он, подобострастно кланяясь. Тамара ослепительно улыбнулась.

– Добрый вечер, Жак.

– Будьте добры, следуйте за мной… – Сделав жест рукой, метрдотель повел их к столику.

Но не прошли они и нескольких шагов, как Тамара остановилась как вкопанная.

Не веря своим глазам, она окинула взглядом мягко освещенный зал. Беседка у входа в ресторан, странное одеяние швейцара и феска на голове метрдотеля были лишь прелюдией к тому зрелищу, которое предстало перед ней. Как по мановению волшебной палочки весь ресторан чудеснейшим образом был превращен во дворец в каком-нибудь далеком оазисе на Ближнем Востоке – в волшебную великолепную страну, сошедшую со страниц «Тысячи и одной ночи».

– Боже мой, это… это похоже на гарем! – изумленно воскликнула Тамара. – Совсем как в фильме с Дугласом Фэрбенксом!

Луис лишь рассмеялся.

– Пошли, – сказал он, – метрдотель проводит нас к нашему столику.

Но стоило им двинуться с места, как раздались звуки невидимого оркестра и все сидящие за столиками зааплодировали.

Тамара была сбита с толку. Продолжая улыбаться, она незаметно ущипнула Луиса за руку.

– Тут что-то происходит, – не разжимая губ, проворчала она и пристально посмотрела на него, но больше ничего сказать не успела, потому что они подошли к столику, за которым сидел О.Т. Он был зажат между двумя совершенно одинаковыми девицами-близнецами с одинаково уложенными рыжими волосами, в одинаковых белых платьях с низкими вырезами и бретельками, расшитыми фальшивыми изумрудами. Тамара их прежде никогда не видела, но, судя по тому, как они висли на О.Т., у нее не было ни малейшего сомнения в том, что девицы были с ним близко знакомы. Она также отметила, что стол, рассчитанный на восьмерых, был сервирован всего на пять персон. Совершенно очевидно, это был стол для почетных гостей.

Она судорожно рылась в памяти. Что же здесь все-таки отмечают?

При их приближении Скольник поднялся на ноги и чмокнул Тамару в щеку, в то время как метрдотель отодвигал для нее стул.

– Ты просто сияешь, – с улыбкой произнес О.Т. – Я бы сказал, что брак идет тебе на пользу. Поздравляю тебя с первой годовщиной. – Затем он пожал руку Луиса.

Тамара открыла рот. Она была поражена.

– О Господи, сегодня наша годовщина, да? – с ужасом спросила она, ожидая подтверждения от Луиса. – Прости меня, дорогой, – быстро произнесла она, трогая его за руку. – Я была так поглощена работой, что… не может быть, чтобы уже прошел год… – Она состроила гримасу и просительно добавила: – Ты ведь простишь меня?

– Со временем, возможно, – ответил он, добродушно усмехаясь. – Но тебе придется как следует потрудиться, чтобы ублажить мои оскорбленные чувства. – Притворное сладострастие вспыхнуло в его глазах!

– Впервые вижу такое, – тоненьким голоском чирикала одна из близняшек. – Я думала, что это жены напоминают мужьям о таких вещах, как дни рождения и годовщины, а не наоборот.

– Тамара, позволь представить тебе близнецов Каран, – небрежно сказал О.Т., садясь. – Слева от меня Карла. А справа – Китти.

– О.Т., ты опять все перепутал, – недовольно надув губки, игриво сказала та, кого он назвал Китти. По ее выговору Тамара поняла, что она родом с северо-западного побережья – скорее всего, из Вашингтона или Орегона. – Это я Карла, а она – Китти.

– В любом случае, здравствуйте, – спокойно проговорила Тамара.

– А это, как вы, конечно, догадались, Луис Зиолко, супруг Тамары.

Луис поочередно низко склонился над рукой каждой из близняшек. Они захихикали, а Тамара при виде этого галантного жеста почувствовала ледяной укол глупой ревности.

Она подошла к столу и, опустившись на услужливо пододвинутый метрдотелем стул, улыбнулась сидящей рядом с ней близняшке.

– Вы не должны сердиться на меня, если я буду вас путать. Это просто поразительно. Вы совершенно одинаковые. – Она повернулась к мужу. – Не правда ли, Луис?

