Мари вскрикнула и попыталась бежать дальше, но ноги приклеились к полу. Сердце колотилось от ужаса, по лицу покатились слезы, она хотела хотя бы выставить вперед руки — но не могла их поднять, потому что их опутал рифленый шланг.

Она даже не могла закрыть глаза — оказалось, что веки прилеплены ко лбу полосками пластыря.

Тут все залил яркий свет, и незнакомый голос заговорил на незнакомом языке — но чудовище занервничало, начало оглядываться, офицеры за его спиной побледнели, покрываясь инеем, совсем заледенели — и Мари поняла, что нужно на них дунуть изо всех сил. Это помогло: они рассыпались в мельчайшую хрустальную пыль, которая медленно закружилась по коридору, и там, где она касалась чудовища, на его теле появлялись дымящиеся дыры. Незнакомому голосу ответил другой, тоже незнакомый и непонятный, — и берлитцевая половина чудовища скукожилась, превратившись в сушеное яблоко, а фрулленовая зашипела и лопнула, разбрызгивая вокруг себя бурую гадость.

Мари пошевелила руками и поняла, что они свободны, посмотрела на свои ноги — и обнаружила на них белые брюки без единого пятнышка.

— Она местная, по-нашему не понимает, — сказал первый голос с заметным акцентом. — Эй, девушка, просыпайся, все хорошо.

Мари хотела ответить, что она не спит — и тут поняла: действительно, спит. Значит, можно проснуться, и на самом деле все будет хорошо.

И глаза вовсе не открыты, а закрыты. Их надо открыть.

Она повернулась и села, моргая. Плечи затекли от лежания на жесткой лавке, поясница тоже ныла, и голова как-то туго поворачивалась, но не было, конечно, никаких коридоров и чудовищ. Был сквер, мягкий свет сверху, шелестело дерево возле лавки — а прямо перед Мари стояли двое в зеленых кителях и смотрели на нее с сочувствием.

Она поднесла к лицу руку и обнаружила, что щека мокрая.

— Спать на лавке вредно, — наставительно сказал рыжий.

А блондин спросил:

— Вам нужна помощь?

И Мари ничего лучше не придумала, как брякнуть:

— Мне приснилось, что я в таких же брюках, как вы.

Рыжий расхохотался, запрокинув голову, и остатки кошмара сгинули, будто не было.

— Ты слышишь, Конев, наши брюки — это так страшно, что имперские девушки аж кричат во сне.

— Дурацкая форма, — отозвался блондин. — Ну, девушка, раз мы вас разбудили, не согласитесь ли с нами позавтракать?

Еще бы она не согласилась, когда в животе уже просто волки выли.

Мари встала, одернула свое старое платье, провела рукой по волосам. Когда тебе являются ангелы, не следует ломаться. Так что она только спросила, несмело улыбнувшись:

— А что на завтрак? — и позволила блондину забрать у нее из рук старый облезлый чемодан.

Они сидели за столиком в общем зале офицерской столовой, Мари сосредоточенно жевала, белокурый ангел пил кофе, а рыжий трепался, не закрывая рта. Он только что выяснил, как ее зовут, и теперь развлекался.

— Итак, имя прекрасной незнакомки — Мария Сюзанна Беккер, — говорил он. — Не пойдет. Слишком длинно и чопорно. По-имперски. Конев, как это будет по-нашему? Конев, не молчи, отвечай, вопрос серьезный.

Физиономия его при этом была до невозможности ехидной.

— Будто ты не знаешь, — отозвался блондин, на секунду оторвавшись от своего кофе. — Мэри-Сьюзен, конечно.

— Нет, тупица, — важно заявил рыжий, подняв вверх палец. — Мэри-Сьюзен мы оставим для таких зануд, как Мюрай. По-нашему же будет… — он выдержал для пущего эффекта паузу, — …Мэри-Сью! Итак, принимая в ряды славного сообщества граждан Альянса, именуемого Тринадцатым флотом, нарекаю тебя, бывшая имперская дева, истинно демократическим именем, и да будет это имя Мэри-Сью Беккер! Утверждаю. Скреплено выхлопом левой дюзы. Подпись: Оливер Поплан.

— Трепло, — хмыкнул Конев. — Мария Сюзанна, не слушайте этого балабола.