– Конечно, – согласился он, придвигаясь поближе. Почти сразу же подали бокалы с еще пузырящимся шампанским. О.Т. произнес тост.

– За долгую совместную жизнь.

– За это стоит выпить. – Тамара улыбнулась, и они с Луисом поцеловались.

Все чокнулись и выпили шампанского.

После ужина приглушили свет, и под громкие аплодисменты в зал вкатили тележку с четырехъярусным праздничным тортом, на самом верху которого ярко горел бенгальский огонь, с шипением осыпая все вокруг белыми искрами.

О.Т. встал и постучал вилкой по бокалу. Постепенно в зале наступила тишина.

Его твердый, сильный голос разнесся по всему залу:

– Я не стану произносить длинных речей, поскольку уверен в том, что вы все предпочитаете танцевать и беседовать друг с другом, а не слушать меня. Прошу вас, однако, потерпеть минуту. – Помолчав, он окинул взглядом сидящих. – Сегодня счастливый день для всей нашей кинематографической семьи. Всего за один год Тамара и Луис стали Первой Парой Голливуда, и я не знаю в зале ни одного человека, кто не желал бы им всего самого лучшего. Бог свидетель, лучше бы так и было. Я слишком много вложил в них обоих.

В ответ послышался смех и редкие аплодисменты.

Он торжественно поднял бокал.

– Итак, леди и джентльмены, предлагаю тост. За самого выдающегося режиссера и его жену, самую красивую женщину в мире. По случаю годовщины их свадьбы давайте выпьем за гордость «ИА» Тамару и Луиса Зиолко!

Послышались приветственные возгласы, крики: «Правильно! Правильно!», и все сидящие в зале знаменитости подняли бокалы.

О.Т. сделал знак Тамаре и Луису. Они встали и, держась за руки, как счастливые дети, улыбнулись собравшимся гостям. Первой заговорила Тамара, и ее голос ясно доносился до самых дальних столиков. Затем Луис сказал несколько слов, и они вместе церемонно отрезали кусок праздничного торта, после чего сели, предоставив официанткам возможность резать торт дальше.

О.Т. снова поднялся на ноги.

– По такому случаю предлагаю, чтобы танцы открыли Тамара и Луис. А я прошу оставить мне второй танец, – добавил он, с улыбкой глядя на Тамару. – Даже главе студии не каждый день выпадает возможность потанцевать со своей любимой звездой.

Сияя от счастья, Тамара вышла вслед за Луисом на отведенную для танцев площадку и грациозно закружилась в его объятиях. Верный своему слову, О.Т. пригласил ее на второй танец. Музыка была медленной, и Тамара подозревала, что об этом позаботился О.Т. Когда он притянул ее к себе, она почувствовала, как от прикосновения его пальцев к ее голой спине тело стало неподатливым, и попыталась сохранить дистанцию между ними. Этот танец я должна была танцевать с Луисом, невольно мелькнула у нее мысль.

– Ты очень напряжена, – укоризненно прошептал О.Т. ей на ухо. – Ты же знаешь, я не кусаюсь. Тебе незачем отодвигаться от меня так далеко.

После этого упрека она несколько сократила дистанцию между ними, осознав, как сильно изменилась за прошедший год. Она больше не была молодой и неопытной – невинной девушкой в океане искушенных людей. Год, проведенный в Голливуде с его вечеринками и скрытой от постороннего взгляда жизнью, научил ее большему, чем ей бы этого хотелось. Она узнала, что молодость и красота были не только товаром, пользующимся спросом лишь на экране, но и пробуждали в мужчинах самое худшее. Одни ограничивались безобидным флиртом, другие старались дотронуться до нее или прижаться к ней. Изредка к Тамаре открыто приставали мужчины, жаждущие переспать с ней. О.Т., надо отдать ему должное, всегда вел себя в этом отношении безукоризненно, но она и не давала ему ни малейшего повода вести себя по-другому и не собиралась поощрять его сейчас.

– Тамара, ты снова отодвигаешься от меня, – сказал Скольник.

– Это потому, что ты слишком прижимаешься ко мне.

– Ты говоришь так, как будто я к тебе пристаю.

Она вздернула подбородок.

– А разве нет, О.Т.?

Он укоризненно прищелкнул языком.

– Какие у тебя неприличные мысли.

– А ты ведешь себя, как грязный старик.