Мари и не слушала — она сидела, вытаращив глаза, и смотрела в сторону двери, ведущей в малый зал столовой. Там здоровенный альянсовец, ростом чуть не два метра, широкоплечий и массивный, стоял, вытянувшись во фрунт, перед тоненькой девушкой в военной форме. Девушка что-то строго выговаривала ему, а тот, глядя сверху вниз, умудрялся демонстративно есть глазами начальство.

…Начальство? Эта девушка — его начальство? Мари вся подалась вперед, захваченная невиданным зрелищем. Даже забыла о своей порции рисового пудинга с малиновым джемом.

Поплан проследил ее взгляд и пожал плечами.

— Что тут удивительного? — он явно не понимал. — Лейтенант Эндрюс отчитывает сержанта Иогансона за какую-то провинность, дело обычное, он редкий остолоп… хотя исполнительный, этого у него не отнять…

— Та девушка — лейтенант? — голос потрясенной до глубины души Марии Сюзанны вздрагивал и пресекался, а на слове «лейтенант» она и вовсе сорвалась на какой-то мышиный писк.

— Конечно, почему бы ей не быть лейтена… — начал было Поплан, остановился на полуслове. Потряс головой — понял. — Вот оно что. У вас же этого нет.

— Лейтенант, — повторила Мари сдавленно. — Офицер.

Глаза ее как-то нехорошо остекленели.

Поплан наклонился к ней, тронул за рукав.

— Эй, Мэри, что с тобой?

— Офицер… — у нее звенело в ушах, окружающая действительность потускнела и расплылась. Сквозь истончившиеся стены офицерской столовой проступала головокружительная бесконечность мира, вспыхивая далекими огнями и переливались радужными бликами. — Я хочу — не знаю — хочу… — пробормотала она и сделала попытку упасть со стула, закатив глаза.

Поплан поймал ее за руку и возвратил на место.

— Вот же имперский цветочек, — проворчал Конев. — Чуть что — и в обморок…

— Да брось, — ответил Поплан. — Девушка просто переволновалась. — Помолчал и добавил:

— Страшная сила — женское равноправие.

Изерлон. Огороды

В теплицах, оборудованных гидропонными системами, возможно круглогодичное выращивание культур с высокой отдачей (до 15–18 урожаев в год, в зависимости от культуры). Характер роста, развитие и даже внешний вид растений в условиях гидропоники значительно изменяются. Так, уже через 75 дней после посева растения томата достигают 2- метровой высоты, что в 4 раза больше обычного роста растений за такой же промежуток времени при традиционном способе культивирования. Растения томатов, огурцов, дыни и баклажанов выглядят как небольшие деревья. Сахарный тростник, который в условиях тропиков в течение года достигает 3 м, на гидропонике вырастает до 6 м за 7 месяцев.

Краткий сельскохозяйственный справочник. — Эль-Фасиль, 778 г. к.э.

…Все ангелы на небе — истребители.

Ч.Диккенс

Ее отвели прямиком к одному из офицеров интендантской службы, замороченному проблемами обширного изерлонского хозяйства.

— Вы все равно переписываете местное население и опрашиваете, кто намерен остаться, кто — покинуть станцию. Вот это Мэри-Сью… Мария Сюзанна Беккер, вот это ее аусвайс. Она хочет попасть в ряды нашего славного 13-го флота. Подыщи ей пока какую-нибудь неквалифицированную позицию, а мы подумаем, как быть дальше.

Интендант поднял руку.

— Стоп, стоп. Мисс, что вы умеете?

Мари подумала и честно ответила:

— Ничего.

— Ну и с чего ты взял, Поплан, что нам необходима эта барышня? Ни черта не знает, ни черта не умеет, только и будет что глазами стрелять. Балласт.

— Понимаешь, меня тут угораздило, — вздохнул Поплан. — Я, видишь ли, ангел.

— Ты — что?

— Ангел. Никак не привыкну, а приходится. Пристрой куда-нибудь это создание, девчонке некуда идти.

Интендант побарабанил пальцами по столу.

— Только ради твоих перышек, Поплан. Ряды славного 13-го флота не обещаю, а работу найдем, вот на огородах всегда нужны рабочие руки… Мисс, как вы относитесь к сельскому хозяйству?

Мари опустила глаза.

— Ну… я знаю, что оно бывает…

— Чудесно, это уже кое-что. — Интендант потыкал в клавиатуру комма. — Сержант Гонсалес, направляю вам вольнонаемную Беккер, знаний никаких, но полна энтузиазма. Угнетенная, понимаешь, бывшая подданная Рейха.